Служанка и правда успокоилась, а вот природник не двинулся с места, таращась на меня. Я закатила глаза. Ну почему, почему я делаю его работу лучше него?!
Глава 21
Отомстил Маккорн красиво: пока мракоборцы допрашивали Карлайл, он телефонировал своему знакомому генералу, с которым работал над дирижаблями, а тот, узнав, что какой-то природнице скостили доказанную вину, так разозлился что пообещал тут же вылететь к нам, прихватив своего знакомого судью. В итоге мракоборцы истерически наводили порядок в участке как раз когда подъехали мы с виконтессой. Она, едва проснувшись, чуть не застрелила лекаря из пистоля – я едва успела поставить щит, а потом заявила, что желает лично посмотреть, кого бывший муж прислал воровать “её девочку”.
Оказалось, никого. Когда мы явились в участок, в допросной сидел виконт Майлоу собственной персоной – в драной одежде и тех самых сапогах, что я видела глазами Кларенса.
– Он же не маг! – припомнила я. – Как он мог сотворить сонное заклинание?
– Артефакт у него, – буркнул старшина, протягивая мне побрякушку, похожую на гироскоп. – Купил на чёрном рынке. Там пару раз надо крутануть вот эту чепуховину, все и заснут. А он под конец её раз на десять закрутил и в кустах спрятал! Хорошо вы предупредили, мы все под амулетами! Еле нашли эту дрянь.
– Да уж, – покачала головой я. Пока мы с лекарем расплетали магию и уговаривали разбуженных людей не метаться, я забыла думать о том, откуда эта магия взялась и почему мага ещё не повязали. Выходило, никакого мага и не было. – А демона как же вызвал?
– Говорит, заказал у некроманта. – Старшина сверкнул на меня глазами. – Кольцо ему сделали заговорённое, и он мог оттуда этого демона по желанию выпускать. – Он вынул из кармана картонный коробок, выдвинул и предъявил мне золотое кольцо с тусклым тёмным камнем. – Сейчас поедем обратно эту скотину в кольцо загонять. А виконту попытку убийства предъявим, за артефакт-то.
– Вы ему за агишку предъявить не забудьте, – припомнила я.
Виконтесса резко ко мне обернулась, и я на всякий случай подняла щит, а то вдруг у неё пистоль с собой.
– А, не извольте сомневаться, – заверил старшина. – Магистр Маккорн уже дал показания по поводу лошади, дело о подлоге завели.
Виконтесса вздохнула и расслабилась. Я пристально за ней наблюдала, и она поняла, что я жду подвоха.
– Он взял с меня клятву, – пояснила она. – Я не могла рассказать сама. Честно говоря, я не ожидала, что в этой истории всё окажется так серьёзно, я ведь просто воспользовалась предлогом, чтобы вызвать вас в надежде, что вы отличите агишку. Я даже не знала о вашем существовании до письма Фэнни.
– Благодарите Маккорна, – фыркнула я. – Если бы он не сказал, я бы не заметила. Не имею привычки произвольно щупать лошадей.
Виконтесса слабо улыбнулась.
– А вы-то чему радуетесь? – не понял старшина. – Это ж штраф!
– Я её на скачки не ставила, – невозмутимо пояснила виконтесса. – А до развода лошадь была его. С него и штраф. И так ему, поганцу, и надо! – Последнюю фразу она произнесла погромче, наверняка чтобы было слышно в допросной.
– А что Карлайл? – спросила я, пока тут не началась супружеская драка.
– А что Карлайл, раскололась, как миленькая! – фыркнул старшина. – Сдала Фэнни с потрохами, за ним уже выехали. Хотим его подвезти как раз, когда его благородие генерал Томски пожалует, чтобы тоже… препон правосудию не возникло.
Я не могла поверить, что все наши домыслы – правда.
– Как он вообще уговорил её на него работать? Она же чуть не укокошила его самого и всю семью!
– А он ей жениха обещал, – пояснил старшина. – Побогаче. Дескать, племянник у него есть или там кто. Она же этого и добивалась. Вот только не думаю, что он бы обещание сдержал, и как знать, как бы она с ним за это расправилась… Чесслово, магистрина, а ещё на нас напраслину возводят, мол, мы душегубы! Он ведь вам мстил!
– За что? – поинтересовалась виконтесса.
– Я в одной комнате с его дочерью посидела, – пожала плечами я.
В этот момент Маккорн вышел из кабинета, где у него брали показания, и встал подле меня. Виконтесса растерянно кивнула ему, всё ещё осмысляя мой ответ.
– Что ж, – произнесла она. – Полагаю, мне не стоит ему уподобляться. Я всегда рада видеть вас в своём доме, магистрина Вехте. В том числе, – она окинула неодобрительным взглядом Маккорна, – с вашими мужчинами.
Я открыла рот сказать ей какую-нибудь гадость, но Маккорн сжал мой локоть и великосветски поклонился.
– Виконтесса очень добра.
Она искривила губы в неудачном подобии улыбки и отвернулась от нас, потому что её как раз пригласили в кабинет для дачи показаний.
– Чего ты с ней любезничаешь?! – прошипела я.
Маккорн насмешливо улыбнулся.
– Добрые отношения с соседями – не пустой звук. Тебе же не нужны ещё Фэнни?
Я надула губы и ничего не ответила. Но Лирой, зараза, был прав.
***
Несмотря на маленькую месть мракоборцам, следующие несколько дней Лирой был не в духе. Он почти всё время пропадал в мастерской, а когда выбирался оттуда, то шёл в одиночку бродить по окрестным лесам. Бояться там было нечего – нечисть я извела, а зверьё ему нипочём, но вид его унылой физиономии удручал и меня. Вроде как я должна была что-то с этим сделать, а что – не знала. Он и сам не знал, более того, вряд ли решение его проблем зависело от меня. Но чувство, что я где-то недоработала, меня не покидало.
Поэтому я с головой окунулась в работу, то ли чтобы отвлечься от гложущих сомнений, то ли чтобы найти выход, хотя выход из чего – я и сама не понимала. Маккорн не перестанет быть природником, как ни крутись. И вряд ли когда-нибудь примет это. Такой уж он человек.
Кларенс тоже был не в духе и то и дело мотался в Гдельск по каким-то выдуманным делам. Подозреваю, что лишь бы только не терпеть гнетущую атмосферу в доме. Даже Банни не показывала носа с кухни, а пескуха втёрлась в доверие к Гоблину и переселилась к мамаше Барбл. Та хоть и не кормила её некротикой, зато не заставляла подавать тапочки, как я.
В один сомнительный денёк я собралась как следует поразмышлять над фракталами, когда Маккорн вдруг постучался ко мне в кабинет с тетрадью под мышкой.
– Я понял одну вещь, – сказал он без преамбул. После чего подошёл к меловой доске и начертил на ней прямую линию со стрелками на обоих концах. – Магии жизни и смерти противоположно направлены. Некромантия ускоряет ход времени, приближая будущее. А природная откатывает его назад, возвращая прошлое. Отсюда и симметрия.
Я задумалась.
– А яблоки ты на деревьях растишь прошлогодние, что ли?
Он пожал плечами.
– Не исключено. Возможно, даже уже съеденные.
– А корни? – вспомнила я. – Когда ты себя к земле привязал – разве эти корни когда-то были такими длинными?
– А это не плетение, – уточнил Маккорн. – Так же, как когда ты умертвие поднимаешь. Просто напитываешь нужный объект своей силой и получаешь его под свой полный контроль. Сила – эманации души, поэтому, пойдя по этому пути чуть дальше, ты можешь делать зомби, хотя их суть противоречит твоей магии. И они тоже полностью в твоей власти. Вот, – он кинул на стол передо мной свою тетрадь. – Я здесь всё описал с выкладками, почитай, вдруг найдёшь ошибку.
У меня на краю сознания вертелась какая-то мысль, но странный тон Маккорна её спугнул. Он стоял, ссутулившись и опустив голову, а глаза его метались из стороны в сторону, словно от моего чтения его статьи зависела судьба мира. Я нахмурилась и взяла тетрадку.
Маккорн писал, как обычно, чётко и ясно. И если поначалу я ещё сомневалась в его интерпретации, то доводы, которые он привёл, сдобренные хорошим спектром примеров, меня вполне убедили. Он даже предлагал пару экспериментов, которые бы проверили правильность его выводов. И один из них я когда-то проводила, правда, совсем с другой целью, но теперь понимала, что показал он правоту Лироя. Если подумать, в арсенале некромантии было преизрядно заклинаний, связанных с течением времени: я могла его ускорять, останавливать и замедлять. А вот запускать в обратную сторону – нет.
– А консервация? – наконец спросила я.
Он немного собрался и даже поднял голову.
– Я пока не до конца понял, как ты её делаешь, но, очевидно, это остановка времени. Расконсервация – откат назад, пусть на доли секунды.
Я покрутила мысль так и этак, но противоречий не нашла. Вот только Маккорн, наблюдая за мной, снова сдулся.
– Скажи, что я не заметил что-нибудь очевидное? – тихо попросил он.
Я пожала плечами.
– Да нет, вроде всё похоже на правду. А что?
Он тяжело опустился в кресло, словно ноги отказывались держать груз его уныния.
– А то, что это значит, что я никогда не смогу стать некромантом.
Я смотрела на него, не зная, что сказать. Переспрашивать, а точно ли он хочет им быть, казалось глупо. Я могла бы догадаться с первых дней знакомства, что симметрией плетений Лирой не ограничится. Он урывал каждую, хоть крошечную и болезненную возможность приблизиться к некромантии. Он даже в постели так прижимался ко мне, словно надеялся втиснуться в мою кожу и там поселиться.
– Это как отражение в зеркале, – продолжил он, рассматривая свои сцепленные руки. – Его невозможно потрогать. Нельзя шагнуть сквозь стекло и очутиться в том мире. Не потому, что на двери замок или злая мачеха запретила. Нельзя, потому что это закон природы. Вектор не развернуть. Если моя сила – обращать время вспять, то я никак не могу применить её для обратного эффекта.
Я пожевала губу. Вообще, это правда было обидно. Я бы вот не отказалась обращать время вспять. То есть, на время мне плевать, но, если бы я могла хоть видеть эту хтоническую магию жизни! Он-то некротику чувствует! Так не честно. Конечно, маг воды никогда не научится управлять огнём, а маг земли – летать, это тоже законы природы, и они изучены давно. Но тут-то могли бы послабление сделать. Хоть раз!