– Нет. Я провожу тебя до дома леди Гроугрин, после чего вернусь сюда и дождусь окончания приема. А ты мне все расскажешь.
– Тогда поторопись, – обиженно буркнула Эбигейл и резким взмахом руки разрушила скрывающие нас чары.
Ножки ее стула проскрежетали еще громче, чем ранее моего, но усатый мужчина и не подумал обернуться. Я заключил, что этот звук предназначен только для моих ушей. Усмехнувшись, я пошел за Эбигейл, которая двигалась с максимально допустимой для воспитанной девушки скоростью.
– Пойми, для меня подобный обман просто недопустим! Я считаю себя джентльменом, а истинный джентльмен не станет использовать волшебство, чтобы проникнуть на частный прием только для леди! Я совершенно не представляю, что делают женщины на подобных чаепитиях! О чем и как они говорят!
На все мои аргументы Эбигейл отвечала молчанием, разве что на последний пренебрежительно фыркнула и попробовала пойти еще быстрее. Попытка провалилась: вопреки обыкновению, она была одета не в брюки и рубашку, скрытые гламором, а в полный комплект ноднолской модницы. Тяжелые юбки и турнюр, тесный корсаж и прочие элементы одежды сковывали ее.
– Что с твоей одеждой? – участливо поинтересовался я, надеясь, что смена темы заставит перемениться и настроение Эбигейл.
– Заметил-таки! – язвительно отозвалась она. – На таких приемах все внимательно наблюдают за всеми…
– А потом за ужином обсуждают, что леди Н. пришла в новом платье, да еще из шелка редкого оттенка, а леди М. наряд не сменила – второе чаепитие подряд в том же самом, – согласился я, припомнив скучные рассказы матери о приемах.
Зато Маргарет слушала с раскрытым ртом и горящими глазами. Но побывать ни на балу, ни на приеме она не успела…
– Вот-вот. – Эбигейл поджала губы. – Мне бы не хотелось, чтобы вместо нарядов заклятых подруг они обсуждали, как мой турнюр прошел сквозь столик или что-нибудь в этом духе.
Я улыбнулся, представив эту картину и лица благородных дам, но все-таки не смог понять, почему зачаровать меня это бы не помешало. За разговором мы дошли до особняка Гроугрин. Он находился в самом начале улицы, задавая ей тон светлыми стенами, большими окнами и чудесными розами. Они росли повсюду, не оставляя места другим цветам или кустарникам, а их сладкий аромат окутал нас еще до того, как мы увидели сам дом.
– Их садовник просто безумен. – Эбигейл сморщила нос, оглядев буйство клумб. – Это смотрится безвкусно и пошло!
– Ты не похожа на знатока садового дела, – поддел я ее.
Она смерила меня холодным взглядом:
– Тебе хоть о чем-то говорит моя фамилия?
– А она настоящая?
Брови Эбигейл взметнулись, она хотела что-то сказать, даже открыла рот, но возмущение ее было столь велико, что слов не нашлось. Вместо ответа она решительно поднялась на крыльцо и постучала. Дверь распахнулась секунду спустя, дворецкий поклонился ей, взяв карточку, и пригласил в дом. Даже не оглянувшись, Эбигейл прошла внутрь, а я остался на улице один.
Прежде чем отправиться обратно в парк, я окинул взглядом особняк, задержавшись на окнах второго этажа. Судя по всему, прием проходил в комнатах наверху: за стеклом скользили силуэты дам. Интересно, смогу ли я узнать Эбигейл?
Я присмотрелся, но заметил не ее, а другую девушку. Она, покусывая губы, смотрела на розы; ее бледное личико казалось знакомым. Я рассмотрел ее платье – траурное – и наконец вспомнил. Это юная леди, что встретилась мне на кладбище!
Она обернулась, словно ее кто-то окликнул. К ней подошла Эбигейл, ласково улыбнулась и что-то прощебетала. Эти слова немного развеселили бедняжку: на губах ее появилась слабая ответная улыбка.
Дольше оставаться на улице не было смысла. Я развернулся и зашагал обратно в Хайд-парк. Совпадение ли то, что Эбигейл выбрала прием, на котором оказалась потерявшая брата леди? Уверен, что нет…
Сколько придется ждать Эбигейл, я не знал, поэтому решил прогуляться по парку. Время было таким, что на моцион вышла едва ли не половина Ноднола: то и дело я останавливался и здоровался со знакомыми. Иногда приветствия было мало – приличия требовали хотя бы недолгой беседы, и приходилось какое-то время следовать за собеседником. Когда мне это надоело, я свернул с ровной гравийной дорожки на тропку. Петляя меж кустов и дубов, она вела меня все глубже в парк.
Хайд-парк считался едва ли не самым старым в городе. Пышные клумбы, за которыми присматривали королевские садовники, удивительным образом соседствовали тут с густыми неухоженными зарослями. Выбранная мной тропа постепенно сузилась до стежки и теперь вела как раз мимо таких мест. Я наслаждался одиночеством и природой. Оказалось, что в Хайд-парке растет немало трав, полезных в чародействе, и чем дальше я уходил от людных дорожек, тем больше следов Добрых Соседей замечал. Колокольчики тихо звякали на ветру, в кроне дуба разместился миниатюрный домик, под кустом лежали алая шапка и свирель – их я постарался обойти по широкой дуге. Красные колпаки – жестокие фэйри, лично знакомиться с одним из них я желания не имел. Из-за этого маневра пришлось сойти со стежки, а потом искать другую.
Она вывела меня к пруду. Судя по тому, что даже цветы на водной глади располагались изящно-небрежно, я попал в ухоженную часть парка. И точно: под ивой на пледе сидела молодая женщина в опрятном платье, она увлеченно читала книгу. На коленях у нее прикорнула юная мисс, трогательно положив ладошку под голову.
Я словно смотрел на картинку, до того идиллическим был этот вид. Тихо, вкрадчиво шелестели деревья.
Вкрадчиво?!
Я резко вдохнул и почувствовал загадочный аромат. Он казался странно знакомым, но вспомнить не получалось. Я огляделся и замер: на самом краю пруда сидела маленькая девочка, она тянула руку к желтому цветку кубышки. Цветок был слишком далеко, но ребенок, не понимая этого, все пытался ухватить гибкий стебель. А кувшинка качалась на ветру то вперед, почти давая коснуться себя пальцами, то назад, насмешливо ускользая.
– Постой!
Девочка оглянулась на меня, продолжая тянуться, и, не удержав равновесия, упала в воду – только круги разошлись. Я бросился вперед, на ходу стягивая пиджак, и услышал, как испуганно закричала та женщина, что читала книгу. Достигнув берега, но не увидев и следа девочки, я полез в пруд и сразу понял, почему ребенок так быстро исчез. Плавного спуска не было – я провалился с головой.
Крики гувернантки стихли, весь мир отодвинулся куда-то далеко, отрезанный толщей воды, – лишь над головой сияло далекое белое пятно солнца. А подо мной раскинулся целый лабиринт из водорослей. Черно-зеленая гибкая тень тащила девочку именно к нему. Соревноваться с непонятной тварью в скорости я не мог, оставалось только одно: использовать запевшее в моей крови волшебство.
Тень замерла, послушная чарам, а потом развернулась и поплыла ко мне. Но на полпути нити магии задрожали – существо сопротивлялось. Движения его стали дергаными и медленными. Проклятие! Мои легкие начинали гореть от недостатка воздуха, но метр за метром похититель и его жертва приближались, и вот я уже схватил холодную тонкую ручку ребенка. Едва это случилось, как тень разжала длинные многосуставчатые пальцы и заскользила ко дну. Разбираться, что произошло, не было времени, и я поспешил наверх. На берегу рыдали гувернантка и ее подопечная. Их горе было столь громким, что они не сразу услышали, как я зову на помощь.
Зато услышал кое-кто другой.
– Крис! Мы расстались всего на час, а ты уже в какой-то пруд залез! – Эбигейл с затаенными смешинками в глазах наклонилась и забрала из моих рук бедную девочку.
Пока я выбирался на твердую землю, она привела бесчувственную малышку в сознание, а затем вверила заботам зареванной прислуги. Та наконец перестала плакать и занялась делом – начала растирать ручки и ножки пострадавшей.
Эбигейл присела рядом со мной.
– Странно это. Тут как-то необычно пахнет, словно цветами, но не совсем…
– Я то… кха-кха-кха… Я тоже почувствовал, – откашлявшись, согласился я. – Смутно знакомый аромат…
Глаза ее блеснули:
– Так пахнут разбитые надежды.
– Что? Нет… Я… Просто мне кажется, что я где-то уже встречал этот запах.
Эбигейл пожала плечами, изучая поверхность озерца. Взгляд ее задержался на ярком пятне кувшинки, но она промолчала.
– Сэр! Мисс! – Позади нас замерла гувернантка, по чьему недосмотру едва не утонул ребенок. За ее спиной застыла воспитанница, прижимая к себе закутанную в шаль и плед девочку. – Спасибо вам! Вы…
– Будьте внимательнее в следующий раз, – перебил я.
Я так устал, что не имел желания выслушивать ее благодарности. Молодая женщина кивнула и поклонилась.
– Милая, – Эбигейл поднялась и взяла за ее за руку, – вшейте это в платья вашим подопечным.
Гувернантка разжала ладонь и обнаружила в ней три счастливых клевера. Она удивленно посмотрела на Эбигейл.
– Мисс? – Голос ее из виноватого стал настороженным.
– Не всегда внимательность может спасти. – Эбигейл улыбнулась, а затем сжала пальцы женщины. – Когда-нибудь королева скажет вам спасибо.
– Да, миледи. – Гувернантка еще раз поклонилась и поспешила прочь.
– Королева?
– Ох, Крис! – Эбигейл рассмеялась, подавая мне руку и помогая подняться. – Ты спас среднюю дочь королевы и даже не заметил?
– Я спас ребенка, а чей он…
– Ты так благороден! – фыркнула Эбигейл, а потом, со свойственной ей непосредственностью, перешла к другой теме: – Тебе интересно, что я узнала на приеме?
Я кивнул.
– Ничего.
Я дернул уголком губ.
– Но! – позабавившись моей реакции, продолжила Эбигейл. – Я познакомилась с одной очаровательной юной особой – мисс Брайт. Чуть меньше месяца назад она потеряла брата…
Очевидно, это та самая девушка, что смотрела в окно.
– Ты ведь для знакомства с ней туда и пошла? – уточнил я.
Эбигейл кивнула.
– Нас официально представили друг другу, и теперь я жду приглашения в дом Брайтов. Моя новая подруга была так любез