| I burst in upon them, and the fashion of my grave-clothes, as well as the clanking of my chains, made me more resemble an inhabitant of the other world than of this. | Я появился внезапно, в могильном саване, под звон цепей - сущий выходец с того света. |
| Both stood aghast; but when I knocked down the Sacristan with my fist, the other fellow, his pot-companion, fetched a blow at me with a huge quarter-staff." | Оба остолбенели, но когда я кулаком сшиб с ног пономаря, его собутыльник замахнулся на меня тяжелой дубиной. |
| "This must be our Friar Tuck, for a count's ransom," said Richard, looking at Ivanhoe. | - Бьюсь об заклад, что это был наш отшельник! -сказал Ричард Уилфреду Айвенго. |
| "He may be the devil, an he will," said Athelstane. | - А хоть бы сам черт, мне все равно, - сказал Ательстан. |
| "Fortunately he missed the aim; and on my approaching to grapple with him, took to his heels and ran for it. | - По счастью, он промахнулся, а когда я подступил, чтобы сцепиться с ним, он бросился бежать. |
| I failed not to set my own heels at liberty by means of the fetter-key, which hung amongst others at the sexton's belt; and I had thoughts of beating out the knave's brains with the bunch of keys, but gratitude for the nook of pasty and the flask of wine which the rascal had imparted to my captivity, came over my heart; so, with a brace of hearty kicks, I left him on the floor, pouched some baked meat, and a leathern bottle of wine, with which the two venerable brethren had been regaling, went to the stable, and found in a private stall mine own best palfrey, which, doubtless, had been set apart for the holy Father Abbot's particular use. | В связке ключей, что висели у пономаря на поясе, я нашел один, которым отомкнул кандалы и так освободился от цепей. Думал было той же связкой вышибить мозги у этого мерзавца, да вспомнил, что он усладил мою неволю куском пирога и флягой вина, и пожалел. Дал я ему несколько хороших пинков и оставил валяться на полу; потом, захватив кусок жареного мяса и кожаную флягу с вином, которым угощались преподобные отцы, я поспешил в конюшню. |
| Hither I came with all the speed the beast could compass-man and mother's son flying before me wherever I came, taking me for a spectre, the more especially as, to prevent my being recognised, I drew the corpse-hood over my face. | Там, в отдельном стойле, я нашел моего лучшего скакуна, очевидно припрятанного почтеннейшим аббатом для себя, и помчался сюда со всей быстротой, на какую была способна лошадь. Народ в ужасе разбегался, принимая меня за привидение, тем более что я, из опасения быть узнанным, надвинул колпак савана на лицо. |
| I had not gained admittance into my own castle, had I not been supposed to be the attendant of a juggler who is making the people in the castle-yard very merry, considering they are assembled to celebrate their lord's funeral-I say the sewer thought I was dressed to bear a part in the tregetour's mummery, and so I got admission, and did but disclose myself to my mother, and eat a hasty morsel, ere I came in quest of you, my noble friend." | Меня и в собственный замок не впустили бы, если б не подумали, что я помощник фокусника, который потешает народ во дворе замка, что довольно странно, принимая во внимание, что они тут собрались на похороны хозяина... Дворецкий вообразил, что я нарочно так нарядился для участия в представлении, и пропустил меня в замок. Я явился к матушке и наскоро перекусил, а потом отправился искать вас, мой благородный друг. |
| "And you have found me," said Cedric, "ready to resume our brave projects of honour and liberty. | - И застаешь меня, - сказал Седрик, - готовым немедленно взяться за осуществление наших смелых замыслов, касающихся завоевания чести и свободы. |
| I tell thee, never will dawn a morrow so auspicious as the next, for the deliverance of the noble Saxon race." | Говорю тебе: еще ни одна утренняя заря не была так благоприятна для освобождения саксонского племени, как заря завтрашнего дня. |
| "Talk not to me of delivering any one," said Athelstane; "it is well I am delivered myself. | - Пожалуйста, не толкуй мне о том, что кого-то нужно освобождать, - сказал Ательстан. -Спасибо, что хоть сам-то я освободился. |
| I am more intent on punishing that villain Abbot. | Для меня теперь важнее всего хорошенько наказать подлеца аббата. |
| He shall hang on the top of this Castle of Coningsburgh, in his cope and stole; and if the stairs be too strait to admit his fat carcass, I will have him craned up from without." | Повешу его на самой верхушке конингсбургской башни как есть - в стихаре и в епитрахили, а если его жирное брюхо не пролезет по лестнице, велю втащить его по наружной стене. |
| "But, my son," said Edith, "consider his sacred office." | - Но, сын мой, - сказала леди Эдит, - подумай о его священном сане! |
| "Consider my three days' fast," replied Athelstane; "I will have their blood every one of them. | - Я думаю о своем трехдневном посте, - отвечал Ательстан, - и жажду крови каждого из них. |
| Front-de-Boeuf was burnt alive for a less matter, for he kept a good table for his prisoners, only put too much garlic in his last dish of pottage. | Фрон де Беф сгорел живьем, а виноват был меньше их, потому что кормил своих пленников вполне сносно, если не считать, что в последний раз в похлебку положили слишком много чесноку. |
| But these hypocritical, ungrateful slaves, so often the self-invited flatterers at my board, who gave me neither pottage nor garlic, more or less, they die, by the soul of Hengist!" | Сколько раз эти лицемеры и неблагодарные рабы сами напрашивались ко мне на обед, а мне даже не дали пустой похлебки и головки чесноку! Всех казню, клянусь душой Хенгиста! |
| "But the Pope, my noble friend,"-said Cedric- | - Но римский папа, мой благородный друг... -начал Седрик. |
| "But the devil, my noble friend, "-answered Athelstane; "they die, and no more of them. | - А хоть бы и сам сатана, мой благородный друг, - перебил его Ательстан. - Казню, да и только! |
| Were they the best monks upon earth, the world would go on without them." | Будь они самые лучшие монахи на земле, мир обойдется и без них. |
| "For shame, noble Athelstane," said Cedric; "forget such wretches in the career of glory which lies open before thee. | - Стыдись, благородный Ательстан! - сказал Седрик. - Стоит ли заниматься такими ничтожными людишками, когда перед тобой открыто поприще славы! |
| Tell this Norman prince, Richard of Anjou, that, lion-hearted as he is, he shall not hold undisputed the throne of Alfred, while a male descendant of the Holy Confessor lives to dispute it." | Скажи вот этому норманскому принцу, Ричарду Анжуйскому, что хоть у него и львиное сердце, но он не вступит без борьбы на престол Альфреда, пока жив потомок святого Исповедника, имеющий право его оспаривать. |
| "How!" said Athelstane, "is this the noble King Richard?" | - Как! - воскликнул Ательстан. - Разве это -благородный король Ричард? |
| "It is Richard Plantagenet himself," said Cedric; "yet I need not remind thee that, coming hither a guest of free-will, he may neither be injured nor detained prisoner-thou well knowest thy duty to him as his host." | - Да, это Ричард Плантагенет, - отвечал Седрик, -и едва ли следует напоминать тебе, что он добровольно приехал сюда в гости, -следовательно, нельзя ни обидеть его, ни задержать в плену. Ты сам хорошо знаешь свои обязанности по отношению к гостям. |
| "Ay, by my faith!" said Athelstane; "and my duty as a subject besides, for I here tender him my allegiance, heart and hand." | - Еще бы мне не знать! - сказал Ательстан. - А также и обязанности верноподданного: от всего сердца свидетельствую ему свою верность и готовность служить. |
| "My son," said Edith, "think on thy royal rights!""Think on the freedom of England, degenerate Prince!" said Cedric. | - Сын мой, - воскликнула леди Эдит, - подумай о твоих королевских правах! - Подумай об английских вольностях, отступник! - сказал Седрик. |
| "Mother and friend," said Athelstane, "a truce to your upbraidings-bread and water and a dungeon are marvellous mortifiers of ambition, and I rise from the tomb a wiser man than I descended into it. | - Матушка, и вы, друг мой, оставьте ваши попреки, - сказал Ательстан. - Хлеб, вода и тюрьма - великолепные укротители честолюбия. Я встал из могилы гораздо более разумным человеком, чем сошел в нее. |
| One half of those vain follies were puffed into mine ear by that perfidious Abbot Wolfram, and you may now judge if he is a counsellor to be trusted. | Добрую половину этих тщеславных глупостей напел мне в уши не кто иной, как тот же вероломный аббат Вольфрам, а вы теперь сами можете судить, что он за советчик. |
| Since these plots were set in agitation, I have had nothing but hurried journeys, indigestions, blows and bruises, imprisonments and starvation; besides that they can only end in the murder of some thousands of quiet folk. |