Ресницы юной мисс тут же дрогнули, она медленно вдохнула и открыла глаза.
– Господи… – прошептала она. – Это правда!
– Что правда, дитя? – Отец помог ей подняться, но не отпустил – ноги ее так дрожали, что она вряд ли бы устояла самостоятельно.
– Все… Все правда! Мы умрем! Мы…
– Так! – Властный голос Эбигейл зазвенел на всю залу, перебивая испуганную девушку. – Леди переволновалась! Продолжаем веселиться!
Нечто неприятно царапнуло Кристофера по позвоночнику, заставив поморщиться. А следом пришло изумление – он почувствовал гламор Эбигейл! Обычно ее волшебство рассыпалось пыльцой и окутывало теплом, но… Ноздри Эбигейл едва уловимо дрогнули, она кинула быстрый внимательный взгляд на Кристофера, но промолчала.
Снова заиграл оркестр, и пусть музыканты иногда не попадали в ноты. Вернулся задорный гул голосов, и пусть говорящие раз за разом срывались на истерические нотки. Гости снова танцевали, пусть и сталкивались друг с другом. Мистер Шоу медленно ушел прочь, иногда встряхивая головой, словно пытаясь отогнать назойливых мух.
А вот на Роберта Голдстоуна сил Эбигейл явно не хватило – он продолжал стоять рядом с мисс Шоу, нежно держа ее за руку. Кристоферу это не понравилось.
– Что это? – Голдстоун явно был в смятении.
Наверняка он принадлежал к тем, кто считает волшебство бабкиной глупостью и в удивительное происхождение знатных семей не верит, полагая, что это легенды заносчивых богатеев. А теперь на его глазах происходит такое!
– Иногда сказки оказываются былью. – Эбигейл насмешливо фыркнула, но глаза ее оставались на удивление серьезными. – А теперь, милая, отвечай, что тут происходит.
Элизабет Шоу сжалась, переводя взгляд с Эбигейл на Кристофера и обратно.
– Я не знаю… Я…
– Врешь. – Эбигейл пристально посмотрела ей в глаза, и та всхлипнула.
– Что вы себе…
– Помолчите, мистер Голдстоун, – устало перебил непрошеного защитника Кристофер.
Он наконец почувствовал то, о чем ему говорила Эбигейл: странную неестественность, абсолютную неправильность происходящего. Округу затягивало в омут непривычной, но совершенно точно злой волшбы, – и это происходило столь скрытно, что он заметил только сейчас!
– Что за обряд ты совершила?
– Обряд? – Эбигейл на шаг отступила от мисс Шоу и обернулась на Кристофера.
Голдстоун крепче прижал к себе дрожащую девушку. Собрался защищать ее от них? Глупец!
– Не смейте обвинять леди в этих грязных… – начал было он, но мисс Шоу перебила его:
– Я гадала, – тихо произнесла она, подняв голову и в упор посмотрев на Кристофера и Эбигейл.
– Это не похоже на гадание. – Слова Эбигейл камнем упали на полированный паркет. – Я даже не знаю, что это.
Кристофер слегка пожал плечами, наблюдая за гостями, похожими на издерганных марионеток. Гламор фэйри лег неровно, не полог, но дымка – дунь и развеется. Что-то оказалось сильнее ее волшебства. А ведь люди лишь раз сравнялись по силе с эльфами и волшебным народом: когда закрыли Источник. Они обратились к колдовству, со времен Короля считавшемуся искусством темным, запретным. Оно ослабляло, изнуряло волшебных созданий, поэтому использовали именно его. Кристофер в одном из томов библиотеки Тайной Службы нашел любопытное мнение: Исайя Сторшерский полагал, что колдовство – лишь изнанка волшебства. Причем волшебства, доступного эльфам: оно также требовало действий, и чем масштабнее нужен был результат, тем более сложный ритуал творил колдун. В книге приводились примеры простых ритуалов – вызова демона Бездны, порчи соседской коровы; и сложных – бедствий, насылаемых на деревню или город, уничтожения рек, полей. И вот теперь…
Снегопад, отрезавший городок от внешнего мира.
Странная история с Болезнью и Ужасом или чем там.
Слабые чары Эбигейл.
Кристофер еще раз обвел взглядом зал и попробовал окутать его своей магией: свечи загорелись ровно и ярко, стало значительно теплее, и улыбки на лицах гостей перестали казаться фальшивыми.
Дали рассказывала, что люди, наделенные даром волшебной крови, в прошлом спасали фей и фэйри, а иногда и эльфов от колдунов, потому что были устойчивее к их чарам, а значит…
– Крис, – голос Эбигейл дрогнул, – я, кажется, знаю, что происходит…
– Ритуал! – одновременно выдохнули они.
Глава 4
Улицы опустели, лишь ветер завывал в вышине, швыряя в лицо пригоршни острых льдинок. Яркие огни погасли. По пути до библиотеки Кристофер видел выбитую в одном из домов дверь.
Когда они с Эбигейл поняли, что происходит, менять что-либо стало поздно. Все то время, что мисс Шоу рассказывала о своем глупом гадании, минуты утекали сквозь пальцы. К сожалению, больше ничего от нее добиться не удалось: все, что она знала о празднике, – что ему много лет, о гадании – что его посоветовала Рэнни, о Рэнни – что знает ее несколько лет.
Слишком мало, чтобы понять, как остановить ритуал. Смертельно опасный для всех ритуал. Но что было его целью? Уничтожение города? Вызов демона? Как его остановить, не зная, для чего он предназначен? Кристоферу нужна была информация, а Эбигейл считала, что получить ее можно, отправившись на кладбище, с которого все и началось. Она, как всегда, хотела делать хоть что-то, лишь бы не сидеть без дела. Но Кристофер уже раз обжегся: бросился очертя голову в чужие сети, без подготовки выполнил обряд и оказался в замке Эльфа.
Теперь этот замок преследовал его во снах, а запах разбитых надежд – наяву. Иногда казалось, что Эльф вырвался из заточения. Кристофер видел его отражение в зеркалах – уголком зрения, взглядом вскользь, чувствовал, как кто-то за ним наблюдает, даже когда он один, не постоянно, нет, но чувствовал. Эбигейл ничего не знала. Она злилась на «пустую трату времени», на «медлительность», на «трусость», но Кристофер не мог ей рассказать. «Да и о чем? – спрашивал он себя. – О снах? Кошмарах? Она рассмеется мне в лицо!» И молчал. Искал информацию, читал том за томом, но опасения не подтверждались. Эльфы оставались взаперти, и, после того как Источник вновь откроется, это не должно будет измениться. Но…
Налетевший ветер кинул в глаза ледяную крупу. Сквозь запах мороза и снега Кристоферу снова почудился аромат гниющих лилий. Он сжал зубы и не сбавил шага. Единственный шанс на спасение – знание, он уверен.
«Книжный червь! – зло выкрикнула Эбигейл, заставив и без того напуганных Голдстоуна и Шоу сжаться. – Посмотри на себя! Хватит чахнуть над книжками! Нужно действовать! Без сомнений и колебаний, потому что цена твоей осторожности – жизни людей!»
Вспомнив эту ссору, Кристофер поморщился. Но сейчас, пробираясь к библиотеке по пустому городу, он чувствовал и вину: бросил Эбигейл одну, упрямо пошел на поводу гордыни. Разве справится она с порождением сильнейшего людского колдовства? Она даже гламор толком навести не смогла, а ведь это было лишь «дыхание» демона, лишь отголосок его силы!
Кристофер ускорил шаг. Долго Эбигейл ждать не будет, пойдет сама искать эту Рэнни. Этого он допустить не мог. Он обещал помогать. Обещал быть рядом.
Хотел быть рядом.
Лиззи жалась к Роберту, испуганно следя за напряженной Эбигейл Айвз. Внизу продолжался праздник, веселье не ослабло с уходом мистера Мэллоуна. Наверное, так произошло потому, что он сильный волшебник.
– Сидите здесь! – Прошло не меньше часа с его ухода, прежде чем мисс Айвз вновь заговорила.
До этого она сновала по комнате, то и дело посматривая в окно, за которым все равно ничего не было видно из-за снегопада, и кусала губы. Лиззи чувствовала, что это нервирует Роберта, но спорить не рисковала. Она понимала, что навлекла на близких и на весь город опасность. В существовании Бездны и сияния Спасителя Лиззи не сомневалась – святые отцы и Священное Писание не могут врать. И если она правда совершила такую чудовищную ошибку… вдруг эта странная пара сможет помочь?
– Почему? – Роберт встал с кровати, осторожно отстранив Лиззи. – Почему мы вообще должны вам верить?
Он-то явно считал гадание безобидной девичьей глупостью. Просто не понимал, как можно вызвать им демона.
Мисс Айвз картинно изогнула бровь, слегка склонив голову к плечу. Ее узкие зрачки чуть расширились, и Роберт вздрогнул. Пока она мельтешила перед глазами, у Лиззи получалось воспринимать ее как обычную девушку, но теперь эти глаза, эти золотистые волосы… Многие считали таких, как она, сказками, волшебство Лордов Основателей – способом объяснить крестьянам положение аристократии, а колдовство – выдумкой. А внизу танцевали и веселились одурманенные чарами люди.
Айвз ядовито усмехнулась, сверкнув своими страшными глазами.
– Потому что я так сказала, мистер Голдстоун. Если не хотите сидеть тихо по своей воле, я просто вас зачарую. Поэтому будьте паинькой, а когда Кристофер вернется, передайте ему, что я пошла на кладбище. Так мы хотя бы точно узнаем, что это ритуал.
С этими словами она покинула комнату, и Лиззи осталась в комнате один на один с Робертом. Плечи ее задрожали, и он с тяжким вздохом сжал ее ладонь.
Ждать – вот все, что им осталось.
Ветер завывал все яростнее, замерзшее лицо онемело. Кристофер в пятый раз ударил по двери и, зашипев от боли, подумал, что пора ее выломать. Наконец она приоткрылась.
– Ты человек? – прошелестел тихий голос.
От неожиданности Кристофер едва не ответил: «Нет», но вовремя сдержался:
– Человек! Пустите, святой отец!
Дверь открылась буквально на секунду, и его грубо дернули за руку, втащив внутрь. Вой ветра стих.
Посреди комнатки стоял невысокий старик в рясе. Трепещущее пламя свечи освещало его морщинистое лицо и сдерживало голодный плотный мрак в углах.
– Мне нужно знать историю праздника, – без расшаркиваний начал Кристофер. – Как ваш городишко избавился от всех напастей?
Священник криво усмехнулся. В его внимательных глазах отражался язычок свечи.
– Документов не осталось, сам видел на месте библиотеки с архивом пепелище…