В результате до 1856 года с перерывами они с женой раскопали 80 курганов!
«Дальнейшие разыскания доставили для музея Эрмитажа еще значительное число предметов из золота и обработанной глины. В числе золотых вещей заслуживают особенного внимания: а) серьги филигранной работы; б) ожерелье, плетенное из проволоки, с длинными привесками; в) ожерелье из крупных дутых бус; г) такое же проволочное ожерелье с львиными головками на концах; д) золотая булавка с изображением передней части какого-то мифического животного с львиной головой, бараньими рогами и крыльями; е, ж, з) три перстня; и двое серебряных зарукавьев витых с золотыми концами; и) золотой сфинкс с диадемою на голове; к) пара золотых серег в виде виноградной кисти; л) три головы Медузы, оттиснутые на золоте; м) бычья голова из дутого золота; н) витое кольцо и о) ожерелье из золотых бус с филигранными на них украшениями и с привесками в виде амфор.
Из глиняных вещей попадалось много изображений разных божеств и медальоны с головами Горгон, с изваяниями амазонок, поражающих оленей. Стоит заметить, что в древней Феодосии изображения, кроме красок, покрывались еще позолотою», — пишет в своем отчете об археологических раскопках в Крыму в 1856 году директор керченского музея Люценко. (Печатается по тексту из книги Н. Барсамова «Айвазовский», 1953, стр. 225–226.) «…Главная цепь курганов близ Феодосии тянется по гребню гор, окружающих этот город и его бухту в виде амфитеатра, от монастыря св. Ильи до Лысой горы. Сверх того, несколько второстепенных курганов и насыпей занимают отдельные пункты на скатах гор против означенного монастыря, на крутых берегах моря и на Лысой горе.
Небольшая насыпь, в которой найдена была Айвазовским гробница с золотыми вещами, находится поблизости монастыря св. Ильи, на крутом берегу, несколько выдавшемся в море, между двумя курганами довольно значительной величины…»
Найденные четой Айвазовских экспонаты ныне хранятся в Эрмитаже.
Глава 20
«Каждая победа наших войск на суше или на море, радует меня, как русского в душе, и дает мысль, как художнику, изобразить ее на полотне…»
Наверное, горячий по природе Айвазовский учредил бы собственную школу живописи уже в 1853 году, собрав туда учеников, а заодно и приучив их к раскопкам, сам он был весьма увлекающимся человеком и умел заражать своим энтузиазмом других, но в октябре 1853 года Турция объявила войну России. Англия и Франция тут же заявили, что берут страну-зачинщицу под свое покровительство. В подтверждение своих намерений английский и французский флоты появились в Босфоре.
18 ноября в бухте города Синоп произошло знаменитое сражение, русская эскадра под командованием адмирала Нахимова разгромила турецкую эскадру, после чего английская и французская эскадры вышли из Босфора в Черное море. В марте 1854 года обе эти страны официально объявили войну России — так началась Крымская война.
Желая поддержать боевой дух моряков, Айвазовский спешно устраивает выставку в Севастополе.
К картинам было невозможно пробиться, поток желающих увидеть произведения Айвазовского не ослабевал ни утром, ни вечером. Главный акцент выставки был сделан на трех картинах: «Наваринский бой» — морское сражение, произошедшее 20 октября 1827 года. Россия, Англия и Франция заперли турецкий флот в гавани города Наварина (древнего Пилоса), 66 турецких кораблей с 2224 орудиями и сильная береговая артиллерия против 26 русских, английских и французских кораблей. Это была помощь терзаемой Турцией Греции. Флагманский корабль «Азов» под командованием Лазарева бился сразу с пятью неприятельскими кораблями. В результате им было потоплено три турецких корабля, посажен на мель линкор и уничтожен турецкий адмиральский фрегат.
Таким образом, Турция потеряла свой флот, а «Азов» и все, кто были на нем, сделались легендами флота. И вот теперь сражавшиеся на «Азове» плечом к плечу с Лазаревым, лейтенант Нахимов и мичман Корнилов, возглавляли черноморский флот: Нахимов — старшим из флагманов флота, Корнилов — начальником штаба флота.
Другая картина: «Бриг «Меркурий» — сразившись и выйдя победителем из боя над двумя турецкими судами 110-пушечным линейным и 74-пушечным — встречается с русской эскадрой.
И третья картина — на самую животрепещущую тему: «Синопский бой» — недавняя победа Черноморского флота 18 ноября 1853 года.
Все три картины были актуальны и оттого производили еще большее впечатление на зрителей. Из Севастополя художник возвращался в приподнятом настроении, с ощущением выполненного долга. К сожалению, его радость вскоре омрачилась новыми тревожными событиями. Первое, еще в Севастополе Айвазовский имел встречи с морскими офицерами и знал от них чудовищную правду — Россия не готова к войне. Мало железных дорог, а значит, не получается вовремя доставлять продовольствие и необходимое вооружение. Русский флот до сих пор ходит под парусами, в то время как Франция и Англия не пожалели денег на современный паровой флот. Следовательно, пока русские будут ждать попутного ветра, их несколько раз сумеют обойти с любой стороны.
Русское оружие на начало войны реально устарело. Наши ружья стреляют на триста шагов, а английские и французские на тысячу двести. Французская и английская армии на начало войны насчитывали шестьдесят две тысячи солдат, в два раза больше чем в войсках защитников Крыма.
Но и это еще не все, Севастополь вообще не был укреплен со стороны суши! Об этом многократно докладывали князю Меншикову Нахимов и Корнилов, но тот только отмахивался от них, считая проект несвоевременным и дорогостоящим.
О плачевном положении Севастополя знали не только русские, поэтому ничего удивительного, что в начале сентября 1854 года десант, высадившийся у берегов Евпатории, благополучно добрался берегом моря до Севастополя, рассчитывая на легкую и быструю победу. Восьмого сентября на реке Альма десант был встречен русскими войсками, произошел бой, но в результате противник только сменил направление и, обойдя Севастополь с южной стороны, все равно взял город в кольцо. Укрепление и оборону Севастополя возглавили Корнилов и Нахимов.
Семь нормальных, в хорошем состоянии кораблей пришлось сразу же затопить в бухте, закрывая, таким образом, проход неприятелю. Еще долго из воды будут торчать их мачты. Среди принесенных в жертву судов линейный корабль «Силистрия», на котором Айвазовский ходил вместе с Раевским рисовать десант в Субаши.
21 сентября неприятель высадил второй десант, но теперь уже в Ялте, город был отдан на разграбление.
Понимая, что теперь нужно думать не о картинах, а спасать семью, Айвазовский забирает жену, троих дочерей и престарелую мать и вывозит их в спокойный Харьков.
Здесь Юлия снова пытается увлечь Айвазовского археологией или выразительными сценками малороссийского быта, но Иван Константинович не может сосредоточиться, непрерывно думая о войне и своих друзьях в Севастополе. Вскоре он не выдерживает и убегает из Харькова, чтобы быть на первом фланге в Севастополе. Он должен писать военные события, делать мгновенные зарисовки, портреты героев. Само присутствие Айвазовского вдохновляет защитников города. Его видят на Малаховом кургане вместе с Нахимовым и Корниловым. Два дня он рисует под непрекращающейся бомбардировкой, не обращая внимания на просьбы и даже приказы. Через два дня пребывания художника в Севастополе Корнилов отдает официальный приказ художнику Айвазовскому покинуть осажденный город. С одной стороны, недисциплинированный художник делает действительно большое дело — оставляет потомкам память о севастопольских событиях, с другой — весьма вероятный исход — смерть самого Айвазовского. Корнилов не желает рисковать жизнью художника, и после препирательств, уговоров, просьб Иван Константинович вынужден вернуться в Харьков. В те дни смерть ходила меж людьми, выбирая, кого бы забрать с собой, Айвазовского или Корнилова. Пятого октября она выбирает Владимира Алексеевича Корнилова. Последние слова, которые произнес на Малаховом кургане этот герой, будет еле слышное «Ура!», которое подхватят защитники осажденного города.
В это же время Айвазовский берется за создание ряда полотен о героической обороне Севастополя. Но самую удачную, по мнению критиков, картину о тех событиях Иван Константинович напишет только в 1859 году — это будет «Осада Севастополя».[194]
В общей сложности о крымской войне и осаде города Севастополь расскажут следующие картины Айвазовского: «Гибель английского флота у Балаклавы», «Буря у Евпатории», «Переход русских войск на Северную сторону», «Оборона Севастополя». Художник будет раз за разом возвращаться к тому героическому времени. В 1892 году он пишет «Малахов курган», то самое место, где погиб Корнилов.[195] На картине два ветерана возле лежащего на земле, точно распростертый воин, креста. Два седых старика, в одном из которых можно узнать семидесятилетнего Айвазовского, а второй… рядовой солдат, участвующий в обороне Севастополя, с которым Иван Констинтинович сдружился уже в старости.
Зиму 1853–1854 годов Айвазовский проводит в Крыму, ломая загодя выстроенные планы: «Несмотря на славные наши победы, береговые жители в страхе, и как мы ни стараемся уговаривать — все напрасно, так что и мы перебрались к себе в имение. Кроме этого обстоятельства еще другая причина меня удерживает в Крыму — это заказы [на картины, изображающие] взятие пароходов. Кроме того, я теперь пишу чудное Синодское дело».[196] Имеется в виду «Синопский бой» — большая картина Айвазовского. Ныне она находится в Центральном военно-морском музее в Санкт-Петербурге. Иван Константинович писал ее зимой 1853 года. Для сбора материала ему пришлось ехать в Севастополь. «Мы уже более года жили в Крыму, как в кавказских крепостях», — пишет он в ноябре 1854 года Х. Е. Лазареву.