| And in the mad frenzy of despair, the wretch now shouted with the shouts of the fighters, now muttered curses on himself, on mankind, and on Heaven itself.-"The red fire flashes through the thick smoke!" he exclaimed; "the demon marches against me under the banner of his own element-Foul spirit, avoid!-I go not with thee without my comrades-all, all are thine, that garrison these walls-Thinkest thou Front-de-Boeuf will be singled out to go alone?-No-the infidel Templar-the licentious De Bracy-Ulrica, the foul murdering strumpet-the men who aided my enterprises-the dog Saxons and accursed Jews, who are my prisoners-all, all shall attend me-a goodly fellowship as ever took the downward road-Ha, ha, ha!" and he laughed in his frenzy till the vaulted roof rang again. | - В безумном припадке отчаяния и тоски несчастный то отдавал какие-то боевые приказания, то бормотал невнятные речи, проклиная себя самого, и род человеческий, и сами небеса. - Вон показались красные языки пламени сквозь густой дым! - восклицал он. -Сатана идет против меня под знаменем своей стихии. Прочь, злой дух! Я не пойду за тобой без моих товарищей! Все, все тебе предназначены, все защитники этих стен. Ты думаешь, Фрон де Беф согласится пойти к тебе один? Нет! И безбожный храмовник, и распутный де Браси, и Ульрика, гнусная развратница, и слуги, что помогали мне во всем, и саксонские псы, и проклятые евреи, мои пленники, - все, все пойдут со мной... Славная компания по дороге в ад! Ха-ха-ха! - В исступлении он расхохотался, и своды потолка ответили эхом. |
| "Who laughed there?" exclaimed Front-de-Boeuf, in altered mood, for the noise of the conflict did not prevent the echoes of his own mad laughter from returning upon his ear-"who laughed there?-Ulrica, was it thou?-Speak, witch, and I forgive thee-for, only thou or the fiend of hell himself could have laughed at such a moment. Avaunt-avaunt!--" But it were impious to trace any farther the picture of the blasphemer and parricide's deathbed. | - Кто здесь хохочет? - воскликнул Фрон де Беф изменившимся голосом, ибо шум битвы не мог заглушить отзвуки его безумного смеха. - Кто смеялся? Ульрика, это ты? Отвечай же, ведьма! Скажи хоть слово, и я прощу тебя. Только ты могла смеяться в такую минуту или сам сатана! Прочь! Прочь! |
| CHAPTER XXXI | Глава XXXI |
| Once more unto the breach, dear friends, once more, Or, close the wall up with our English dead. —And you, good yeomen, Whose limbs were made in England, show us here The mettle of your pasture-let us swear That you are worth your breeding. | Вперед, мои друзья! В брешь, напролом! Закроем брешь стеной английских тел! ...Вы, иомены мои, Вы англичане родом - покажите, Что от природы и по воспитанью Вы храбрецы... |
| King Henry V | "Король Генрих V" |
| Cedric, although not greatly confident in Ulrica's message, omitted not to communicate her promise to the Black Knight and Locksley. | Хотя Седрик не слишком полагался на слова Ульрики, все же он поспешил сообщить Черному Рыцарю и иомену Локсли о данном ею обещании. |
| They were well pleased to find they had a friend within the place, who might, in the moment of need, be able to facilitate their entrance, and readily agreed with the Saxon that a storm, under whatever disadvantages, ought to be attempted, as the only means of liberating the prisoners now in the hands of the cruel Front-de-Boeuf. | Они были рады узнать, что в осажденной крепости у них есть союзница, которая в случае нужды облегчит им доступ в замок. И Черный Рыцарь и Локсли были вполне согласны с саксом, что следует попытаться во что бы то ни стало взять стены приступом, так как это единственное средство выручить пленных, попавших в руки жестокого барона Фрон де Бефа. |
| "The royal blood of Alfred is endangered," said Cedric. | - Потомок короля Альфреда в опасности, - сказал Седрик. |