| No Christians here could buy so many horses and armour-no Jew except myself would give him half the values. | - Никто из здешних христиан не в состоянии скупить в одни руки столько лошадей и доспехов. |
| But thou hast a hundred zecchins with thee in that bag," said Isaac, prying under Gurth's cloak, "it is a heavy one." | Но у тебя есть сотня цехинов в этом мешке, -продолжал Исаак, заглядывая под плащ Гурта, -он тяжелый. |
| "I have heads for cross-bow bolts in it," said Gurth, readily. | - У меня там наконечники для стрел, - соврал Гурт без запинки. |
| "Well, then"-said Isaac, panting and hesitating between habitual love of gain and a new-born desire to be liberal in the present instance, "if I should say that I would take eighty zecchins for the good steed and the rich armour, which leaves me not a guilder's profit, have you money to pay me?" | - Ну хорошо, - сказал Исаак, колеблясь между страстью к наживе и внезапным желанием выказать великодушие. - Коли я скажу, что за доброго коня и за богатые доспехи возьму только восемьдесят цехинов, тут уж мне ни одного гульдена барыша не перепадет. Найдется у тебя столько денег, чтобы расплатиться со мной? |
| "Barely," said Gurth, though the sum demanded was more reasonable than he expected, "and it will leave my master nigh penniless. | - Только-только наберется, - сказал Гурт, хотя еврей запросил гораздо меньше, чем он ожидал,- да и то мой хозяин останется почти ни с чем. |
| Nevertheless, if such be your least offer, I must be content." | Ну, если это твое последнее слово, придется уступить тебе. |
| "Fill thyself another goblet of wine," said the Jew. | - Налей-ка себе еще стакан вина, - сказал Исаак. |
| "Ah! eighty zecchins is too little. It leaveth no profit for the usages of the moneys; and, besides, the good horse may have suffered wrong in this day's encounter. | - Маловато будет восьмидесяти цехинов: совсем без прибыли останусь. А как лошадь, не получила ли она каких-нибудь повреждений? |
| O, it was a hard and a dangerous meeting! man and steed rushing on each other like wild bulls of Bashan! | Ох, какая жестокая и опасная была эта схватка! И люди и кони ринулись друг на друга, точно дикие быки бешанской породы. |
| The horse cannot but have had wrong." | Немыслимо, чтобы коню от того не было никакого вреда. |
| "And I say," replied Gurth, "he is sound, wind and limb; and you may see him now, in your stable. | - Конь совершенно цел и здоров, - возразил Гурт, - ты сам можешь осмотреть его. |
| And I say, over and above, that seventy zecchins is enough for the armour, and I hope a Christian's word is as good as a Jew's. If you will not take seventy, I will carry this bag" (and he shook it till the contents jingled) "back to my master." | И, кроме того, я говорю прямо, что семидесяти цехинов за глаза довольно за доспехи, а слово христианина, надеюсь, не хуже еврейского: коли не хочешь брать семидесяти, я возьму мешок (тут он потряс им так, что червонцы внутри зазвенели) и снесу его назад своему хозяину. |
| "Nay, nay!" said Isaac; "lay down the talents-the shekels-the eighty zecchins, and thou shalt see I will consider thee liberally." | - Нет, нет, - сказал Исаак, так и быть, выкладывай таланты... то есть шекели... то есть восемьдесят цехинов, и увидишь, что я сумею тебя поблагодарить. |
| Gurth at length complied; and telling out eighty zecchins upon the table, the Jew delivered out to him an acquittance for the horse and suit of armour. | Гурт выложил на стол восемьдесят цехинов, а Исаак, медленно пересчитав деньги, выдал ему расписку в получении коня и денег за доспехи. |
| The Jew's hand trembled for joy as he wrapped up the first seventy pieces of gold. The last ten he told over with much deliberation, pausing, and saying something as he took each piece from the table, and dropt it into his purse. | У еврея руки дрожали от радости, пока он завертывал первые семьдесят золотых монет; последний десяток он считал гораздо медленнее, разговаривая все время о посторонних предметах, и по одной спускал монеты в кошель. |
| It seemed as if his avarice were struggling with his better nature, and compelling him to pouch zecchin after zecchin while his generosity urged him to restore some part at least to his benefactor, or as a donation to his agent. | Казалось, что скаредность борется в нем с лучшими чувствами, побуждая опускать в кошель цехин за цехином, в то время как совесть внушает, что надо хоть часть возвратить благодетелю или по крайней мере наградить его слугу. |
| His whole speech ran nearly thus: | Речь Исаака была примерно такой: |
| "Seventy-one-seventy-two; thy master is a good youth-seventy-three, an excellent youth-seventy-four-that piece hath been clipt within the ring-seventy-five-and that looketh light of weight-seventy-six-when thy master wants money, let him come to Isaac of York-seventy-seven-that is, with reasonable security." | - Семьдесят один, семьдесят два; твой хозяин -хороший юноша. Семьдесят три... Что и говорить, превосходный молодой человек... Семьдесят четыре... Эта монета немножко обточена сбоку... Семьдесят пять... А эта и вовсе легкая... Семьдесят шесть... Если твоему хозяину понадобятся деньги, пускай обращается прямо к Исааку из Йорка... Семьдесят семь... То есть, конечно, с благонадежным обеспечением... |
| Here he made a considerable pause, and Gurth had good hope that the last three pieces might escape the fate of their comrades; but the enumeration proceeded.-"Seventy-eight-thou art a good fellow-seventy-nine-and deservest something for thyself--" | Тут он помолчал, и Гурт уже надеялся, что остальные три монеты избегнут участи предыдущих. Однако счет возобновился: -Семьдесят восемь... И ты тоже славный парень... Семьдесят девять... И, без сомнения, заслуживаешь награды. |
| Here the Jew paused again, and looked at the last zecchin, intending, doubtless, to bestow it upon Gurth. | Тут Исаак запнулся и поглядел на последний цехин, намереваясь подарить его Гурту. |
| He weighed it upon the tip of his finger, and made it ring by dropping it upon the table. | Он подержал его на весу, покачал на кончике пальца, подбросил на стол, прислушиваясь к тому, как он зазвенит. |
| Had it rung too flat, or had it felt a hair's breadth too light, generosity had carried the day; but, unhappily for Gurth, the chime was full and true, the zecchin plump, newly coined, and a grain above weight. | Если бы монета издала тупой звук, если бы она оказалась хоть на волос легче, чем следовало, великодушие одержало бы верх; но, к несчастью для Гурта, цехин покатился звонко, светился ярко, был новой чеканки и даже на одно зерно тяжелее узаконенного веса. |
| Isaac could not find in his heart to part with it, so dropt it into his purse as if in absence of mind, with the words, | У Исаака не хватило духу расстаться с ним, и он, как бы в рассеянности, уронил его в свой кошель, сказав: |
| "Eighty completes the tale, and I trust thy master will reward thee handsomely.-Surely," he added, looking earnestly at the bag, "thou hast more coins in that pouch?" | - Восемьдесят штук; надеюсь, что твой хозяин щедро наградит тебя. Однако ж, - прибавил он, пристально глядя на мешок, бывший у Гурта, - у тебя тут, наверное, еще есть деньги? |