| "Ah, my daughter!-ah, my daughter!-Alas! for the beauty of Zion!-Alas! for the captivity of Israel!" | - О, дочь моя! О, дочь моя! О, горе мне! Погибла краса Сиона! Когда же будет конец пленению Израиля! |
| "Thou seest," said Isaac, "how it stands with me, and that I may not tarry. | - Ты видишь, - сказал ему Исаак, - почему мне невозможно медлить. |
| Peradventure, the presence of this Lucas Beaumanoir, being the chief man over them, may turn Brian de Bois-Guilbert from the ill which he doth meditate, and that he may deliver to me my beloved daughter Rebecca." | Быть может, присутствие этого Луки Бомануара, их главного начальника, отвлечет Бриана де Буагильбера от задуманного злодеяния. Быть может, он еще отдаст мне мою возлюбленную дочь Ревекку. |
| "Go thou," said Nathan Ben Israel, "and be wise, for wisdom availed Daniel in the den of lions into which he was cast; and may it go well with thee, even as thine heart wisheth. | - Так поезжай, - сказал Натан Бен-Израиль, - и будь мудр, ибо мудрость помогла Даниилу даже во рву львином. |
| Yet, if thou canst, keep thee from the presence of the Grand Master, for to do foul scorn to our people is his morning and evening delight. | Однако, если окажется возможным, постарайся не попадаться на глаза гроссмейстеру, ибо предавать гнусному посмеянию евреев - его любимое занятие и утром и вечером. |
| It may be if thou couldst speak with Bois-Guilbert in private, thou shalt the better prevail with him; for men say that these accursed Nazarenes are not of one mind in the Preceptory-May their counsels be confounded and brought to shame! | Может быть, всего лучше было бы тебе с глазу на глаз объясниться с Буагильбером - носятся слухи, будто среди этих окаянных назареян нет полного единодушия... Да будут прокляты их нечестивые совещания, и да покроются они позором! |
| But do thou, brother, return to me as if it were to the house of thy father, and bring me word how it has sped with thee; and well do I hope thou wilt bring with thee Rebecca, even the scholar of the wise Miriam, whose cures the Gentiles slandered as if they had been wrought by necromancy." | Но ты, брат, возвратись ко мне, словно в дом отца твоего, и дай мне знать о своих делах. Я твердо надеюсь, что привезешь с собою и Ревекку, ученицу премудрой Мириам, которую оклеветали эти нечестивцы: целебное действие ее лекарств они называли колдовством. |
| Isaac accordingly bade his friend farewell, and about an hour's riding brought him before the Preceptory of Templestowe. | Исаак распростился с другом и через час подъехал к прецептории Темплстоу. |
| This establishment of the Templars was seated amidst fair meadows and pastures, which the devotion of the former Preceptor had bestowed upon their Order. | Обитель рыцарей Храма была расположена среди тучных лугов и пастбищ, дарованных ордену мирянами благодаря усердию прежнего настоятеля. |
| It was strong and well fortified, a point never neglected by these knights, and which the disordered state of England rendered peculiarly necessary. | Постройки были прочные - прецептория была тщательно укреплена, что в тогдашние беспокойные времена было не лишним. |
| Two halberdiers, clad in black, guarded the drawbridge, and others, in the same sad livery, glided to and fro upon the walls with a funereal pace, resembling spectres more than soldiers. | Двое часовых в черных одеяниях и с алебардами на плечах стояли на страже у подъемного моста. Другие такие же мрачные фигуры мерным шагом прохаживались взад и вперед по стенам, напоминая скорее привидения, чем живых воинов. |
| The inferior officers of the Order were thus dressed, ever since their use of white garments, similar to those of the knights and esquires, had given rise to a combination of certain false brethren in the mountains of Palestine, terming themselves Templars, and bringing great dishonour on the Order. | Все младшие чины этого ордена носили платье черного цвета с тех пор, как выяснилось, что в горах Палестины завелось множество самозваных братьев, носивших белые одежды, подобно рыцарям и оруженосцам этого ордена, и также выдававших себя за храмовников, но своим поведением навлекших самую позорную репутацию на рыцарей Сионского Храма. |
| A knight was now and then seen to cross the court in his long white cloak, his head depressed on his breast, and his arms folded. | Время от времени по двору проходил кто-нибудь из рыцарей в длинной белой мантии, со склоненной головой и сложенными на груди руками. |
| They passed each other, if they chanced to meet, with a slow, solemn, and mute greeting; for such was the rule of their Order, quoting thereupon the holy texts, | При встречах друг с другом они молча обменивались медленными и торжественными поклонами. Молчание было одним из правил их устава, согласно библейским текстам: |
| "In many words thou shalt not avoid sin," and | "Во многоглаголании несть спасения" и |
| "Life and death are in the power of the tongue." | "Жизнь и смерть во власти языка". |
| In a word, the stern ascetic rigour of the Temple discipline, which had been so long exchanged for prodigal and licentious indulgence, seemed at once to have revived at Templestowe under the severe eye of Lucas Beaumanoir. | Аскетическая строгость устава, давно сменившаяся распутной и вольной жизнью, снова вступила в свои права под суровым оком Бомануара. |
| Isaac paused at the gate, to consider how he might seek entrance in the manner most likely to bespeak favour; for he was well aware, that to his unhappy race the reviving fanaticism of the Order was not less dangerous than their unprincipled licentiousness; and that his religion would be the object of hate and persecution in the one case, as his wealth would have exposed him in the other to the extortions of unrelenting oppression. | Исаак остановился у ворот, раздумывая, как ему лучше всего пробраться в ограду обители. Он отлично понимал, что вновь пробужденный фанатизм храмовников не менее опасен для его несчастного племени, чем их распущенность. Вся разница заключалась в том, что теперь религия могла стать источником ненависти и изуверства братии, и раньше он подвергся бы обидам и вымогательствам из-за своего богатства. |
| Meantime Lucas Beaumanoir walked in a small garden belonging to the Preceptory, included within the precincts of its exterior fortification, and held sad and confidential communication with a brother of his Order, who had come in his company from Palestine. | В это время Лука Бомануар прогуливался в садике прецептории, который лежал в границах внешних укреплений, и вел доверительную и печальную беседу с одним из членов своего ордена, вместе с ним приехавшим из Палестины. |
| The Grand Master was a man advanced in age, as was testified by his long grey beard, and the shaggy grey eyebrows overhanging eyes, of which, however, years had been unable to quench the fire. | Гроссмейстер был человек преклонных лет; его длинная борода и густые щетинистые брови давно уже поседели, но глаза сверкали таким огнем, который и годы не в состоянии были погасить. |
| A formidable warrior, his thin and severe features retained the soldier's fierceness of expression; an ascetic bigot, they were no less marked by the emaciation of abstinence, and the spiritual pride of the self-satisfied devotee. | Когда-то он был грозным воином, и суровые черты его худощавого лица сохраняли выражение воинственной свирепости. Вместе с тем во внешности этого изувера аскетическая изможденность сочеталась с самодовольством святоши. |
| Yet with these severer traits of physiognomy, there was mixed somewhat striking and noble, arising, doubtless, from the great part which his high office called upon him to act among monarchs and princes, and from the habitual exercise of supreme authority over the valiant and high-born knights, who were united by the rules of the Order. | Однако в его осанке и лице было нечто величественное, сразу было видно, что он привык играть важную роль при дворах монархов различных стран и повелевать знатными рыцарями, отовсюду стекавшимися под знамя его ордена. |
| His stature was tall, and his gait, undepressed by age and toil, was erect and stately. |