Джон Джошуа, по правде говоря, вообще ничего, кроме Эбигейл, не видел. Ни залитой солнцем рощи, которую они проезжали, ни полян, сплошь покрытых белыми анемонами, ни насупленного личика сестры… Только Эбигейл. В груди его боролись ревность, радость, восхищение, похоть, неодобрение. Темно-синий, словно ночной небосвод, бархатный костюм подчеркивал изящную линию шеи Эбигейл, делал ее золотые волосы еще ярче, обрисовывал изгиб бедер, округлости груди. Джон Джошуа и хотел отвести взгляд, как требовали приличия, и не мог. Хотел скрыть гостью от взглядов грума и Кристофера, но понимал, что это ему не под силу. Хотел ехать с ней бок о бок, но узкая дорожка не позволяла, поэтому приходилось плестись позади.
А Кристофер с интересом поглядывал по сторонам, подмечая, что за травы и деревья растут рядом, вспоминал, для чего те или иные используются в магических обрядах, да и просто наслаждался прогулкой. Желание спрятаться отступило; казалось, он впервые увидел мир после заточения в тесной подвальной клети. Его жизнь вновь обретала цвета, помимо изжелта-книжного и чернильного; запахи, помимо пыли и лекарств; ощущения – ветер в волосах, лучи солнца на лице, легкая усталость в ногах и спине от непривычно долгой поездки верхом. И ему это нравилось.
Узкая тропа на одного коня постепенно вывела всадников из рощи к более широкой наезженной дороге в городок. Она вилась вдоль крутого спуска к морю, и теперь лица обдувал слегка соленый морской ветер.
– В город пока не хочу. – Эбигейл осадила загарцевавшего Лаяра, а за ним остановились и другие лошади. – Есть тут еще усадьбы?
Джон Джошуа оттеснил в сторону Кристофера, поставив свою кобылку почти вплотную к боку белого жеребца.
– Да. Рядом живут еще семьи Силкинг и Риттен. Но в разные стороны. – Кеннет показал сначала вдоль берега моря, а потом на тропу, что огибала рощу, уходя прочь от берега.
Эбигейл хмыкнула. Одного дня явно недостаточно, чтобы навестить соседей. К тому же правила приличия становились помехой: вот так запросто заявиться в гости можно только к крестьянам. Люди богаче требуют иного подхода: обмен письмами, обмен визитками, приглашение на чай…
«Но есть еще ночь, – подумала Эбигейл и обернулась на Кристофера. – Это будет интересной тренировкой его способностей».
Он видел все больше волшебства – книги подсказывали ему, куда смотреть. Творимые им чары совершенствовались – практика и ее советы не пропадали даром. Но Третья Дорога, Тропа меж папоротников, не покорялась ему так, как должна была. Единственный раз, когда он шагнул на нее самостоятельно, случился год назад, и, что с этим делать, Эбигейл не знала. Ведь именно способность синеглазых видеть волшебство и находить дороги была так сильно ей нужна!
– Долго мы еще будем стоять?! – Бетани, раздосадованная провалившейся попыткой разоблачить Эбигейл, даже не пыталась быть вежливой. – Мы на прогулку поехали!
– Постойте, мисс Бетани, – Кристофер улыбнулся, – позвольте нам насладиться видом.
Бетани оторопела: он назвал ее имя, он обратился к ней, он улыбнулся ей!
– Что?.. А… Да… Если вы хотите…
«Ну что же я мямлю! Какая же я дура!»
Эбигейл насмешливо изогнула бровь, поймав взгляд Кристофера, но тот проигнорировал ее. Ему было не до усмешек фэйри, да и не до переживаний Бетани. Он чувствовал в воздухе что-то, что заставляло сердце биться чаще. Что-то, что неожиданно сжимало душу тоской. Но что? Где?
Это походило на тающий на ветру аромат духов.
«На ветру… Вот оно!»
Ощущение появлялось с порывом ветра!
– Предлагаю проехаться вдоль берега, а потом подкрепиться. Мисс Бетани, спасибо за вашу предусмотрительность! Если бы не вы, никто бы нам с собой еды не приготовил.
Щеки Бетани порозовели.
– Вы просто сокровище. – Кристофер улыбнулся и пустил коня вперед, чувствуя, как жжет спину заинтригованный взгляд Эбигейл.
Интересно, ощутила ли она этот странный аромат?
Спросить прямо не получилось. Джон Джошуа ни на минуту не оставлял ее одну, вился вокруг голодным слепнем, и это начинало злить Кристофера. Равно как и то, что Бетани почти не сводила с него затуманенного влюбленностью взгляда. А если и сводила, то тут же кривила губы в бессильной злости.
«Умеет Эбигейл производить впечатление», – размышлял Кристофер, наблюдая за попытками Джона Джошуа блеснуть знаниями в современной литературе.
– Скажите, – произнес Кристофер, отвернувшись от Эбигейл и посмотрев на Бетани, – за что вы так невзлюбили мисс Айвз?
Щеки ее стали пунцовыми от стыда, скрывать свои чувства, как настоящая леди, она так не научилась. Любой мог читать ее эмоции, манипулировать ими, и в детстве Кристофер пользовался этим, чтобы Бетани сделала что-то ему выгодное: стащила с кухни пирожных, убежала с ним к побережью. Это было весело, пока они были детьми, а потом наскучило.
– Не молчите…
– Ну же, девочка! – Раздавшийся над самым ухом шепот заставил Бетани шарахнуться в сторону, едва не упав в траву.
Чудовище неведомо как оказалось позади нее и Кристофера, посередине, хотя минуту назад стояло прямо над обрывом вместе с братом. Бетани обернулась, но оказалось, что Айвз находится сразу в двух местах! Горло сдавил ужас, а потом…
– Ну что ты за зануда, Крис!
– Это с тобой что-то не то! – яростно прошипел тот, быстро окидывая взглядом Бетани, замершую с полуоткрытым ртом, и Джона Джошуа, тоже застывшего на полуслове. Рядом с ним медленно растаяла иллюзия второй Эбигейл. – Я же просил тебя!
– Ни капли гламора я к тебе не применила! – категорично заявила фэйри. – Что ты хочешь от нее услышать? Она же просто считает меня соперницей за твое сердце. – В голосе отчетливо прозвенела ирония.
Кристофер поджал губы. Да, Бетани явно ревновала, но ведь и боялась.
– Ты же пугаешь ее. Люди ненавидят то, чего боятся.
– Они все ненавидят и все разрушают. – Голос Эбигейл стал неожиданно серьезным. – Уничтожают. Убивают. Стирают с лица земли и из своей короткой памяти. Сравнивают холмы, прошивают их железом. Уничтожают леса. Отравляют реки и озера. Благодаря их стараниям волшебство уходит из мира еще быстрее! Они…
Кристофер молчал, не желая спугнуть откровенность, но продолжать Эбигейл не стала, мановением пальца разрушила чары и растаяла, оставив после себя лишь аромат ванили.
– А? Кристофер? Кажется, я задремала. – Бетани медленно моргнула, мысли ее путались, тело затекло.
– Ничего, всего на минутку. Если вы утомлены, то, может, поедем домой?
Бетани отыскала взглядом Эбигейл Айвз и брата. Оба стояли над обрывом. Странно, ей казалось, что…
– Пожалуй. – Она коснулась лба и поморщилась. Видение, где чудовище раздвоилось, уже не казалось таким реалистичным, как в момент пробуждения.
– Предлагаю отправиться назад!
– Согласна, – непринужденно отозвалась Эбигейл. – Есть путь вдоль побережья?
Джон Джошуа сокрушенно покачал головой.
«Словно не было нашей стычки, серьезных слов и чар», – подумал Кристофер, запрыгивая в седло и наблюдая за фэйри. Та помедлила над обрывом, то ли прислушиваясь к чему-то, то ли пытаясь разглядеть, но, когда Бетани нетерпеливо пришпорила Фиалку, вскочила на своего строптивого жеребца и поехала следом, не удостоив Кристофера даже взглядом.
Ужин прошел тихо. Бетани была задумчива, ее брат – подавлен, мистер и миссис Кеннет беседовали с гостями, не показывая, сколь удивлены настроением детей.
Эбигейл вела себя прилично: ни волшебства, ни шуточек, просто благовоспитанная леди. Но Кристофер не обольщался. Что-то подсказывало: едва ужин закончится и все разойдутся по спальням, иллюзия растает. И он оказался прав.
Едва за ним закрылась дверь, как Эбигейл шагнула в комнату прямо из воздуха. Одета она была в темное: рубаху, жилет, брюки и мягкие сапожки; волосы собраны в косу.
– Куда-то собираешься? – спросил Кристофер, проходя мимо и расстегивая манжеты.
– Собираемся, – не терпящим возражения тоном поправила фэйри.
– Я устал.
Жилет и блуза отправились на крючок, явив взгляду Эбигейл обнаженную спину.
– Мистер Мэллоун, что вы себе позволяете? – В вопросе прозвенела улыбка.
– Готовлюсь ко сну. А вот юной леди вроде вас здесь находиться совершенно не положено.
Эбигейл фыркнула от смеха, но сразу стала серьезной:
– Неужели тебе неинтересно узнать, что за секреты таит этот маленький городок?
Кристофер обернулся; свет газовых рожков и свечей делал его кожу золотисто-розовой, глаза – прозрачно-синими, а тени от темных ресниц – длинными. Эбигейл неожиданно для себя залюбовалась его лицом с резкими и высокими скулами, словно впервые поняла, что он красив.
Кристофер удивленно приподнял брови, заметив, что бледные щеки Эбигейл порозовели, но не стал говорить об этом. Куда интереснее было другое: она сказала слово «секреты».
– Ты тоже почувствовала этот аромат?
– Какой?
Кристофер смутился. Аромат преследовал его все время, что они были у моря, усиливаясь с ветром, но если она ничего такого не припомнит, то стоит ли говорить об этом?
– Ну же, – поторопила заинтригованная Эбигейл, и он решился:
– Н-не совсем аромат, – с запинкой начал Кристофер, – скорее ощущение… Когда мы ехали вдоль моря, я почувствовал неожиданную тоску, душевную боль. Это точно были не мои чувства, ведь я впервые за долгое время… был счастлив…
Обычно на губах Эбигейл Кристофер видел усмешку, ухмылку, улыбку превосходства или предвкушения, но после его слов она улыбнулась… человечно. А потом протянула руку и провела ладонью по его щеке.
– Я рада, – негромко произнесла она, но в следующий миг в ее глазах вспыхнули озорные искры, – говорила же, тебе нужно небольшое волшебное приключение!
Кристофер скептически хмыкнул.
– Достаточно тебя, – тихо сказал он.
Эбигейл опешила, от смущения не найдя остроумного ответа. Вместо этого она решила рассказать о том, что было прошлой ночью, когда Линкост-хаус накрыла гроза. Она уже открыла рот, но Кристофер неожиданно прижал палец к губам и осторожно двинулся к двери.