— Вы говорите, что никого не убивали.
— Да.
— Лжете.
Она смотрела на него со странным выражением.
— О чем вы говорите?
— Вы убили Кристиана Файри!
Теперь Кирсти смотрела на него так, словно он спятил. Губы дрожали, а глаза, прекрасные фиалковые глаза, потемнели от страха.
— Вы же не всерьез, — ахнула она. — Кристиан погиб на «Лаксе», он сгорел… сгорел…
Пора, сказал себе Питт, свести счеты, подбить окончательный итог. Он подался вперед.
— Кристиан Файри не погиб в огне на судне в Северной Атлантике — он закончил жизнь под скальпелем хирурга в городе Веракрус, в Мексике.
Питт умолк, чтобы до Кирсти дошло. Отпил глоток виски, закурил сигарету. Эти слова дались ему нелегко. Он молча смотрел на нее.
Кирсти разинула рот. Она тут же захлопнула его и пыталась найти слова. Хотела заплакать, но слезы не шли. Тогда она опустила голову и закрыла лицо руками.
— У меня отличные свидетели, — продолжал Питт. — Операция была сделана в больнице «Сау дель Соль», хирурга зовут доктор Хесус Ибарра.
Она смотрела на него с болью.
— Тогда вы все знаете.
— Почти все. Еще есть несколько оборванных нитей.
— Зачем вы меня мучаете? Почему не сказать сразу?
Питт спокойно спросил:
— Что сказать? Что вы и есть Кристиан Файри? У него никогда не было сестры. — Он покачал головой. — Но что бы это дало? Как Кристиан, вы не хотели принимать свой пол, подверглись операции и стали Кирсти. Вы родились транссексуалом. Гены вас подвели. Вас не устроил выбор природы, и вы сделали свой. О чем тут еще говорить?
Кирсти вышла из-за покрытой кожей стойки и облокотилась на нее.
— Вам никогда этого не понять, Дирк. Вам не понять, каково жить, играя перед всем миром роль сильного, уверенного мужчины, когда в тебе женщина, стремящаяся к свободе.
— И вы покинули свою скорлупу, — сказал Питт. — Обратились к мексиканскому хирургу, который специализируется на операциях по перемене пола. Вам делали инъекции гормонов, сделали силиконовую… гм… грудь. Потом вы грелись на пляже в Веракрусе, загорая и дожидаясь, пока заживут разрезы. А потом в должное время объявились в Исландии и заявили, что вы давно потерянная сестра из Новой Гвинеи.
Какой невероятной уверенностью нужно обладать, чтобы полагать, будто это сойдет вам с рук, — продолжал Питт. — В жизни мне приходилось участвовать во многих скользких делах, но, клянусь Богом, Кирсти, или Кристиан, или как вас еще называть… такого хитроумного стервеца… вернее, стервы… мне встречать не приходилось. Вы всех обвели вокруг пальца. Вы одурачили адмирала Сандекера, заставив поверить, что готовы предоставить его правительству свой подводный зонд. Вы заставили тысячи людей и десятки судов искать судно, которое вовсе не пропадало. Вы убедили доктора Ханневелла, вашего старого друга, признать сгоревшее тело вашим. Вы использовали сотрудников «Хермит лимитед», и эти люди погибли, исполняя ваши приказы. Вы использовали Рондхейма.
Вы использовали Келли. Вы даже пытались использовать меня, надеясь, что я устраню Оскара. Увы, ваш пузырь лопнул. Главная ошибка любого мошенника — самообман. Вы убедили себя, что вас обязательно ждет успех.
Кирсти медленно подошла к дорожной сумке, стоявшей у стола, достала из нее маленький автоматический «Кольт» 25-го калибра и прицелилась в грудь Питту.
— Ваши обвинения далеко не так полны и убедительны, как вам кажется. Вы движетесь на ощупь, Дирк, как слепой.
Питт посмотрел на пистолет, потом небрежно отвернулся и больше не обращал на него внимания.
— Ну так, может, покажете мне свет?
Кирсти неуверенно посмотрела на Питта, но пистолет держала по-прежнему крепко и стояла неподвижно, как изваяние.
— Я намеревалась передать подводный зонд вашей стране. Согласно первоначальному плану, мои ученые и инженеры на борту «Лакса» поплыли бы в Вашингтон для церемонии представления. В Северной Атлантике Кристиан Файри должен был упасть за борт и утонуть.
— А сами вы тем временем полетели бы в Мексику на операцию.
— Да, — тихо ответила Кирсти. — Но совершенно неожиданное и непредвиденное совпадение сокрушило новую жизнь, которую я так старательно спланировала. Доктор Хесус Ибарра оказался участником «Хермит лимитед».
— И обо всем сообщил Рондхейму?
Кирсти кивнула.
— С этой минуты я стала рабой Оскара. Он пригрозил, что раскроет мою тайну всему свету, если я не передам все свои деловые ресурсы ему и Келли. У меня не было выбора. Стань моя тайна известна, возникший скандал разорил бы «Файри лимитед» и уничтожил экономику моей страны.
— А зачем маскарад с «Лаксом»?
— Теперь, когда Оскар и Келли контролировали меня, они не собирались выпускать подводный зонд из рук. И потому сочинили историю об исчезновении «Лакса». Для всего мира подводный зонд погиб на дне океана.
— Вместе с Кристианом Файри.
— Да, и это отвечало моим целям.
— Но это не объясняет переделку надстройки «Лакса», — настаивал Питт. — Почему бы просто не снять зонд и не установить его на другом судне?
Впервые за все время Кирсти улыбнулась.
— Подводный зонд — очень сложный прибор. Судно приходится строить вокруг него. Чтобы снять его с «Лакса» и установить на каком-нибудь непримечательном траулере, потребовалось бы много месяцев. Когда все искали «Лакс», он стоял в бухте на восточном берегу Исландии и подвергался пластической операции.
— А как вписывается в эту картину доктор Ханневелл?
— Он вместе со мной работал над созданием зонда.
— Это я знаю. Но почему с вами? Почему не с кем-нибудь из своей страны?
Кирсти долго смотрела ему в лицо.
— Я платила за исследования и разработки и ничего не требовала взамен. Корпорации США хотели заполучить его услуги и результаты экспериментов. Но доктор Ханневелл презирал все связанное с коммерческим успехом и выгодой.
— Однако он стал сотрудничать с Келли и «Хермит лимитед».
— Когда «Лакс» исследовал морское дно в районе Гренландии, зонд вышел из строя. Только доктор Ханневелл обладал знаниями, которые позволяли быстро провести ремонт. Келли самолетом вывез его из Калифорнии. Он умел убеждать, этот Ф. Джеймс Келли. Он уговорил доктора Ханневелла помочь «Хермит лимитед» спасти мир. Доктор не нашел, что возразить. Он всегда был тем, что вы, американцы, называете «благодетель человечества». — На лице Кирсти промелькнуло болезненное выражение. — Ему пришлось пожалеть о своем решении. Из-за него он погиб.
— Это объясняет пожар на судне, — задумчиво сказал Питт. — Но вы недооценивали доктора Ханневелла. Он не поддался чарам Келли и разгадал его грязный план. Ему не понравилось, что люди Рондхейма на «Лаксе» держали ученых в плену. Возможно даже кто-нибудь проговорился ему об обстоятельствах гибели доктора Матаджика и его помощника.
Ханневелл знал, что должен остановить Келли, поэтому настроил зонд так, чтобы тот самоуничтожился, когда Ханневелл уже был бы в воздухе и возвращался в Штаты. Но допустил ошибку. Что-то такое, чего даже он не знал о кельтинии, привело не только к уничтожению зонда, но к пожару и гибели всего судна и его экипажа. Я был там, когда он снова ступил на борт «Лакса». Видел выражение его лица, когда он понял, что наделал.
— Это моя вина, — дрожащим голосом сказала Кирсти. — Виновата я. Я не должна была называть имя доктора Ханневелла Оскару и Келли.
— Келли догадался, что происходит, и приказал Рондхейму заставить Ханневелла замолчать.
— Он был моим самым старым другом, — простонала Кирсти. — И я подписала ему смертный приговор.
— Он знал о вас?
— Нет, Оскар просто сказал ему, что я в больнице восстанавливаю силы после тяжелой болезни.
— Он был гораздо более верным другом, чем вы считали, — сказал Питт. — Он сознательно солгал, опознав ваше тело на «Лаксе». Доктор Ханневелл сделал это, чтобы Кристиана Файри, которого он знал, не обвинили, когда доктор обратится к властям и расскажет о деятельности «Хермит лимитед». К несчастью, восторжествовало зло. Рондхейм добрался до него раньше. — Питт печально покачал головой и вздохнул. — И тут на сцене появляется Дирк Питт.
Кирсти заметно вздрогнула.
— Поэтому я настояла на встрече с вами. Мне нужно было поблагодарить вас за то, что вы пытались спасти ему жизнь. Я по-прежнему у вас в долгу.
Питт провел холодным стаканом по лбу.
— Поздно; сейчас это уже не имеет значения, — устало сказал он.
— Но я… я не смогу вторично спасти вас, Дирк. Я должна защищаться. Простите.
Ее голос задрожал.
Питт снова покачал головой.
— Не ждите, что сюда явится Рондхейм и спасет вас. В данный момент ваш бывший хозяин-рабовладелец лежит без сознания на больничной койке, закованный в полтонны гипса. И окруженный, должен добавить, множеством агентов Национального разведывательного управления. Возможно, на виселицу его повезут в инвалидной коляске, но, пойдет он своими ногами или поедет в кресле, все равно повиснет.
Пистолет чуть дрогнул.
— Что это значит?
— Все кончено. Вы свободны. «Хермит лимитед» и его правление только что перевернулись вверх брюхом.
Как ни странно, Кирсти не обвинила Питта в том, что он сошел с ума.
— Я бы хотела поверить, но не могу.
— Снимите трубку и позвоните Келли, Марксу, фон Хуммелю или вашему другу Рондхейму. Или, еще лучше, обойдите все номера на шестом этаже.
— И что я должна там найти?
— Ничего, совсем ничего. Всех их арестовали. — Питт допил и поставил стакан. — На всем этаже остались только мы с вами. Любезность со стороны НРУ. Вы моя небольшая премия за оказанные услуги. Хотите вы или не хотите, но ваша душа от Рондхейма перешла ко мне.
Комната покачнулась: Кирсти поверила Питту. Она гадала, почему Рондхейм не связывается с ней, почему не зашел, как обещал, Келли, почему уже два часа не звонит телефон и никто не стучится в дверь.
Признав случившееся, она постаралась взять себя в руки.
— Но… а что же я? Меня тоже должны арестовать?