дома так же неожиданно ее бросила, как и пригласила с собой.
У Ани было достаточно времени, чтобы она смогла осмотреться. Трактир представлял собой большой трехэтажный дом в типично австрийском стиле. Каменный домик кремового цвета с деревянной крышей, ставнями и балкончиками, вернее подоконниками, предназначенными только для цветов. Поэтому весь дом радовал глаз обилием живых цветов ярких расцветок по всему фасаду. Лучшего украшения и не найти. Внутри тоже было все оформлено под сельский стиль: обилие дерева и никаких изысков, как, впрочем, и в соседних трактирах. Это был такой образ жизни, и вино и еда были дешевыми — для привлечения большого количества людей. Анна беспрепятственно проникла на кухню и поздоровалась с работниками. Люди были очень доброжелательные, и, похоже, их предупредили о приезде постороннего человека. Гостья совершенно спокойно общалась со всеми на немецком языке, и ее сразу взяла под свое крыло молодая девушка по имени Виолетта, не перестававшая щебетать.
— Очень приятно с вами познакомиться! Я так рада! Так рада! Что у нас тут только про вас не говорили! Что не говорили!
Аня оценила простую и очень функциональную обстановку на кухне, в то же время вся техника, облегчающая труд людей, была продуктом самых высоких технологий. Работников на кухне вместе с шеф-поваром, посудомойщиком и помощниками было шестеро. В плетеных корзинах лежали всевозможные овощи и фрукты, напоминавшие восковые, потому что они были все отличного качества. Отборный лук и чеснок толстыми связками висели под потолком как украшение. А над рабочим столом повара повис большой окорок, и на полке красовалось несколько головок сыра. Левую сторону кухни занимала пара огромных холодильников с металлизированной облицовкой. Аня не почувствовала никакого запаха, кроме едва уловимого и очень приятного аромата каких-то специй. Не наблюдалось никакой суеты, каждый занимался своим делом на своем месте. В больших кастрюлях такой чистоты, что казалось, будто они из зеркал, что-то варилось, тушилось, на маленьких сковородках что-то жарилось, вытяжки по всему периметру плит бесшумно забирали всю гарь от приготовления еды. Аня просто-таки засмотрелась и не сразу ответила Виолетте.
— Почему обо мне говорили? — спросила она.
— Как же… прошел слух, что Эрвин привез невесту! Мы тут все так переполошились, так занервничали, — смутилась Виолетта, что нельзя было не заметить.
— Почему? Можно спросить? — поинтересовалась Аня.
— Виолетта, принеси охлажденную утку, — попросил шеф-повар — розовощекий мужчина, компенсирующий недостаток роста огромным колпаком. Сказано это было весьма дружелюбным тоном, только Аня поняла, что ее любезно попросили не мешать работать.
— Ладно, я пойду, — сказала она Виолетте, — где сейчас может быть госпожа Ламар?
— О… на втором этаже, в своем кабинете, но, когда она занята цифрами, то есть бухгалтерской работой, ее лучше не тревожить. Доставалось даже Эрвину — любимому внуку! Один раз Ариадна Львовна сутки провела за сведением какого-то баланса. На все предложения Эрвина ей помочь хозяйка отвечала гордым отказом. Знаете почему? В жизни не догадаетесь! Ариадна сама говорит, что никогда не дружила с цифрами, но на старости лет именно они помогают ей тренировать мозг и память! Так и говорит: для тела — зарядка, для мозгов — бухгалтерия! А ведь она права! Был у меня один друг — экономист, за которого я даже вышла замуж и прожила с ним пять лет. Ну и вот, когда мы развелись, он так мастерски делил имущество! Просто виртуоз своего дела! Он помнил без записей в блокноте и в телефоне, в каком году, на какое торжество и что он мне дарил, сколько ложек и вилок купил он и сколько тарелок разбила я! — рассмеялась Виолетта и, поймав на себе нетерпеливый взгляд шеф-повара, побежала к холодильнику.
— Вита, птица в подвале! — окликнул ее повар.
— Ой, точно! — хлопнула себя по лбу девушка и побежала к запасному выходу, увлекая за собой Аню. — Пойдем со мной, я покажу тебе подвал! Он у нас уникальный.
Аня застучала каблуками по стерильной плитке, и они скрылись в темном и узком проходе, ведущем к крутой лестнице вниз.
— Осторожно, очень высокие ступеньки, — предупредила ее Вита.
«Да уж, — подумала Аня, — еще и света фактически нет. Виолетта-то здесь ориентируется как рыба в воде, а я?
— Кухня современная, а само здание очень старое, шестнадцатый век! — обернулась Виолетта.
— Ого!
— Вот-вот! И этот трактир всегда принадлежал семье Ламар. Это история! Здесь максимально сохраняются первоначальные материалы, планировка и предметы обихода! У вас в России у многих людей отобрали фамильные дома?
— Было такое дело, — согласилась Аня.
— Но сейчас же перестройка?
— Демократия.
— Ого! Уже демократия?! Так хозяева или их потомки смогли вернуть свое добро? — спросила девушка.
Аня вздохнула, прежде чем ответить. Лестница, ведущая в подвал, шла по спирали, очевидно, люди в упомянутом шестнадцатом веке были значительно меньше ростом, так как она билась головой обо все выступы.
— У нас в России все не так просто, многие дома не дожили до наших дней, а их хозяева умерли от рук тогдашней власти.
— Коммунизм? — Виолетта проявляла чудеса познания международной истории.
— Я бы сказала — диктатура, тоталитарный режим, — ответила Аня, понимая, что и русский-то человек, испытавший превратности истории на своей шкуре, не всегда понимает, кто и за что нас так «колбасил». Где уж это объяснить иностранке?
Подвал, судя по нетронутым огромным многовековым камням, был действительно старинный, здесь был низкий потолок и стоял запах старины, но не затхлости.
— И ведь как строили! — продолжала нахваливать дом Виолетта. — Продукты абсолютно не портятся, объясню почему. Так все сложено, что температура не меняется, вода сюда не попадает, даже влажность не меняется. Вынь один камень — и все нарушится! У нас тут в одном трактире решили модернизировать подвал, установили самые лучшие холодильные установки, вытяжки и так далее… А продукты утратили свой неповторимый вкус, вон видишь, у нас тут и грибочки растут, и головки сыра «Пармезан» хранятся, и еще много чего интересного.
— Чем это пахнет? — спросила Аня.
— А… это в тех деревянных ящичках хранятся специи. Без них, как говорит наш повар, блюдо не блюдо. У каждого повара есть свои секреты. Наш любит острые специи, вот эта красная смесь — его коронка. Эрвин очень любит мясо с этой специей, главное — не переложить! — Виолетту было не остановить. Правда, все, что она говорила, очень нравилось Ане и было крайне интересно. В подвале было прохладно, но не холодно. Виолетта тем временем насыпала красный порошок в плотный полиэтиленовый пакет и протянула Анне. — Держи!
— Да не надо… я… — растерялась та.
— Держи! Очень хорошая специя, что в ее составе — не знаю, это держится в секрете!
Аня взяла пакетик, чтобы не расстроить девушку, и положила в карман своего бледно-розового вельветового пиджачка.
— Когда станешь хозяйкой, будешь хорошо ко мне относиться, — с надеждой в голосе сказала Вита.
Аня рассмеялась.
— Ах, вот почему ты все мне рассказываешь! Хитрюга!
— Есть немного, — вздохнула девушка, — просто меня здесь недолюбливают.
— Почему? — спросила Аня.
— Говорят, что я забывчивая, рассеянная и нетрудолюбивая. — Девушка с детской непосредственностью смотрела на Аню из-под темной челки чистыми голубыми глазами. Черты лица у нее были неправильные, но очень милые.
— Я ведь могу и не стать хозяйкой, — осторожно сказала Анюта, шурша пакетом со специями в кармане. — Вита, тебе велели принести какую-то птицу! — напомнила она Виолетте.
— Точно! — снова хлопнула себя по лбу Вита и метнулась к какой-то кадушке.
Аня даже подумала, что девушка своими импульсивными шлепками по голове отбила себе память.
Вита вытащила из вкусно пахнущего маринада тушку жирной утки, смахнула с ее кожи лавровый лист, зубчик чеснока и какую-то зелень и положила птицу на поднос.
— Все свое…
— В смысле? — спросила Аня, внезапно осознав, что, несмотря на плотный завтрак, снова хочет есть и виной тому запах от специй с маринадом и аппетитный вид свежей сочной еды.
— Свое хозяйство! Свои фрукты, овощи, мясо сами коптим, сыр делаем. Эрвин — очень богатый человек, и он может себе все это позволить, не только вино со своих виноградников. Вот и утка эта с нашей птицефермы, без химического корма, мясо просто тает во рту! А уж со специями нашего шефа… — закатила глаза девушка.
— Ой, Виолетта, прекрати! У меня уже слюни текут, — сказала Анна.
— Почему? — вдруг испугалась девушка. — Ты бешеная?
— Нет! — прыснула Анна. — Это у нас такое выражение, мол, разыгрался аппетит и очень хочется есть.
— Ой! — рассмеялась Виолетта. — А я уж подумала, что ты заболела! Опять я задерживаюсь, все, побежала! А ты, Анна, пройди дальше, там исторические места. Я имею в виду, что там тоже принимают гостей, клиентов трактира, только особых.
Виолетта наконец прекратила болтать и быстро скрылась вместе с уткой, мелькнув голыми икрами и белыми кожаными тапками без каблуков, с перемычкой на пятке. Анне без этой словоохотливой девушки мгновенно стало скучно, сразу же полезли в голову мысли, что Эрвин сейчас утешает Ингу. Она поняла, что все время подсознательно думала об этом, просто Виолетта ее отвлекала.
«Почему меня это должно волновать?» — раздраженно спросила себя Аня и не нашла ответа или не захотела признавать очевидное. Этот мужчина полностью завладел ее мыслями.
Она прошла в глубь подвала и толкнула небольшую деревянную дверь. Оказалась опять в подвале, но более просторном и хорошо освещенном. Посередине шел проход, а по обеим сторонам от него были сделаны ниши, где стояли столики под скатертями в национальном стиле, с двумя скамейками по обе стороны. В углублении каменной стены находился подсвечник с оплавленной свечой, а на каждом столике в яркой керамической вазочке помещался букет из засушенных, но сохранивших свои краски цветов. Анну охватило непреодолимое желание присесть в одной из ниш и отдохнуть, что она и сделала.