Однако стоило мне выволочь пескуху на улицу, как она заткнулась и, вывернувшись из руки, резво потрусила куда-то в поле.
– Куда тебя несёт? – простонала я, представляя, как буду бегать за ней по всей территории поместья. Ну уж нет, вернётся сама, не развалится. Сюда же как-то прискакала? И, кстати, своим появлением разрушила заклинание злости, под которое мы с Лироем угодили. Выходило, оно некротики не выдержало? Оно точно не из некромантии, так неужто из магии жизни? Вряд ли же в магии воздуха или, там, металла могло быть такое.
Заметив, что я не иду следом, пескуха остановилась и снова принялась тявкать. О-о, это уже знакомо. Хочет меня куда-то привести… Ну ладно. Со вздохом подобрав юбку, я пошла по тёмной траве. Ночь была ясная, но луны виднелся только краешек, так что видела я не очень, пришлось снова ночное зрение задействовать. А потому ту штуку, которую мне хотела показать пескуха, я заметила только когда чуть об неё не споткнулась.
Это была музыкальная шкатулка. С искусной росписью на крышке в виде лошадки. И когда я взглянула на неё магическим зрением, лошадка блёкло светилась, а ото всей вещицы веяло магией земли.
Я пошевелила её носком туфли, но не увидела ничего опасного. Тогда я подобрала шкатулку и зажгла талисман, чтобы её рассмотреть. Шкатулка как шкатулка, сбоку ключик, крышка откидная. Под крышкой, как я и ожидала, оказалась фигурка гарцующей лошади, беленькая такая. Я закрыла крышку и завела пружину, а потом открыла снова. Музыка не заиграла, зато стоило белой лошадке начать свой танец, как в воздухе засветился полупрозрачный силуэт, и мимо меня в сторону дома снова прошла несуществующая лошадь. Маккорн как раз вышел из конюшни и тоже пронаблюдал это явление.
Я закрыла крышку и направилась к Маккорну.
– Магия земли? – крикнул он, хотя с такого расстояния не мог почувствовать заклинание на шкатулке, а от самой лошади ничем не веяло.
– Откуда знаешь?
– Знаю одного мага земли, который на таких штуках магистерскую защитил, – сказал он. – Он как-то это делал через преломление света в земной атмосфере. Подробностей не помню, но по сути это оптическая иллюзия.
Я покачала головой, рассматривая шкатулку.
– Чувствую, завтра нам предстоит ещё один визит в мракконтроль.
На этом я свистнула пескуху и поплелась к воротам, за которыми оставила бричку. Проще было бы призвать лошадок, но я решила, что хватит с Лироя на сегодня магических эффектов.
Домой мы вернулись усталые, злые и голодные, как мстительные духи, и я уже собиралась совершить набег на кладовку, но на подъезде увидела, что окна первого этажа ярко светятся. Кларенс и Банни, конечно, не спят, но обычно ночью разбредаются по своим норам, а не торчат в гостиной.
– Карета, – сказал Маккорн, тыча пальцем в дальний угол двора. И правда, там стояла распряжённая карета, поблёскивая в свете из окон обитыми металлом углами. – Та самая.
Мы переглянулись. Значит, некто, посетивший виконтессу после нас, всё же поехал ко мне. Но Кларенс не подавал тревожного сигнала. Кого такого он мог пустить в дом? Да ещё надолго, раз лошадей распрягли. В недоумении мы поспешили внутрь.
В гостиной горели все рожки, на чайном столике угнездился парадный сервиз, окружив блюдо с пирожными. В креслах по обе стороны от столика сидели Кларенс и незнакомая молодая блондинка в моднейшем тайере с косой застёжкой на восточный манер. Не думаю, что в этом доме за всю его историю хоть раз бывала более стильно одетая женщина. Я даже на лицо барышни поначалу внимание не обратила, впившись взглядом в заглаженные складки юбки и вышивку в виде цветущих ветвей на рукавах. Маккорн же, едва завидев её, встал в дверях, как проклятием пригвождённый.
– А, Лирой, – мягким грудным голосом сказала девица, откидываясь на спинку кресла. Я всё-таки нашла в себе силы рассмотреть её лицо. Породистое такое, тонкие черты, безупречная кожа. Аристократический вид нарушали только большие круглые глаза, кажущиеся ещё больше из-за водянистого, светло-голубого цвета. Однако что-то в этом лице было знакомое. То ли форма бровей, то ли носа…
Маккорн отмер и всплеснул руками.
– Моим родственникам тут что, мёдом намазано?
– Я тоже рада тебя видеть, – невозмутимо произнесла барышня, словно подобная реакция была в порядке вещей.
Кларенс откашлялся и поставил чашечку, вставая.
– Маргарита, это леди Джессамина Фремантль, дочь герцога. Леди Фремантль, магистрина Маргарита Вехте.
Леди Джессамина скользнула по мне приветливым взглядом и неспешно встала.
– Приятно с вами познакомиться, магистрина, – церемонно произнесла она, протягивая мне руку. Я на мгновение опешила: что, по её мнению, я должна с этой рукой сделать? Целовать не буду!!! Но потом сообразила, что рука подана не как для поцелуя, а как для пожатия, и неловко ухватила её поперёк ладони, в очередной раз чувствуя себя дояркой. Да-а, вот она, похоже, росла в отцовском доме. Пожатие у леди Фремантль было крепким, но не навязчивым.
– Взаимно, – буркнула я и напрягла уставшую голову, вспоминая, как правильно задать следующий вопрос. – Чему обязана приятностью нашей встречи?
Кажется, у меня глаза закатились от этого умственного усилия, но если леди и заметила, как тяжело мне далось простое приветствие, то не подала виду.
– Я разыскивала своего непутёвого брата, – улыбнулась она, грациозно упаковываясь обратно в кресло. В моих креслах невозможно сидеть грациозно, в них можно только беспомощно тонуть, но ей как-то удавалось держаться на плаву.
– И ты нашла меня у виконтессы Майлоу? – сказал Маккорн, сложив руки на груди. Я решительно прошла к третьему креслу и села в него, потому что где это видано, чтобы хозяйка стояла при сидящей гостье, будь она хоть десять раз дочерью герцога.
– Совершенно верно, дорогой, – пропела Джессамина и пригубила чай из крошечной перламутровой чашечки. Судя по запаху, чай тоже был парадный. Мне захотелось надрать Кларенсу уши.
Маккорн последовал моему примеру, но более радикально: он дошёл до столовой, которая отделялась от гостиной арочным проёмом, и принёс себе стул, только поставил его спинкой вперёд и оседлал. Вот уж кто не стеснялся отсутствия манер.
– Ну вот что, Джей, у нас был тяжёлый день, и мы хотим спать. Поэтому выкладывай, зачем приехала, и выметайся.
Леди Фремантль приподняла бровь. Лицо у неё было смешливое, скорое на улыбку. Теперь я понимала, что черты, показавшиеся мне знакомыми, напоминали Лироя. Такие же прямые брови и нос такой же формы, словно гранёный. Красавицей Джессамина не была, но порода, да… Порода чувствовалась.
– “Мы” – это ты и твои воображаемые друзья или ты за всех обитателей дома говоришь? Если второе, то смею возразить. Меня пригласили переночевать.
Я прожгла взглядом Кларенса, но тот сидел с абсолютно невозмутимым видом, как будто речь шла вообще не о нём. Если это он так пытается насолить Маккорну и изжить его из моего дома, нам предстоит сложный разговор. Но как бы там ни было, пора была брать бразды правления в свои руки.
– Во втором часу ночи, естественно, я не выставлю гостя за порог, – постановила я, выразительно сверкнув глазами на Маккорна. – Вы с Кларенсом можете тут сидеть хоть до утра, ну или он может позаботиться и определить вам комнату. Но серьёзные разговоры предлагаю отложить до завтра. Сейчас поздновато, не находите? Возвращаясь с вызова, я не была готова встретить дома гостей.
Я пропустила слово “незваных”, но, боюсь, в моём тоне оно отчётливо прозвучало.
– О, я понимаю, – легко улыбнулась Джессамина. – Кстати, не исключено, что я могла бы кое-что вам подсказать по поводу вашего вызова. Но, конечно, это подождёт до утра.
Мне очень захотелось швырнуть в стену что-нибудь бьющееся. Ну или хотя бы загнать пескуху этой девице под юбку. Хотя на природницу она не походила, так что должного эффекта это не возымеет. Интересно, кстати. Не унаследовала родовую магию?
– Джей, чего тебе надо? – со вздохом спросил Маккорн. – Давай выкладывай, тут ни у кого нет терпения играть в твои игры.
Джессамина подняла на него свои хрустальные глаза и наивно похлопала ресничками.
– Лирой, милый, как будто ты сам не знаешь. Папенька переживает. Ты не был дома два года. Телефонируй или напиши ему, когда ждать твоего визита, и я тут же от тебя отстану.
Маккорна захлестнула такая ярость, что даже мне отдалось по телепатическому каналу.
– Я ему ничего не должен! – рявкнул он, сжимая спинку стула. – С какого перепугу он решил, что я вообще собираюсь хоть раз в жизни с ним встречаться?
Джессамина откачнулась, словно её тоже ударило волной гнева. Кажется, она не ожидала такой реакции.
– Однако же его именем ты пользуешься, – нашлась она.
Маккорн усмехнулся.
– Ну, он может меня за это засудить.
Джессамина отвела взгляд.
– Лирой, он не хочет с тобой судиться. Он просто хочет восстановить отношения.
– Восстановить?! – взвыл Маккорн срывающимся голосом. – У меня с ним никогда не было отношений, что он собрался восстанавливать?!
В воздухе вокруг нас так сгустилась магия, что сервиз на столике мелко задребезжал. Я открыла телепатический канал и отвесила Маккорну ментальную оплеуху, пока он мне что-нибудь не разбил.
– Так! – рыкнула я на леди Фремантль. – Сегодня никаких разговоров о семейных делах. Кларенс, ты провожаешь гостью в спальню. Лирой, ты идёшь на кухню и добываешь у Банни наш ужин. До встречи за завтраком.
– Но… – начала Джессамина, но Маккорн уже вскочил и чуть не бегом покинул помещение. Молодец, разумно. После сегодняшних приключений у него на самоконтроль сил точно не хватит.
– Спокойной ночи, – отрезала я.
Кларенс прошипел что-то про дурной тон, но меня его мнение вообще не интересовало. Это не его сегодня трижды накрывало ментальной магией. И вообще, впустил тут невесть кого, усадил в моё кресло и кормил моими пирожными! Я ему ещё завтра выскажу!
Заметив мой настрой, он скривился, но учтиво предложил даме покинуть помещение, всю дорогу до лестницы извиняясь за неблагоприятные обстоятельства для её визита. Я мстительно напускала желчи ему в канал связи и пошла на кухню, чтобы не ждать, пока Банни всё принесёт. Есть хотелось так сильно, что я рисковала проглотить парадный сервиз.