Ужинали мы с Маккорном молча. Потом так же молча побрели вверх по ступенькам. Когда я свернула с лестницы на втором этаже, Лирой вдруг обернулся.
– Ты ко мне?
Я раздражённо развела руками.
– А к кому?
И тут же сообразила, что на втором этаже живёт и Кларенс, а девицу он мог куда угодно определить. Но Маккорна заботило другое.
– Я думал, ты меня накажешь за сегодняшнее, – смущённо пробормотал он.
Я закатила глаза. Нет, наказать, конечно, стоило, но спать одной после упражнений в ментальной магии – плохая идея. Кошмар приснится, и растолкать некому. Поэтому я просто передёрнула плечами и прошествовала в душевую, многозначительно оставив дверь открытой. Через пару секунд Лирой скользнул следом.
Когда мы, отмытые и немного примирившиеся с действительностью, наконец улеглись, Лирой принялся чертить по моей коже какие-то узоры, но я хотела только спать.
– Завтра, – буркнула я.
Он вздохнул.
– Завтра придётся общаться с Джей. Я не хочу в завтра.
Я хотела спросить, сколько ему лет, но привычно напомнила себе не язвить природнику, и вместо этого спросила:
– Ты её хорошо знаешь?
– Вообще не знаю, – ответил Маккорн. – Видел один раз и даже не разговаривал.
Я поморгала. Джессамина не вела себя, как человек, впервые решивший пообщаться с родственником. Но додумать эту мысль я не смогла: заснула.
Глава 19
Утром Маккорн притворился, что всё ещё спит. Притворился из рук вон плохо, но я решила его не тормошить. Если человеку нужно набраться сил, прежде чем общаться с родичами, не мне его осуждать. Поэтому я героически отправилась вниз первая.
Леди Джессамина уже маячила в столовой, а Кларенс вился вокруг неё, как муха вокруг… В общем, не к столу. Нет, ну ладно, кроме неурочного визита, девица Фремантль передо мной ничем не провинилась, будем справедливы. И если её отправил папаня искать Маккорна, то и визит тоже объясним. Что только она делала у виконтессы? Да ещё точнёхонько когда мы там оказались…
– Доброе утро! – радостно воскликнула Джессамина, заметив меня.
– Доброе, – сказала я мрачно. Не выношу, когда люди, едва проснувшись, так радуются жизни. Мне по утрам нужно пару часов слушать, как растёт мох.
– Завтрак готов, – без надобности сообщил Кларенс и выдвинул стул мне, а потом Джессамине. Похоже, присутствие герцогской дочки его сильно нервировало. Ладно уж, не буду ругать. Ну, не мог же он её вчера не пустить. Особенно, если она представилась сестрой Маккорна. Но, прежде чем я решила, сказать ему что-нибудь на эту тему или нет, он ушёл в сад. Кларенс может есть, но вкуса не чувствует и особой радости от процесса не испытывает, поэтому обычно пренебрегает. При гостях же он старается покинуть столовую, чтобы не провоцировать вопросы.
Я успела сжевать полтарелки чего-то, когда Джессамина привлекла моё внимание вежливым покашливанием. Обернувшись, я заметила, что к еде она почти не притронулась, зато мяла в руках салфетку.
– Скажите, а Лирой… выйдет?
Я пожала плечами.
– Он вчера сильно устал. У нас был тяжёлый день.
– Да-а, – протянула Джессамина. – Виконтесса говорила, что вы с ним пришли на вызов… Не сочтите за бестактность, но…
– А вы часто бываете у виконтессы? – нагло сменила тему я. Пускай о своём сначала расскажет.
– О, нет. – Джессамина обворожительно улыбнулась. – Я искала Лироя. Папе телеграфировали из мракконтроля по этому уезду и уточняли, есть ли у него сын и правда ли он маг жизни. Ну а из здешних обитателей проникнуть в дом виконтессы мне было проще всего. Я только хотела узнать, не в курсе ли она, у кого гостит брат, а тут выяснилось, что он только что у неё был… Во всяком случае, её служанка сказала, что он представился лордом Фремантлем, а явился с, э-э, ну, с вами, – неловко закончила она, наверняка стесняясь вслух произнести название моей профессии. – А как вышло, что Лирой с вами работает?
Я задумчиво склонила голову набок.
– Да он не работает. Просто ему скучно в имении сидеть, а тут вызов. Почему бы и не прокатиться. Кто же знал, что виконтесса не терпит мужчин?
– О, – Джессамина округлила губы, – это она с тех пор, как развелась. Очень громкое дело было. Неужто вы не слышали? Соседи всё же.
– Я тут только два года живу, – пояснила я, подкладывая себе ещё омлета.
– А-а, тогда понятно, – закивала леди Фремантль. – Дело в том, что виконтесса поймала мужа на измене при весьма… пикантных обстоятельствах. Но виконт Майлоу не лыком шит, так что судились они лет пять по крайней мере, и всё это время сплетни не сходили со страниц жёлтой прессы. Да даже и не самой жёлтой! – Джессамина закатила глаза. – В итоге имущество поделили почти ровно пополам. Вот только виконтессе досталась Полынья, это лошадь, знаменитая чемпионка. Она просто потрясающая! Я сама, чего греха таить, пару раз на неё ставила. Беспроигрышный вариант!
Я хмыкнула. Ещё бы агишка не побеждала.
– Я её вчера видела, – заметила я для поддержания беседы.
Вошла Банни с кофейником и, неуклюже присев в книксене перед гостьей, разлила нам кофе.
– О, саму Полынью? – ахнула Джессамина, не обратив внимания на Банни. Кажется, тема лошади захватила её с головой. – И как она вам? Я так поняла, виконтесса вас как раз из-за неё вызывала?
Я подозрительно сощурилась. Уж не подговорила ли виконтесса эту барышню разведать, что я узнала о Полынье?
– Сведения по вызову конфиденциальны, – заметила я.
– Но Лироя же вы посвятили, – не отступила она.
Я на мгновение покрылась холодным потом, но тут же вспомнила.
– Он подписал соглашение о неразглашении.
Не совсем о том, конечно, но о том Кларенс с него задним числом стребует. Уфф.
Джессамина звякнула ложечкой о блюдце, как мне показалось, нарочито.
– Право же, магистрина, стоит ли магу жизни участвовать в подобных вещах?
Я воззрилась на неё в полном недоумении. Она что, собралась опекать Маккорна? Пха-ха-ха, я на это посмотрю! Только надо сказать Банни, чтобы дорогие сервизы убрала подальше.
– Леди Фремантль, магистр Маккорн вполне способен сам решать, в чём ему принимать участие.
Я нарочно назвала Маккорна по учёной степени, но Джессамину это заставило поморщиться.
– Прошу вас, магистрина, бросьте этот фарс. Лирой – лорд Фремантль.
Я рассмеялась.
– Вы серьёзно будете мне рассказывать, как его называть? Вы с ним даже не разговаривали ни разу в жизни!
– С чего вы взяли? – сверкнула глазами леди.
– Он мне сказал, – пожала плечами я.
Она поджала губы.
– Лирой… чересчур категоричен. Он имел в виду, взрослыми. Мы встречались в детстве. Он учился в гимназии при Академии, и я тоже должна была туда поступить. Старшие ученики помогали в приёмной комиссии. Там мы и познакомились. Но увы, оказалось, что моих способностей недостаточно для обучения. Папенька пару раз приезжал упрашивать директрису гимназии, но она не такой человек, чтобы поступаться принципами. Однако там-то папенька и увидел Лироя, а Лирой очень похож на свою мать, особенно в детстве был. Тогда-то папенька всё и раскопал…
Я глубокомысленно кивнула. До сих пор я полагала, что кровный отец Лироя его мать просто бросил – любовь любовью, а жениться герцогам надо на определённом круге девиц. А он, выходит, и не знал? То есть, бросить-то всё равно мог, но о ребёнке не знал. В принципе, почему Лирой так бесится при его упоминании, всё равно понятно, но хоть небольшой шанс оказаться приличным человеком у герцога ещё есть. И, конечно, если Лирой к моменту знакомства с "папенькой" уже давно жил с мракоборцами, а потом посмотрел на рафинированных и незамутнённых гимназийских природников, его отторжение тоже понятно.
– Но, вы же видите, как Лирой переживает из-за нашей семейной ситуации, – продолжила Джессамина. – После того, как папенька ему всё объяснил, он не захотел больше со мной знаться. Это так по-детски! Но чего удивительного, он ведь маг жизни.
Я что-то сделала лицом, и Джессамина почуяла скепсис.
– Вы не понимаете! Они отличаются от других людей. С ними нельзя обращаться абы как! И нельзя допускать, чтобы они попадали в опасные или тревожные ситуации, понимаете, они такого просто не выносят! Вы слышали, как Лирой вчера кричал? Очевидно, его нервы на пределе. Путь он сам не желает этого видеть, у него просто затянулся период юношеского бунтарства, но вы-то взрослая женщина и должны понимать…
Я начала хохотать ещё на середине её тирады, а к концу вовсе заглушила её слова. На моё карканье примчался Кларенс и застыл, осуждающе глядя, как я корчусь и цепляюсь за край стола, чтобы не укатиться под него.
– Право, я надеялась, что магистрина – ответственный и благоразумный человек, – процедила Джессамина, обращаясь к нему. – Вижу, напрасно.
– Да нет, – медленно сказал Кларенс. – Вообще обычно всё так и есть. А чем вы её так, э-э, развеселили?
Джессамина набрала побольше воздуха и повторила Кларенсу свою арию, отчего у меня чуть кофе носом не пошёл, а глаза заслезились. Кларенс по мере выслушивания всё выше задирал брови. Потом аккуратно кашлянул.
– Боюсь, леди Фремантль, вы недостаточно хорошо знаете своего брата, – наконец сказал он и пошёл наливать мне холодной воды.
Маккорн выбрал этот момент, чтобы появиться в столовой. На нём был самый чопорный из его костюмов, тёмно-серый в тонкую полоску, с белой накрахмаленной рубашкой и так туго замотанным шейным платком, словно тот был призван зафиксировать сломанный позвоночник.
– Джессамина, – сказал он холодно, едва кивнув сестре. Удивительно, как у него голова вообще двигалась. – Маргарита, Кларенс. Не возражаете, если я присоединюсь?
– Да уж давай, – хихикнула я, вытирая глаза. – У нас тут весело.
Леди Фремантль переводила ошарашенный взгляд с меня на него, на Кларенса и обратно.
– Лирой, – начала она вкрадчиво, – тебе правда не стоит слишком долго находиться в этом доме. Здесь же, ну, всякие… вещи… Магистрина наверняка хранит что-то, от чего тебе может стать нехорошо.