Сордианка Тарда Корсана, в миру тетка Агриппа, занесенная неведомым ветром на Землю лет двести назад, жила то там, то тут, меняя раз в тридцать лет местожительство и по необходимости лицо.
На стук в покосившуюся калитку отозвался ленивым утробным рыком старый волкодав и молодой звонкий голос:
— Иду!
Из-за угла дома степенным шагом вышла немолодая, но все еще красивая женщина, в стареньком немарком платье и повязанном на манер банданы белоснежном платке. Мгновенная пауза, и хозяйка дома, судя по ауре — достаточно сильная колдунья, оглядела меня насмешливым взглядом и, молча кивнув, посторонилась, пропуская в дом.
Изнутри дом сиял чистотой и упоительно благоухал травными ароматами. Меня усадили на застеленную чистой салфеткой табуретку и долго и обстоятельно рассматривали, словно под микроскопом.
— А ты, мил человек, каких же будешь? Защита у тебя… отродясь такой не видела. Словно на войну со всем миром собрался.
Голос у колдуньи был совершенно не соответствующим внешности. Молодым и ярким, словно у восемнадцатилетней девушки. Вместо ответа я сбросил рюкзачок на выскобленный до белизны пол, сплел маленький портал и вытащил из него голубую ассорскую лилию. Без всякой задней мысли. Просто очень красивый и редкий цветок.
— Александр Владимирович просил поклон передать…
Вместо ответа Агриппа покраснела, побледнела, затем метнулась куда-то в недра дома и вернулась с толстенным томом «ин фолио». Быстро, но аккуратно пролистав пару десятков страниц, она быстро пробежала глазами текст, временами поглядывая на лилию.
— А еще одну найдешь?
Глаза ее при этом сверкнули такой сумасшедшей надеждой, что у меня не повернулся язык отказать.
— Тебе саму лилию или готовый эликсир? — уточнил я.
В ответ она просто выдохнула, так словно копила воздух все эти годы.
— Ясно.
Уже через секунду на столе материализовался темно-синий бутылек в шесть сангов[15] с маркировкой магазина Эйра Ттхасто. Насколько я помнил эктрактивные возможности ассорской лилии — это где-то из полутора-двух сотен соцветий.
Я и глазом моргнуть не успел, как колдунья подхватила подарки и исчезла в глубине дома.
— Подожди меня.
— Не больше одной капли! — крикнул я вслед удаляющимся шагам.
Со двора донеслось недовольное ржание, недовольный окрик Агриппы, потом быстро удалившийся конский топот, и все стихло.
За то время, пока тетка Агриппа отсутствовала, я уже успел полистать раритетный трехкилограммовый «Краткий справочник лечебных трав человеческого ареала», пообщаться с Полканом и осмотреть все немудреное хозяйство сордианки.
Вернулась колдунья счастливая и явно помолодевшая. Собирая на стол, рассказала между делом занятную историю.
Где-то с полгода назад начали пропадать люди. Причем все в одном районе. Естественно, история обросла слухами, и местное население стало эти места обходить десятой дорогой. Но детям молва не указ, и они к болоту шастать не перестали.
Девочка двенадцати лет, гуляя на краю болота, полезла за красивым цветком и укололась о шип. Добраться до цветка так и не смогла, а вернувшись домой, заболела и слегла. То, что у нее нет нужных препаратов, Агриппа поняла сразу. Девчонка медленно угасала, несмотря на фантастический по земным меркам резерв организма и все умение колдуньи.
— Понимаешь… — Агриппа поставила на стол горячий чугунок с картошкой и посмотрела мне прямо в глаза. — По всем симптомам кертанский колючник. Но, во-первых, эти кусты не растут на болотах, а во-вторых, откуда здесь взяться колючнику. Это же черт знает откуда…
— А чем знаменит этот колючник, кроме яда?
Агриппа усмехнулась.
— Он знаменит тем, что обеспечивает необходимую микробиологическую среду для обитания грайки — растения, из которого добывают «серебряный туман». Сильнейший наркотик.
«Ай да Саня! Ай да сукин сын!» — молча восхитился я. Вот так легко подсунуть залетного полуваряга для разбирательства с тем, что не входит в юрисдикцию управления и явно не по зубам местным спецслужбам… По роду службы он контролировал переселенцев из других миров и вообще ведал делами инопланетной эмиграции на территории России.
— Я пробовала поискать сама, но тут такие места, что без вертолета не доберешься.
Не вставая с места, я подхватил рюкзак и, отщелкнув зажим, опустил руку в его чрево. Не с первой попытки нащупал трубу спутникового телефона и быстро набрал контактный номер.
Ответил мужчина:
— Здесь Каскад.
— Каскад, соедини с Лиллит.
Через секунду в трубке негромко щелкнуло, и жизнерадостный женский голос сообщил, что Лиллит слушает.
— Лиллит, соедини с Пастухом.
— Кто спрашивает?
— Змей.
— Соединяю…
— Здравствуй, Саша. — Я был само радушие.
— И вам не болеть, — хохотнуло в ответ.
— Спокойный отдых, говоришь? Уникальная рыбалка? Ты забыл добавить про охоту…
— А что я, по-твоему, должен был сказать: «Выручай, мил-друг, не в службу, а в дружбу»?
— Да.
Он вздохнул.
— Не могу я легенду управления как простого оперативника засылать незнамо куда. Догадываюсь, что дело там нечисто…
— Чисто-нечисто. Сказать обязан, — отрезал я. — Мало я тебя, видать, гонял в свое время.
Ответом мне был протяжный Сашкин вздох.
Я тоже вздохнул, но про себя.
Черт. Как был скрытным словно партизан, так и остался.
— Ладно. — Я помолчал. — Но все последствия…
— Да хоть сафари там устройте, — быстро произнес Александр, нейтрально переходя на вы. — Безопасность местную оповестили, так что, окромя пользы, никакого вреда. Природу только поберегите. Ну по возможности, разумеется. Экология в том районе больно хрупкая.
Не замечая суетливого мельтешения Агриппины и не отвечая на ее вопросы, я задумчиво постукивал телефоном по колену и пытался сообразить, что же мне ТАК не нравится в данной ситуации.
— Ты хоть знаешь, где это случилось?
В ответ тетка метнулась в соседнюю комнату и вернулась с потрепанным коленкоровым рулоном в руках.
Рулон оказался старой генштабовской картой-километровкой с чуть оплывшими фиолетовыми печатями.
— Вот тут.
Палец ее уперся в мысок, чуть вдававшийся в огромное болото.
— Но учти, колючник — растение-паразит. Спору могло принести ветром очень издалека.
Я повис над картой, запоминая рельеф и ориентиры. Потом скосил взгляд на год выпуска и поскучнел. 1948 год. Да. За время написания этой сказки лес сильно изменился.
Поднялся, подхватив с пола рюкзак.
— Пойду прогуляюсь до твоих злыдней.
— И даже ничего не поел! — всплеснула руками Агриппа.
Я улыбнулся.
— Вернусь, поем. А то расслаблюсь сейчас, никуда топать не захочется.
— Ты это, подожди. — Женщина вышла в соседнюю комнату и, погремев чем-то железным, вернулась, держа в руках нечто вроде пистолета, но с гладкими и округлыми формами.
Да, сордианка явно напрашивалась на непростой разговор. Позже.
— Не. — Я махнул рукой. — Этого добра у меня навалом.
Подчиняясь мысленной команде, браслет материализовал в руке короткий Ксе-Аво. Денвенский штурмовой комплекс.
— Вот, например. — Я любовно, словно смахивая пылинки, огладил карабин. — Все болото до скального основания сжечь можно.
— Да, непростой ты парень, — качнула головой Агриппа. — Но все равно осторожнее там. Просто убей их и все.
Где-то я это уже слышал.
Молча кивнул и вышел из дома.
Пока шел от дома к калитке, быстро сплел «следящую сеть» и простенькую оболочку-замедлитель. Теперь даже если кто-то и почувствует вспышку магической активности, то я буду уже далеко. Как говорится, если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят.
Легким шагом прошел деревню и углубился в лес. Пару раз мелькали не то грибники, не то охотники, но через три часа быстрого шага люди перестали попадаться, а вполне приличная лесная дорога превратилась в малозаметную тропинку.
Примерно еще через три часа хода я подошел к точке, указанной колдуньей.
Болото не смогло затопить небольшой участок суши, разбившись о нагромождение гранитных валунов. Место, где предположительно рос колючник, я обнаружил почти сразу. Яма метр на метр с оплавленным дном. Судя по всему, здесь сожгли как минимум термитную шашку. А вот забросать яму землей поленились. Нехорошо.
По некотором размышлении, я решил прогуляться по болотам в экипировке отпускника. Лишь поменял кроссовки на полусапоги и полностью активировал боевые браслеты.
Дрогнул и качнулся мир, дробясь на тысячи кусочков. Это сработало заготовленное заранее плетение. Мозги чуть не задымились, отсекая ненужные фрагменты. Лично я мог удержать восприятие максимум от пяти источников одновременно. Если нужно было держать больше, приходилось уходить в транс.
Меня интересовали прежде всего следы осознанной деятельности, и через несколько минут обнаружил искомое.
Примерно в десяти километрах от края болота располагался достаточно большой островок с россыпью невысоких, почти вросших в землю домиков я насчитал десяток аборигенов под плотным маскирующим плетением.
Кто их знает. Может, община какая?
«Следопыт» — это все же не просветленная оптика. Мелких деталей не разглядеть. Но вот одну штуку разглядел точно. Маленький Robinson с амфибийными поплавками, выкрашенный в грязно-зеленый цвет; — это, пожалуй, слишком дорого для маленькой религиозной общины. К тому же откуда здесь взялось маскирующее плетение, и не видно ни женщин, ни детей. Так что с высокой вероятностью я нашел, что искал.
Теперь дело за малым. Выяснить, а на хрена ж, собственно говоря, козе баян.
Уже собирался «погасить» сеть, когда один из шариков-следопытов донес эхо раскрывшегося на несколько секунд портала. Эхо было странноватым. Ну если подыскать аналоги в обычной жизни, то вместо привычного звона колокольчика гулко ударил корабельный колокол. То есть портал был очень необычным.