| At length he made a step forward, and raising the bow at the full stretch of his left arm, till the centre or grasping-place was nigh level with his face, he drew his bowstring to his ear. | Наконец он ступил шаг вперед и, вытянув левую руку так, что середина или прицел лука пришелся вровень с лицом, оттянул тетиву вплоть до самого уха. |
| The arrow whistled through the air, and lighted within the inner ring of the target, but not exactly in the centre. | Стрела засвистела в воздухе и вонзилась в круг, но не в центр мишени. |
| "You have not allowed for the wind, Hubert," said his antagonist, bending his bow, "or that had been a better shot." | - Вы не приняли в расчет ветра, Губерт, -сказал его соперник, натягивая свой лук, - а то вы попали бы еще лучше. |
| So saying, and without showing the least anxiety to pause upon his aim, Locksley stept to the appointed station, and shot his arrow as carelessly in appearance as if he had not even looked at the mark. | С этими словами Локсли стал на назначенное место и спустил стрелу с беспечным видом, почти не целясь. |
| He was speaking almost at the instant that the shaft left the bowstring, yet it alighted in the target two inches nearer to the white spot which marked the centre than that of Hubert. | Его стрела вонзилась в мишень на два дюйма ближе к центру, чем у Губерта. |
| 0197m Original "By the light of heaven!" said Prince John to Hubert, "an thou suffer that runagate knave to overcome thee, thou art worthy of the gallows!" | - Клянусь небом, - сказал принц Джон Губерту, -тебя стоит повесить, если ты потерпишь, чтобы этот негодяй тебя превзошел в стрельбе. |
| Hubert had but one set speech for all occasions. | Но у Губерта на все случаи был только один ответ. |
| "An your highness were to hang me," he said, "a man can but do his best. | - Да хоть повесьте меня, ваше высочество, - сказал он, - человек может сделать только то, что в его силах. |
| Nevertheless, my grandsire drew a good bow-" | А вот мой дедушка важно стрелял из лука... |
| "The foul fiend on thy grandsire and all his generation!" interrupted John, "shoot, knave, and shoot thy best, or it shall be the worse for thee!" | - Черт побери твоего деда и все его потомство! -прервал его принц Джон. - Стреляй, бездельник, да хорошенько, а не то тебе будет плохо! |
| Thus exhorted, Hubert resumed his place, and not neglecting the caution which he had received from his adversary, he made the necessary allowance for a very light air of wind, which had just arisen, and shot so successfully that his arrow alighted in the very centre of the target. | Понукаемый таким образом, Губерт снова стал на место и, помня совет своего соперника, принял в расчет только что поднявшийся слабый ветерок, прицелился и выстрелил так удачно, что попал в самую середину мишени. |
| "A Hubert! a Hubert!" shouted the populace, more interested in a known person than in a stranger. | - Ай да Губерт! Ай да Губерт! - закричала толпа, которая гораздо более сочувствовала известному ей стрелку, чем незнакомцу. |
| "In the clout!-in the clout!-a Hubert for ever!" | - В самую серединку! В самую середку! Да здравствует Губерт! |
| "Thou canst not mend that shot, Locksley," said the Prince, with an insulting smile. | - Лучше этого выстрела тебе не удастся сделать, Локсли, - сказал принц со злорадной улыбкой. |
| "I will notch his shaft for him, however," replied Locksley. And letting fly his arrow with a little more precaution than before, it lighted right upon that of his competitor, which it split to shivers. | - Ну-ка, я подшибу его стрелу, - отвечал Локсли и, прицелившись, расщепил торчащую в мишени стрелу Губерта. |
| The people who stood around were so astonished at his wonderful dexterity, that they could not even give vent to their surprise in their usual clamour. | Зрители, теснившиеся вокруг, были так потрясены этим чудом искусства, что даже не выражали своего изумления обычными в таких случаях возгласами. |
| "This must be the devil, and no man of flesh and blood," whispered the yeomen to each other; "such archery was never seen since a bow was first bent in Britain." | - Это, должно быть, не человек, а дьявол! -шептали друг другу иомены. - С тех пор как в Англии согнули первый лук, такого стрелка еще не видывали. |
| "And now," said Locksley, "I will crave your Grace's permission to plant such a mark as is used in the North Country; and welcome every brave yeoman who shall try a shot at it to win a smile from the bonny lass he loves best." | - Теперь, - сказал Локсли, - разрешите мне, ваша милость, поставить такую мишень, какая в обычае у нас в северной области, и прошу пострелять по ней любого доблестного иомена, который хочет заслужить улыбку своей красотки. |
| He then turned to leave the lists. "Let your guards attend me," he said, "if you please-I go but to cut a rod from the next willow-bush." | С этими словами он направился за пределы ограды, но, оглянувшись, прибавил: - Если угодно, пошлите со мной стражу. Мне нужно срезать ветку с ближайшей ивы. |
| Prince John made a signal that some attendants should follow him in case of his escape: but the cry of | Принц Джон подал было знак сторожам следовать за ним. |
| "Shame! shame!" which burst from the multitude, induced him to alter his ungenerous purpose. | Но со всех сторон раздались крики: "Позор, позор!" - и принцу пришлось отменить свое оскорбительное распоряжение. |
| Locksley returned almost instantly with a willow wand about six feet in length, perfectly straight, and rather thicker than a man's thumb. | Через минуту Локсли воротился и принес прямой прут толщиной в палец и футов в шесть длиной. |
| He began to peel this with great composure, observing at the same time, that to ask a good woodsman to shoot at a target so broad as had hitherto been used, was to put shame upon his skill. | Он принялся сдирать с него кору, говоря, что предлагать хорошему охотнику стрелять по такой широченной мишени, какая была поставлена раньше, - значит насмехаться над ним. |
| "For his own part," he said, "and in the land where he was bred, men would as soon take for their mark King Arthur's round-table, which held sixty knights around it. | У него на родине всякий сказал бы, что тогда уж лучше сделать мишенью круглый стол короля Артура, вокруг которого умещалось шестьдесят человек. |
| A child of seven years old," he said, "might hit yonder target with a headless shaft; but," added he, walking deliberately to the other end of the lists, and sticking the willow wand upright in the ground, "he that hits that rod at five-score yards, I call him an archer fit to bear both bow and quiver before a king, an it were the stout King Richard himself." | - У нас, - говорил он, - семилетний ребенок попадает тупой стрелой в такую мишень. Потом он степенным шагом перешел на противоположный конец ристалища, воткнул ивовый прут отвесно в землю и сказал: - А вот если кто попадет в эту палку за сто ярдов, того я назову достойным носить лук и стрелы в присутствии короля, будь это сам славный Ричард. |
| "My grandsire," said Hubert, "drew a good bow at the battle of Hastings, and never shot at such a mark in his life-and neither will I. | - Мой дед, - сказал Губерт, - изрядно стрелял из лука в битве при Г астингсе, но в такие мишени не стреливал, да и я не стану. |
| If this yeoman can cleave that rod, I give him the bucklers-or rather, I yield to the devil that is in his jerkin, and not to any human skill; a man can but do his best, and I will not shoot where I am sure to miss. | Коли этот иомен подшибет такую тростинку, я охотно уступлю первенство ему или, скорее, тому бесу, что носит его куртку, потому что человек не может так стрелять. Человек может сделать только то, что в его силах. |
| I might as well shoot at the edge of our parson's whittle, or at a wheat straw, or at a sunbeam, as at a twinkling white streak which I can hardly see." | Я не стану стрелять, раз сам знаю, что наверняка промахнусь. Ведь это все равно, что стрелять в острие ножа, или в соломинку, или в солнечный луч... Эта белая черточка так тонка, что я и разглядеть-то ее не могу. |
| " |