а она семилетней малышкой в горячке выползла в сад и всем своим существом взмолилась о том, чтобы муки прекратились, в Эбигейл не было: она шла, вдыхая пахнущий влажной землей воздух, разглядывая причудливые формы, что принимал клубящийся меж деревьев туман. Путь шел по прямой, и мысль о том, что в человеческом мире она бы уже оказалась на дне моря, заставила ее улыбнуться. Не прошло и десяти минут, как папоротник расступился, выпуская ее в самое сердце Линкоста – Рыночную площадь перед домом Совета.
Вокруг было шумно, грязно, людно. Эбигейл шагнула на свободный пятачок брусчатки и тотчас слилась с толпой. Решив, что одинокая богатая леди привлечет ненужное внимание, она окружила себя гламором, заставляющим видеть обычную молодую девушку из прислуги: светло-карие глаза, темно-русые волосы, выбивающиеся из-под белого чепчика, милое, но ничем не примечательное личико.
Люди толкались, торговались, перекрикивались; скотина мычала и блеяла, кудахтали куры. Разносился звон металла от точильных палаток, витали в воздухе запахи снеди и выпивки от лотков с пирожками, жареной рыбой, элем и джином.
Торговый день был в самом разгаре.
Некоторое время Эбигейл ходила среди рядов, прислушиваясь к тому, о чем говорят слуги, продавцы и покупатели. Но цены на коров, кур, зерно, брюкву и сельдь ее не интересовали. Хотя вот история о том, как пастушок поспешил в луга за красоткой, обещавшей подарить ему то, что ни одна дева не сможет, – и получил отпечаток козьего копытца на лбу, – ее здорово насмешила.
«Глейстиг развлекалась», – хмыкнула Эбигейл под гогот мужчин, окруживших рассказчика, и поспешила в более респектабельные ряды, где хозяйки с помощницами или дочерьми прогуливались вдоль лавок со всевозможными шляпками, лентами, тканями, бисером и кружевом. Здесь Эбигейл тоже никого не интересовала, и от этого она ощущала одновременно и свободу, и легкую обиду. Смотрели бы на нее так равнодушно-презрительно, если бы она явила всем этим высокомерным леди свой истинный облик? Зато другие служанки и горничные иногда улыбались или приветливо кивали.
Обсуждали уже не урожаи:
– …Я слышала, что это придумали в Галли!
– Посмотрите на эту шляпку, мама!
– Ах! Какая ткань!
– Мэм, это самая красивая подушечка для иголок, чудесный выбор!
– …Позовет меня замуж!
Эбигейл замерла. Разочарование, прозвеневшее в голосе девушки, привлекло ее внимание. Она пристроилась рядом, делая вид, что разглядывает шляпки в витрине, а сама прислушалась.
– А что же теперь?
– А теперь миссис Силкинг выписала для своей невестки платье из Ноднола, по фасону того, в котором выходила замуж сама королева!
– А кто ее невестка? Я вхожа во все салоны Линкост и не слышала, чтобы хоть кто-нибудь свою дочку замуж выдавал! – обиженно прогудела собеседница отвергнутой леди.
Эбигейл едва не поперхнулась, разглядев ее. Тело всячески выпирало из туго затянутого корсета, а нарумяненные щеки сделали бы честь любой продажной девке. В Нодноле такую «яркую» даму даже на порог бы не пустили! Не то что во все салоны!
– Да не знаю я! В том-то и дело! – прошипели ей в ответ. – Объявилась тут какая-то… Ее наш посыльный мельком видел у ворот Силкинг-хауса, прямо в прошлую грозу. Говорит, красивая. «Волосы, словно мех, темные, блестят золотом, а глаза грустные-грустные». Так и сказал. Он с ней поздоровался, а она только смотрит на него и смотрит, да еще губами шевелит, но из-за шума дождя и грома ничего не разобрать было. И чего бы ей грустить, раз такого жениха отхватила?!
Дальше Эбигейл слушать не стала. Шелки нашлась, а узнать, куда Силкинги спрятали шкуру бедняжки, для нее труда не составит. Она призвала Третью Дорогу и цокнула языком, почувствовав, как неохотно она открывается.
Может, из-за того, что вокруг слишком много людей?
Глава 5
Кристофер поднялся в комнату, решив, что Эбигейл последует за ним, но вскоре услышал удаляющийся топот копыт. Она не поддалась на провокацию и самостоятельно отправилась на поиски информации и приключений.
Кристофер усмехнулся. Не то чтобы ему верилось в успех, но попробовать стоило. Он скинул пиджак, снял перчатки и достал дневник, приготовившись записать впечатления и размышления обо всем, что случилось с ним в особняке.
Часы летели незаметно. Ровные строки одна за другой ложились чернильной вязью на тонкие листы бумаги; солнечные лучи смещались с одного конца стола на другой, следуя к закату; яблони в саду тихо вздыхали. Иногда кто-то подходил к двери, но открыть ее не решался, и в конце концов Кристофер перестал даже прислушиваться к тому, что происходит в доме. Поэтому громкий стук застал его врасплох.
– Да?
– Сэр, это Ретта, я служу мистеру и миссис Кеннет! – Створка приоткрылась, и в образовавшуюся щель с трудом протиснулась худенькая девочка лет четырнадцати. В руках она держала поднос с едой. – Вы пропустили ужин, и госпожа велела принести его вам в комнату.
– Спасибо. – Кристофер подождал, пока служанка избавится от своей ноши. Поднос был так тяжел, что ее тоненькие ручки дрожали. – А ты знаешь, кто присутствовал?
Брови Ретты приподнялись.
– Хозяин и хозяйка, мисс Бетани, мистер Джон.
– А мисс Айвз? – Кристофер невольно бросил взгляд на руку, где распускалась наперстянка.
Служанка тоже покосилась, но ничего не увидела, потому что он сжимал в пальцах стальное перо и ладонь была скрыта.
– Не было. Только семья. Это все, сэр?
Кристофер кивнул, ничем не выдав удивления. «Почему Джон Джошуа вернулся без Эбигейл? Или она просто не вышла к ужину? Сказалась больной?»
Кристофер прошелся по комнате, выглянул в окно, посмотрел на часы. Солнце почти скрылось за горизонтом, ярко полыхал золотом самый его краешек, разливая по небу ало-розовый сок.
В груди поселилась тревога. Если Эбигейл не вернулась, значит ли это, что с ней что-то случилось? А что может случиться с волшебницей, способной выйти живой даже из поединка с древним эльфом?
Кристофер тихо прикрыл за собой дверь, решив поискать Эбигейл. Может быть, она просто отдыхала у себя?.. Но ни в комнате, ни в гостиной, ни в саду ее не оказалось. Солнце успело погасить свой костер, взамен рассыпав хрупкие звезды и выпустив луну. Он вернулся к себе и внимательно рассмотрел цветок на ладони.
Тонкие черные линии проступали все так же ярко. Наперстянка чуть покачивалась на неощутимом ветру. Но беспокойство только усилилось: Кристофер не верил, что заманившая его в этот особняк Эбигейл могла вот так запросто бросить его и молча скрыться.
– Хэй, мистер! – тихий писклявый голосок раздался от окна. – Ну же, дылда! Смотри, тут я!
Кристофер удивленно рассмотрел стоящего на подоконнике… кстати, кого? Существо было росточком, может, с мужскую ладонь. Зеленокожее, с короткими, торчащими во все стороны зелеными же волосами и огромными желтыми глазами. Одетое в отлично пошитый костюмчик, оно неодобрительно взирало на него и держало за руку еще более крошечную девушку. Та нарядилась в платье из колокольчика, – видимо, в тон синим глазам и волосам.
– Этот? – Первое создание ткнуло длинным пальцем в Кристофера.
– Похож, – неуверенно откликнулось второе, настороженно оглядывая его.
– Дылда, тебя как звать?
Кристофер поднял брови.
– Отвечать будешь, дылда? Не, это не твой мистер. Тебе что наша сестрица сказала?
– Что он умница.
– А этот тупица!
Коротышка развернулся, чтобы уйти, но что-то в его словах насторожило Кристофера. Фей назвал кого-то «сестрицей» так же, как шелки называл Эбигейл прошлой ночью.
– Постойте! Я Кристофер Мэллоун.
– Может, и не тупица, – ворчливо отозвался незваный гость. – Колокольчик искала тебя.
Кристофер дернул уголком рта, как бы говоря: «Я уже догадался», но вслух ничего произносить не стал, чтобы не сердить Добрых Соседей.
– Сестрица Эбигейл в беде! – Крошка наконец выпустила руку своего спутника и подошла к самому краю подоконника. – Я говорила ей, что нельзя туда ходить, что там опасно, но она только отмахнулась! – Фея всхлипнула, и Кристофер подивился тому, как похожи ее эмоци на человеческие. – Но она успела сказать мне твое имя!
– И что я умница. – Иронии феи не поняли, продолжили смотреть: тот, что в костюмчике, – неодобрительно, Колокольчик – с надеждой. – Где она? Где Эбигейл?
– В плохом доме! Там опасно!
– Но сестрицу надо вызволять, верно?
Феи дружно кивнули.
– Так где «плохой дом»? Кому он принадлежит? Как до него добраться?
– Ты слишком много вопросов задаешь вместо одного правильного, – проворчал спутник Колокольчика. – Дай руку, дылда.
И фей подал ему свою тонкую ладошку с длинными пальцами. Кристофер помедлил, но желание помочь Эбигейл и узнать, во что она ввязалась, победило. Он осторожно взялся за руку волшебного создания, а с другой стороны его за палец схватила Колокольчик.
Не успел Кристофер пожалеть о своем поступке, как Добрые Соседи увлекли его на Третью Дорогу, распахнувшуюся зарослями диковинных растений прямо от окна. Феи тащили его вперед, не обращая внимания на то, что за их одежду цеплялись какие-то лозы, пытаясь задержать. Они перемещались намного быстрее, чем Эбигейл, но, возможно, дело было в том, что она хотела идти по Третьей Дороге медленнее, а эти создания торопились.
На миг Кристофер подумал, что сейчас его вновь приведут к тому эльфу. Закружилась голова, к горлу подступила тошнота, но вот последняя лоза чиркнула по щеке, и спутники вывели его прямо на гравийную дорожку.
Особняк выглядел респектабельно. За коваными воротами, увитыми вьюнками, раскинулись ухоженные клумбы с красной вербеной и маргаритками, зверобоем и чабрецом. Между клумб журчали ручьи, по берегам засаженные утесником, а там, где не росли ровно подстриженные кусты, пушились отцветающие стройные рябинки.
Кристофер обернулся, но феи уже пропали, и он понимал почему. Для них дом действительно был плохим.
– Ну ладно, будем творить экспромт, – вздохнул Кристофер, но, едва взявшись за молоток на воротах, с шипением его отпустил.