– Ха! – насмешливо перебила она.
Заинтригованный, я повернулся к ней. Эбигейл сунула руки в карманы, а потом показала мне свою добычу: несколько изумрудов, мелкий сапфир, пара алмазов и тяжелый слиток золота.
Я усмехнулся: и когда только успела?!
Запись 3
Пробуждение было не из легких: едва ли не час я лежал в кровати, не в силах открыть глаза, протянуть руку и позвонить в колокольчик, чтобы вызвать камердинера. А чуть взялся за шнурок, как перед внутренним взором встало лицо дворецкого, когда он увидел меня – грязного оборванца в непросохшем костюме.
Я не представлял, какие слухи теперь ходят среди прислуги и какие могут появиться среди знати, если мои работники не смогут удержать язык за зубами. Если так пойдет и дальше, лучше заменить тут всех гомункулами или еще кем-то, кто не обладает волей и не способен испытывать эмоции. Кажется, я читал о чем-то похожем в книгах. Вот только не помню где… В университете? В семейной библиотеке?
Все еще поглощенный попытками вспомнить, я позвонил в колокольчик и заметил на полу сваленную кучей одежду. Слуга, который вошел секундой позже, – тоже. В его глазах блеснуло веселье, даже губы дрогнули в улыбке.
– Что тебя так рассмешило, Билли? – Сталь в моем голосе погасила смешинки.
– Простите, сэр, – поклонился он.
– Приготовь ванну, смени постель и подай легкий завтрак в мой кабинет.
– Да, сэр. – Слуга исчез за дверью, а я выбрался из кровати.
Вчера я так устал, что сил хватило только раздеться и упасть в подушки, поэтому белье теперь было немногим чище костюма. Стыд обжег щеки: разве так ведут себя джентльмены? Впрочем, я же не обычный аристократ. Я волшебник, а волшебникам простительно многое…
– Ванна готова, милорд.
Я кивком отпустил Билли и прошел в смежную со спальней комнату, где стояли умывальник, чугунная ванна, кованая тренога с мыльными принадлежностями и специальная вешалка – для ткани, которую стелили на дно ванны перед купанием. Наш особняк был старым, но отец любил, чтобы новшества появлялись здесь одними из первых. И пусть из медных кранов текла горячая вода, я предпочитал, чтобы хотя бы в ванну ее набирали по старинке. Мыться в рыжей или бурой жиже мне совершенно не хотелось, не говоря уже о том, что напор оставлял желать лучшего.
Скинув остатки одежды, я с блаженным вздохом забрался в воду. Мышцы отозвались нытьем, но это было приятное ощущение. Оно же заставило меня задуматься о том, насколько я не подготовлен к сражениям. Да, вчера мне повезло, но в будущем на одну только удачу полагаться опасно. Я поднял ладонь, рассматривая вспухшую под черным листом наперстянки мозоль, а потом легонько коснулся ее пальцем. Кисть пронзило холодком, зато от последствий поединка не осталось и следа.
С каждым днем практики волшебство откликалось легче, некоторые заклинания я творил, едва отдавая себе отчет, – так прочно они вошли в мою жизнь. И все же оставались вещи, пока для меня недоступные или сложные, – например, смотреть сквозь морок, призывать Третью Дорогу… Как легко с ней обращалась Эбигейл!
Вспомнив ее, я вспомнил и обещание заняться таинственными смертями. Интересно, зачем это ей? Разве поможет разгадка убийств, если это вообще убийства, найти способ «вернуть волшебство»? Но, как я успел убедиться, если эта леди чего-то хотела, она это получала. Я усмехнулся, вспомнив, как Эбигейл вытащила из карманов драгоценности, и потянулся за мылом.
«Легкий» завтрак в представлении кухарки состоял из глазуньи с беконом, обжаренным до хруста, таких же колбасок, а еще помидоров, подрумяненных тостов, масла, джема и кофе, черного, как ночь. Его терпкий аромат висел в кабинете, удивительным образом смешиваясь с запахом книг и чернил. Оценив заботу миссис Кук – какое счастье, что она гостила у родни, когда в поместье вспыхнула болезнь, – я все же решил ограничиться тостами с джемом и кофе.
Придвинув поближе тарелку и сделав маленький глоток, я принялся за дневник. Обычно я описывал свой день перед сном, но бывали и исключения: не имея возможности взяться за перо вечером, я делал записи утром или днем. Подробные заметки, размышления и детали, на первый взгляд незначительные, могли помочь в будущем, поэтому привычке я не изменял, хотя она и требовала времени.
Закончив, я вернулся в спальню, где Билли уже приготовил новый костюм и теперь ждал, чтобы помочь мне переодеться. Окинув быстрым взглядом одежду, я нашел его выбор удовлетворительным.
– Спасибо, можешь идти.
– Но сэр…
Билли Эштон получил место камердинера всего месяц назад, многого я от него не ждал, и тем не менее…
– Билли. – Я выдержал паузу, чтобы парнишка проникся важностью момента. Когда на его щеках появились два алых пятна, я продолжил: – Для хорошего слуги очень важно понимать, когда и с кем можно спорить и когда и с кем нельзя.
– Да, сэр. Мне идти, сэр?
Я кивнул.
Когда дверь закрылась, я позволил себе вздохнуть. В этом году в Нодноле все было иначе – мне приходилось управлять слугами, общаться со стряпчим, разбирать почту, наносить визиты. Раньше этим занимались отец и Джозеф. Я, мать и сестра оставались в родовом особняке или гостили у каких-нибудь друзей, родни в поместьях, удаленных от столицы. Маргарет обижалась и капризничала, но меня все устраивало.
Вот только беззаботное время ушло, умерло вместе со всей моей семьей. Я тряхнул головой, отбрасывая челку и отгоняя тоскливые мысли, потуже затянул шейный платок и отправился к Эбигейл.
После вчерашней грозы небо сияло удивительной синевой, высокой и прозрачной. Даже воздух был неожиданно свеж, словно ливень смыл всю копоть и зловоние. Такой шанс насладиться прекрасной погодой я упустить не захотел, поэтому до фэйрмэйской гостиницы отправился пешком. Схожие мысли посетили и других горожан: мимо спешили клерки, проносились экипажи с богатыми господами, семенили леди, в своих ярких нарядах похожие на диковинных птичек, что сбились в стайку. Некоторые даже посылали мне робкие улыбки. Пару раз, заметив неподалеку постное лицо гувернантки, я улыбался в ответ, а затем с удовольствием наблюдал, как губы матроны, присматривающей за девицей, неодобрительно сжимаются.
К моменту, как я добрался до «Майской ярмарки», настроение стало преотличным, но портье огорошил меня тем, что мисс Айвз на месте нет. Ушла давно, а куда, он не ведает, и когда леди будет, тоже не знает.
– Может быть, она просила что-нибудь мне передать? – уточнил я, но служащий лишь покачал головой.
Разочарованный и недоумевающий, я покинул гостиницу. Что делать? Очевидно, разыскивать Эбигейл по всему Ноднолу не имеет смысла. Я поджал губы и махнул рукой кебмену, стоявшему неподалеку. Вернусь домой. В кабинете, помимо дневника, меня ждал редкий том по истории семейств Лордов Основателей.
Раньше я знал только то, что рассказывал отец. Он гордился нашим родом, гордился мной и любил меня – так, что при всей строгости спускал мне с рук многое, что не спустил бы Джозефу. Но знания отца были недостаточными: он не мог раскрыть мне тонкости моих талантов, не говоря уже о секретах Айделов или других семейств. Несколько поколений без проявления волшебной крови – и важная часть моего наследия оказалась утрачена! А ведь это было куда важнее легенды о том, что мой предок получил меч от одной из озерных дев Волшебного Края. Знай я о том, что Кларисса способна похищать обличья мертвых, может, я был бы осторожнее?..
Я потер ладонь и назвал кебмену адрес.
– Сэр! – Не успел я снять шляпу, как передо мной вырос Билли. – Спустя десять минут после вашего ухода доставили!
Я взял протянутый конверт и, увидев изящные завитушки почерка Эбигейл, вскрыл его сразу – не стал дожидаться, когда камердинер догадается подать нож для писем. Эбигейл была лаконична:
«В половину пятого буду ждать тебя в кофейне “Мисс Найси” в Хайд-парке».
Ни приветствия, ни вопросов о здоровье – словом, ничего, что обычно писали леди. Я взглянул на часы: до встречи оставалось около двадцати минут. Не успею!
Если только не пройду по Третьей Дороге.
– Крис, ты опоздал! – Весь вид Эбигейл, от кончика пера в шляпке до острых носков туфель, говорил о раздражении. – Настоящий джентльмен не заставит леди ждать даже минутку, не говоря о получасе! – Она окинула меня взглядом еще раз, и брови ее удивленно поползли вверх. – Что с тобой? Ты так бледен!
Руки все еще дрожали, поэтому отодвинутый стул громко проскрежетал по брусчатке коваными ножками. Усатый господин в добротном костюме оглянулся, скривился в недовольной гримасе и величественно отвернулся. Эбигейл тоже заметила это. Она любила внимание, но лишь восхищенное; осуждение и лишние уши ей были ни к чему, поэтому я не удивился, когда нас окутал аромат ванили. Ее волшебство часто сопровождалось этим запахом. Убедившись, что гламор надежно скрывает реальность, я обессиленно уронил голову на сложенные на столе руки.
– Я пытался пройти Третьей Дорогой, – переведя дух, объяснил я. – Как видишь…
– Она отозвалась тебе? – жадно перебила Эбигейл.
– Как всегда…
Ответом был огорченный вздох. Она не теряла надежды, что у меня получится управлять Тропой меж папоротников, но пока все попытки проваливались. Призвать нужную дорогу я не мог, хотя прочитал столько книг о переходах к Пути, что впору свою писать!
– Нас пригласили на пятичасовой чай к леди Гроугрин. – Эбигейл побарабанила пальцами по столу. – К счастью, идти тут не очень далеко, мы успеваем. Мероприятие будет длиться до половины седьмого.
– Нас?
– Ну вообще-то меня, но мне не составило труда убедить мисс Гроугрин написать второе приглашение…
– Эбигейл, на такой прием джентльменов не приглашают.
Ее губы дрогнули в улыбке, отчего у меня по спине побежали мурашки. Когда Эбигейл закончила рассказывать свой план, я решительно его отмел. Опускаться до подобного маскарада я не собирался. Глупое ребячество, абсолютно меня недостойное!
– Тебе же не придется на самом деле переодеваться женщиной! – попыталась переубедить меня она. – Я наведу гламор и…