Судьбы оставшихся на родине в основном сложились трагично. Почти все они были репрессированы. Христиани, по некоторым данным, умер в тюрьме уже в 1922 году. Колюбакин умер в тюрьме в 1924 году. Медведев умер в Москве не позднее ноября 1924 года. Коханов устроился в Военно-техническую академию в Ленинграде, опубликовал в СССР несколько книг по военно-инженерным вопросам, но был арестован в 1931 году по делу «Весна» и умер во время следствия. Болдырева дважды арестовывали и в 1933 году расстреляли в Новосибирске. Антонович также прошел через несколько арестов и, по некоторым данным, умер в 1937 году в красноярской тюрьме.
В эмиграции оказались не менее одиннадцати профессоров академии: генерал-лейтенанты А. К. Байов, В. В. Беляев, Н. Н. Головин, А. А. Гулевич, Д. В. Филатьев, Н. Л. Юнаков; генерал-майоры А. И. Андогский, В. И. Баскаков, Б. В. Геруа, М. А. Иностранцев и П. Ф. Рябиков. Все они (кроме Андогского и Юнакова) по инициативе Байова создали «Военно-академическую группу», авторитетный военно-научный центр в эмиграции с целью популяризации военных знаний и подготовки молодых военных ученых (по примеру гражданских профессоров, создававших в эмиграции свои академические группы). Профессора рассчитывали на скорейшее возвращение на родину и возобновление работы академии, но этим надеждам не суждено было сбыться.
Глава 7. Научно-исследовательская, издательская и музейная деятельность академии
Портрет с выколотыми глазами
До революции академия была крупным военно-научным центром, в котором трудился коллектив авторитетных военных-интеллектуалов. Регулярно издавались труды профессоров и преподавателей, печатались лучшие работы слушателей, выходил научно-библиографический журнал «Известия Императорской Николаевской военной академии», в котором публиковались отчеты о работе академии, исследования, рецензии на новинки военной литературы, тактические задачи и их решения.
Помимо военно-теоретических и военно-исторических исследований в академии велась работа по сбору и сохранению реликвий русской военной истории. Немалая их часть связана с именем великого полководца А. В. Суворова. Именно при академии 13 ноября 1904 года был открыт Суворовский музей. Годовой бюджет академии 1918 года предусматривал выделение 15 тысяч рублей на содержание Суворовского музея и Суворовской церкви, перенесенной из села Кончанское. На издание диссертаций, военно-научных трудов и печатные работы выделялось 50 тысяч рублей. Заведующий Суворовским музеем назначался по выбору начальника академии из профессорско-преподавательского состава и получал за эту деятельность прибавку в 100 рублей к окладу. Однако помимо Суворовского музея академия владела многими другими уникальными коллекциями.
Интересно, что в октябре 1917 года из Суворовского музея полякам временно выдавалось знамя Тадеуша Костюшко для торжеств по случаю столетия со дня его смерти. Санкцию на это давал ни много ни мало начальник Генерального штаба генерал В. В. Марушевский.
К осени 1917 года относится идея расширения архивной работы академии и сосредоточения при ней воспоминаний офицеров Генерального штаба. Так, в сентябре 1917 года генерал А. А. Поливанов передал в академию профессору Б. М. Колюбакину собрание работ и переписку бывшего начальника Главного штаба генерала Н. Н. Обручева, затем в архив поступили переписка и дневник умершего в 1906 году генерала В. И. Харкевича.
Революция поставила под угрозу сохранность реликвий академии. В конце 1917 – начале 1918 года никто не мог быть уверен, что новые власти, отрекшись от старого мира, не уничтожат его научные и культурные ценности. Тем более что академия в Петрограде едва не подверглась разгрому – вскоре после большевистского переворота в Петрограде в академии размещался отряд революционных матросов, который оставил после себя варварское опустошение. Как вспоминал профессор М. А. Иностранцев, были уничтожены уникальные групповые фотоснимки выпускников академии.
Свидетельство Иностранцева подтверждается в воспоминаниях профессора П. Ф. Рябикова:
Тяжелым моментом для академии было ее занятие на несколько дней каким-то морским отрядом. Когда можно было вновь начать занятия – помещение академии оказалось в загаженном виде, все портреты и картины изрезанными[22], группы всех выпусков, висевшие в собрании, были уничтожены, музей гр[афа] Милютина разграблен… Тащили, глав[ным] образом, медали. К счастью, дневники гр[афа] Милютина и его фельдмаршальский жезл оказались в исправности.
Наследники Милютина пожертвовали академии награды фельдмаршала и его знаки отличия. При этом на фельдмаршальском жезле Милютина крупные бриллианты были заменены искусственными камнями, подлинными остались лишь изумруды и украшения в виде розочек. Кроме того, в собрании академии хранились принадлежавшие Милютину цепь ордена Святого Андрея Первозванного из 17 звеньев с застежками, лента ордена, бриллиантовая звезда ордена Святого Александра Невского, бриллианты на которой были заменены искусственными камнями, другие ордена и медали, а также золотой футляр к грамоте графа П. Д. Киселева (дяди Милютина) и печать к нему.
По свидетельству Иностранцева, матросы похитили бриллиантовые знаки ордена Святого Андрея Первозванного и некоторые другие драгоценности. Они разрезали по диагонали портрет генерала М. Д. Скобелева работы И. Н. Крамского. На портрете основателя академии генерала А.‑А. Жомини были выколоты глаза, портрет бывшего начальника академии генерала Д. Г. Щербачева был вынут из рамы и служил скатертью. Пострадал и принадлежавший А. В. Суворову киот с образом святого Георгия, сопровождавший полководца в Итальянском и Швейцарском походах. Образ уцелел, однако был сбит крест и по киоту нанесен удар штыком.
За период пребывания в академии матросов пропало около 90 томов из библиотеки, исчезли карты Малой Азии. Можно предположить, что какую-то часть дефицитных книг могли присвоить и слушатели, списывая ответственность на матросов. К примеру, Г. И. Теодори заявил о пропаже у него «Стратегии» Н. П. Михневича, работы Н. Н. Сухотина «Наполеон. Австро-французская война 1809 г.», работы А. А. Незнамова «Современная война» и труда В. А. Черемисова о действиях корпусов в полевой войне. Едва ли эти труды были интересны матросам.
200 тысяч книг в эшелонах
Коллекции разделили непростую судьбу академии в годы Гражданской войны. Как мы помним, академия в 1918–1922 годах эвакуировалась трижды: из Петрограда в Екатеринбург, затем в Томск и через Харбин во Владивосток. Вместе с отступавшими белыми войсками мемуары и дневники графа Д. А. Милютина, библиотека генерала Н. Н. Обручева и другие ценнейшие материалы проделали весь путь до Тихого океана, а затем до Москвы. Понятно, что во время всех этих переездов невозможно было обеспечить качественное хранение документов и вещей.
Тем не менее даже в таких условиях коллектив сотрудников и слушателей сумел сберечь бесценные коллекции. До октября 1917 года академия не могла получить ящики и упаковочный материал для вывоза своего имущества из Петрограда. Для перевозки только наиболее ценных предметов академии было необходимо 30 вагонов. Первоначально предполагалось вывезти Суворовский музей и библиотеку в Москву, в отдел Московского архива или в Кремль, где им была бы обеспечена высокая сохранность. Однако эти планы остались нереализованными. В Москве были оставлены: библиотека С. Д. Масловского (Мстиславского – библиотекаря академии, 18 ящиков), библиотека генерала Б. В. Геруа (4 ящика), книги отсутствовавших офицеров (1 ящик), портрет генерала М. И. Драгомирова кисти И. Е. Репина (1 ящик) (ныне в собрании Государственного исторического музея в Москве) и т. д.
Весной 1918 года из Петрограда в Екатеринбург вывезли фундаментальную библиотеку и архив фельдмаршала Д. А. Милютина, часть библиотеки генерала Н. Н. Обручева, герцога Лейхтенбергского и др. В Петрограде осталось недвижимое имущество – здания академии, Суворовского музея и Суворовской церкви. Церковь впоследствии была варварски уничтожена. В связи с эвакуацией наблюдение за Суворовским музеем в мае 1918 года было возложено на священника Суворовской церкви отца Николая Подосенова. В документах академии нет однозначных указаний на то, был ли эвакуирован из Петрограда весь Суворовский музей (1200 пудов, для перевозки которых требовались три вагона), однако некоторые материалы музея оказались вместе с академией в Томске и хранились там в Доме науки.
Каков был приблизительный размер имущества академии, подлежавшего эвакуации? Одна только фундаментальная библиотека включала 8500 пудов (или свыше 139 тонн) книг, рукописей и карт (всего 9 вагонов). В переезжавшей с места на место академии имелся склад учебных пособий (20 тысяч томов в 193 ящиках), склад топографических карт, собственная типография для печатания пособий, трудов и программ, музей геодезических инструментов (176 ящиков, 123 тюка и 2 места), Суворовский музей, Милютинский музей, академический музей и общий архив академии со дня ее основания (39 ящиков). В годы Гражданской войны в академии осуществлялся сбор архива «освободительной войны» против большевиков, в который поступали журналы военных действий, приказы, корешки полевых книжек, дела о боевых действиях оперативного, отчетного, разведывательного характера, кроме хозяйственных дел, подлежавших контролю, а также трофейные документы красных. Архив этот занимал 21 ящик. Собирались материалы и по истории Первой мировой войны.
Фундаментальная библиотека насчитывала до 200 тысяч томов военно-научных работ практически на всех языках мира; она считалась одной из обширнейших и лучших военных библиотек мира. В ней имелось 100 ящиков книг по военной истории, 22 ящика книг по военному искусству, 17 ящиков с томами журнала «Военный сборник», 9 ящиков библиотеки А. И. Квиста, 6 ящиков библиотеки герцога М. Лейхтенбергского, 10 ящиков библиотеки императрицы Екатерины II, 71 ящик библиотеки графа Милютина (15 тысяч томов), 9 ящиков различных уставов, 6 ящиков описаний военных округов, 4 ящика с карточным каталогом, 4 ящика с материалами канцелярии, ящик с печатным каталогом, 5 ящиков газет «Русский инвалид» и «Русская армия» (за 1917–1918 годы), а также «Солдатской библиотеки», выделенной из общей в 1917 году под влиянием текущего политического момента, и, наконец, ящик с подшивками газеты «Русский инвалид» за 1912–1916 годы. Академия также хранила диссертации профессоров и их лекции. Всего библиотека насчитывала 264 ящика. По одной из оценок, «эти книги помимо военной и библиографической ценности имеют громадное культурное значение, являясь в будущем социалистическом государстве незаменимым пособием при изучении империализма и милитаризма».