— Играйте в керлинг, — усмехнулся он и пошел к двери.
Сегодня Алексей забирал свои вещи из комнаты в блоке для персонала. Спортсмены уже разъехались, он намеренно не стал с ними прощаться, по официальной версии, помощник айс-мейкера Леонидов на этап Кубка мира просто не едет. Нечего ему там делать, за границей своих спецов хватает. А дальше неизвестно. До встречи, как говорится, на Играх! Там все понадобятся.
К тому же Алексей еще ничего не решил. Лера не звонила, что касается его, он по-прежнему не знал номера ее мобильного телефона. Смешно! Сейчас люди сначала обмениваются имейлами, узнают друг о друге всю подноготную, а потом уже ложатся в постель. Если до этого вообще доходит. А у них с Лерой все наоборот. Конечно, можно найти ее в социальных сетях и черкнуть письмецо, но Алексей был не уверен, что станет это делать. Как она там сказала? Лучше поставить точку, а не запятую и уж никак не многоточие.
Вспомнив о точке, он набрал номер своего бывшего помощника. Долги надо отдавать.
— Здравствуйте, Алексей Алексеевич, — официально сказал тот.
— Саша, я тебе должен три «кукареку». Ты верно сказал, что убила не спортсменка. Они, к сожалению, все разъехались, так что в столовой не выйдет. Если только тебя устроит тамошняя публика, повара и буфетчица. Или сам назначай время и место.
— Вообще-то я в фитнес-клубе.
— Где?!
— В бассейне. Сейчас поплаваю часок и пойду на айкидо.
— И что сие значит?
— Вы хотя бы меня похвалили для начала, — с обидой сказал Саша.
— Молодец!
— Я глупо себя вел. Хотел, чтобы вы убийцу никогда не вычислили. Мне, дураку, учиться надо было, как это делается, а я хамил.
— А вот теперь в самом деле молодец! Уметь признавать свои ошибки — это уже полдела!
— А насчет кукареку… Вы приезжайте к нам в Управление, прямо с утра. Тут и прокукарекаете. Так, чтобы все наши слышали. И мы, вдохновленные, отправимся на трудовой подвиг. А то наше начальство не умеет стимулировать. Одни выговорешники, нет чтобы развеселить.
— Ах ты…
— А кто сказал, что ошибки надо уметь признавать? — съехидничал волчонок. — Или я, по-вашему, глухой?
— Ладно, запиши за мной долг. Будет время — навещу. И смотри там, не утони. А то не услышишь, как я кукарекаю.
— Будьте спокойны: я теперь буду очень осторожно себя вести.
— Бывай.
Вот ведь щенок! Алексей даже слегка разозлился. Василиса все-таки сообщница Мухина, хотя сама и не убивала. Мог бы согласиться на ничью. А зубы у Сашки и в самом деле выросли. Алексей невольно улыбнулся.
Сегодня он прощался с базой. Было ощущение, что отрезали часть души. Прижился он здесь, втянулся, обрел великолепную форму. Уезжать не хотелось. Бывших спортсменов не бывает, это он понял.
Неторопливо прошелся по блоку, заглянул в тренажерку. Сделал привычную уже разминку. Никто ведь не гонит. Потом так же не спеша направился в Ледовый дворец. Захотелось вдруг выйти на лед, ощутить этот величественный холод, предвкушение чуда, как в храме, где возносят молитвы. Только там хочется замереть и не дышать, а здесь сорваться с места, бежать, лететь, скользить и не останавливаться, пока силы не кончатся.
На льду никого не было. Камней тоже не было, их увезли, чтобы подготовить к транспортировке в другое место. Остались только нарисованные круги, красные и синие. Он вздохнул, сладко зажмурился и шагнул на лед.
— Куда в кроссовках прешься? — услышал сердитое.
И радостно обернулся:
— Дядя Гриша?!
— Ты всего лишь майор, а я, как ты сам сказал, генерал. И это мое войско, — и он показал ему щетку для керлинга.
— Знатное оружие, — похвалил Алексей. — Значит, Лера тебе рассказала, кто я на самом деле?
— Я видел, как ты Мухина брал. Уважаю, — коротко сказал дядя Гриша. — Ты уж, Алексей Алексеевич, меня прости. Погонял я тебя.
— Без обид, — широко улыбнулся он.
— Ну а про то, что бегал когда-то, правда?
— Чистая правда! Я тебе вообще не врал. Слушай, возьми меня в свою команду, а? Я в керлинг хочу играть. А вот компании подходящей нет.
— Ладно. Надо будет — найдешь меня. Я тебе адресок черкну. Я ведь так и думал, что ты придешь. По-английски только англичане уходят. А у нас, русских, принято прощаться. Ну, обнимемся, что ли?
— Эх, дядя Гриша! — От избытка чувств Леонидов чуть не задушил коротышку.
— Полегче, Алексей, полегче, — пробурчал тот. — Я к ментам вообще-то не очень. Были у меня проблемы с законом.
— Права, что ли, водительские отобрали?
— Типа того. Но я уже понял, что нельзя всех под одну гребенку. Сволоты везде хватает. И у нас, спортсменов, как выяснилось, есть такие гады!
— Это ты про Мухина?
— Про него, — мрачно кивнул дядя Гриша.
— Ладно, не бери в голову. Сорвался мужик. Любовь, — насмешливо протянул он. — Ну, долго прощаться не будем. По-английски некрасиво, а затягивать не по-мужски. Бывай, учитель!
— И ты бывай.
— Увидимся на поляне! Я тебя еще надеру! Обещаю! — Он махнул рукой и направился к выходу.
Когда Алексей обернулся, дядя Гриша как-то хитро улыбнулся. Потом Алексей понял, что не один айс-мейкер пришел с ним попрощаться.
У ворот его ждала Лера.
— Садись, я подвезу, — кивнула она на свою машину.
— Я вообще-то на служебной.
— Отпусти ее. Что, гордость не позволяет?
— Нет, отчего же?
Алексей подошел к ожидающему его водителю и сказал, что на сегодня тот свободен. Машина тут же уехала.
— Ты откуда узнала, что я здесь? — спросил он, садясь рядом с Лерой и захлопывая дверцу.
— Ты сыщик, догадайся! Господи, да я здесь с самого утра! У меня же ключ от твоей комнаты! Я знала, что там остались кое-какие твои вещи. Как только ты приехал, мне тут же и сообщили. Я здесь уже почти час. У ворот. Жду тебя.
Она завела мотор. Прощание получилось по всей форме. Какое-то время они молчали. Потом Лера сказала:
— Ты не звонишь, не пишешь.
— Я не знаю номера твоего телефона.
— А Интернетом пользоваться не умеешь. Понятно, — кивнула она.
— Хорошо, диктуй, — он достал свой мобильник.
Лера с усмешкой продиктовала номер.
— По крайней мере, когда я позвоню, ты будешь знать, кто это, — удовлетворенно сказала она.
— А ты будешь звонить?
— Да. Буду. Я завтра улетаю… Надо было сегодня, но я поменяла билет на тридцать первое.
— Не боишься встретить Новый год в самолете? Погодка-то не очень.
— Нет. Не боюсь. За долгие годы одиночества я ко всему привыкла. Так что это не самое страшное: встречать Новый год в небе.
— А я вообще не знаю, где буду. Права ты: самолет не самое страшное.
— Послушай, Леша… — она закусила губу. — Зачем так мучиться? Могли бы встретить праздник вместе, за границей, в каком-нибудь ресторане или в номере отеля, вдвоем. Ты подумал над моим предложением?
— Я решил, что вопрос снят, — напряженно ответил он.
— Почему?
— Я на твоих глазах избил Мухина.
— Так ему и надо.
— Лера, я не тот мужчина, который будет ездить за тобой по всему свету и в итоге превратится в твою тень. Ты видишь, что из этого получается.
— Но ты не он, — она повернула голову и посмотрела на него в упор.
— На дорогу смотри, — сердито сказал Алексей. — Ты зачем за мной приехала?
— Хочу знать, где ты живешь.
— Я живу с мамой.
— Хорошо, мы можем встречаться у меня.
— Ты же улетаешь за границу.
— Вот я и хочу, чтобы до моего возращения оттуда ты принял решение. Подумай как следует. Я пока сказала, что рассматривается вопрос о твоем зачислении в штат.
— Я в курсе. Решила отрубать хвост по частям? Я с работы не уйду.
— Леша!
— Ну на кой я тебе сдался? Из меня уже пытались сделать человека. Аж две жены!
— Ты боишься ответственности?
— Не говори банальности, тебе не идет, — поморщился он. — Хорошо, я обещаю подумать.
— Вот и отлично! — она явно обрадовалась. — Девочки по тебе скучают.
— Ага! Особенно Рита Майорова!
— Да, она все добивалась от меня номера твоего телефона, — рассмеялась Лера.
— От тебя?! Ну и самоуверенность, — он покачал головой.
— Ты ведь домой, а не на работу?
— Да, — кивнул он. — Домой.
Ночь они провели у нее.
А на следующий день, утром тридцать первого декабря, ему позвонила жена.
— Да, Саша, я слушаю.
— Ты дома или… На задании?
— Дома.
— Так вот, Леонидов: я тебе изменила! Теперь мы в расчете!
— Хорошо, — спокойно сказал он. — Как дети?
— Ты даже не спросишь, с кем?!
— Спрашиваю: с кем?
— Со своим родителем! — выпалила Саша.
— С кем?! Так он же… — Алексей чуть не сказал «давно умер».
— Господи! Я из-за волнения не так выразилась! Это отец одной моей ученицы! Он вдовец!
— Очень хорошо. То есть плохо, что вдовец, а что ты удовлетворена — хорошо. Так как там дети?
— Леонидов, ты глухой? У меня был другой мужчина! А ведь я все еще твоя жена!
— Да понял я, понял, — с досадой сказал он. — Ты нормально можешь разговаривать? Или все еще под впечатлением?
— Леонидов, ты… ты…
— Сашенька, милая, скажи мне, как там моя дочь? Она здорова?
— Я тебе не милая! А с Ксюшей все в порядке! Да, Леонидов, я хотела с тобой встретиться. Ты что собираешься подарить ей на Новый год?
— А мы можем это обсудить?
— Я подумаю… Хорошо, давай встретимся прямо сейчас. В конце концов, и о разводе надо поговорить. Об официальном разводе, — подчеркнула она.
— Где мы встретимся? — спросил он.
— В кафе. У меня сегодня еще куча дел.
— Может, мы тогда вместе купим подарки? Я ведь все еще твой муж. А отцом твоего ребенка останусь навсегда. Кстати, мне надо передать тебе деньги.
— Спасибо, не нуждаюсь!
— Я в этом нуждаюсь. Саш, ну не дури.
— Ладно. Через час. В супермаркете рядом с нашим домом. На втором этаже.
— Я понял.
Мама молча смотрела, как он собирается.
— Ты с Сашей и детьми будешь встречать Новый год? Или с этой своей…