Вхожу в кабинет. Сидит мужчина с периферии, пришел хлопотать за сына, к ректору попал по записи.
— Евгений Иванович, что это за задачи на экзамене по математике дают! Я академик, два вуза закончил, а решить не мог! За что же абитуриенту поставили двойку?
— Сейчас разберемся.
Выхожу из кабинета, звоню председателю предметной комиссии по математике Приемной комиссии МВТУ Леониду Петровичу Паршеву: «Леня, зайди-ка ко мне».
Он приходит, я говорю:
— Сейчас пойдем к Николаеву. Имей в виду, он тебе взбучку даст. У него сейчас папа абитуриента, которому поставили двойку по математике, а Георгий Александрович не может решить пример, который ты подготовил.
Надо сказать, что в течение многих лет все абитуриенты МВТУ, сдававшие вступительные экзамены по математике, решали задачи, составленные Леонидом Петровичем, выпускником кафедры СМ4 и мехмата МГУ.
Заходим. Георгий Александрович на Леню обрушился, правда, не слишком грозно. Тот быстро взглянул на задачу:
— Георгий Александрович, здесь надо помнить одну подстановку.
И в течение минуты он пример решает! Довольный Георгий Александрович говорит папе:
— Послушайте, вы заняли у меня столько времени, а сын ваш не знает такую простую подстановку?
Я чуть не умер со смеха. Конфликт был решен, папа ушел ни с чем...
Вспоминается еще случай. Народная артистка СССР, кажется, из МХАТа, была у ректора на приеме. Имени ее не помню. Пришла по поводу своего внука, у которого был полупроходной бал. Георгий Александрович направил ее ко мне. Она пришла и говорит: «Евгений Иванович, я вас очень прошу...» — ну и так далее.
Я позвонил в Приемную комиссию, попросил дело этого парня, а его, оказывается, уже зачислили как полупроходника. Тогда я и говорю:
— Не волнуйтесь, ваш внук уже зачислен (а сам смеюсь), но есть просьба: у нас будет посвящение в студенты, не могли бы вы прийти и выступить?
— Евгений Иванович, выступлю! Обязательно выступлю!
И действительно, пришла и такую речь закатила!.. Публика была в восторге.
Об отношении к людям
Георгий Александрович никого не поливал грязью, ни в глаза, ни за глаза, и вообще не любил конфликтов. Людям верил, иногда слишком. Были среди них и непорядочные, подводили его, но он это как-то «проглатывал».
Однажды у него из кабинета украли энциклопедию Брокгауза и Ефрона. Это была библиографическая редкость и стоила дорого. Довольно скоро выяснили, кто стащил: человек был из окружения Георгия Александровича. И ректор узнал, но ничего ему не сказал.
Другой пример. У него был на кафедре доктор наук, с которым он не ладил, но его не увольнял. Говорил: зачем? Как специалист он грамотный, пускай работает. Но если уж кого Георгий Александрович невзлюбит, то... Любви не будет, это точно!
Независимо от того, с кем он разговаривал, со студентом или профессором, Георгий Александрович собеседника всегда называл на «вы». Так он был воспитан.
Об отношении к студентам
Георгий Александрович студентов любил, и студенты любили его. Глядя на эту картинку, которая перед тобой висит («Ритуал посвящения в студенты». — Примеч. С.А. Жукова), я всегда вспоминаю эти праздники, в которых организационными делами занимался, конечно, в первую очередь, комитет комсомола, и секретарь комитета комсомола вел это посвящение. (Владимир Васильевич Драгомир был в числе первых организаторов, заложивших традицию ритуалов в конце 1960-х годов.) И первым всегда выступал Георгий Александрович с небольшой, но яркой речью — теперь уже не перед абитуриентами, а перед первокурсниками! Поздравляя их, говорил: теперь вы хозяева этого дома.
О бытовых мелочах
Как-то мы с Юрием Николаевичем Евсеевым, проректором по административно-хозяйственной работе, организовали ему комнату отдыха. Это было, когда во время его отпуска я исполнял обязанности ректора.
В другой раз, когда его секретарь Ольга Александровна была в отпуске, ко мне пришла директор столовой МВТУ Евгения Константиновна Светогорова и говорит:
— Евгений Иванович, мы Георгию Александровичу носим только каши и чай, а супы не носим. Так просила Ольга Александровна...
Я и говорю:
— Евгения Константиновна, поскольку Ольги Александровны нет, приносите все, если будет кушать, то ради бога. Обед должен быть у человека полный. Вот я хожу в преподавательскую столовую, а он нет — ему в столовую как-то неудобно ходить.
Стали приносить первое и второе. Георгий Александрович с удовольствием кушал. Но когда из отпуска вернулась Ольга, она все вернула назад. Это, конечно, мелочь. Бытовым мелочам он не придавал значения.
О сварке и медицине
— Вспоминаю историю с Государственной премией за работу, которую сварщики выполнили вместе с медиками. (В 1972 году ученым МВТУ имени Баумана и Первого медицинского института им. И.М. Сеченова за разработанный метод ультразвуковой резекции и сваривания костей и других биологических тканей была присуждена Государственная премия СССР. — Примеч. С.А. Жукова.)
— Ведь это великое дело! Ректор Первого мединститута Владимир Иванович Петров мне рассказывал: «Когда мы делали операцию на сердце, то вскрывали грудину, а здесь много маленьких артерий. Мы каждую артерию перевязывали шелковой ниточкой. А как стали пользоваться резаком на основе ультразвука, сразу происходила заварка вен, и кровотечение останавливалось».
Позднее мы открыли кафедру, которую возглавил профессор Владимир Иванович Лощилов, ученик Георгия Александровича. Сегодня уже существует факультет биомедицинской техники. МГТУ, пожалуй, единственный вуз, который готовит специалистов по конструированию и эксплуатации приборов для медицины.
Так вот, собрались мы в столовой МВТУ отмечать Государственную премию. Георгий Александрович не выпивал и другим не потворствовал. Но на этот раз по торжественному случаю разрешил купить дюжину бутылок шампанского. Сварщики их быстро осушили, за столом спиртного не осталось, а Георгий Александрович этого не замечает и со своим нетронутым бокалом шампанского произносит тост за тостом. Смотрю — ребята приуныли.
Петров мне говорит:
— Если приду домой трезвый, жена не поверит, что я Государственную премию отмечал. Подумает еще чего...
Тогда я тихо говорю профессору Лощилову:
— Володя, ты бы как-то увел Георгия Александровича.
А сам спрашиваю директора столовой Светогорову:
— Евгения Константиновна, у вас спиртное есть?
— Конечно, есть, Евгений Иванович...
Тогда мы с ней условились, что водку нальют в самовары. Собрались мы у дальнего от ректора конца стола узким кругом, человек пятнадцать: Виталий Иванович Крутов, Владимир Иванович Лощилов, Владимир Иванович Петров, я... Очень хорошо отметили. Петров, уезжая, смеялся:
— Теперь жена поверит, что я премию «обмывал»!
О себе
— Я сам кафедру (СМ 6 — «Ракетные и импульсные системы») освободил в возрасте 66 лет. Понял, что работать так, как раньше, больше не могу, а иначе — не хочу. Проработал рядовым профессором два года и вовсе ушел на пенсию в 1990 году. Отдал МВТУ сорок лет, с 1950 по 1990 год. А до этого пять с половиной лет учился!
— Почему вы ушли?
— Когда Алексея Елисеева назначили ректором, я был за него. Я знал Елисеева хорошо, бывал у него дома, но случилось так, что он облил грязью МВТУ.
Его назначение поддержал министр Ягодин. Однажды на демонстрации шли Ягодин, Елисеев и я. Я к тому времени четыре месяца исполнял обязанности ректора. Говорю министру:
— Геннадий Алексеевич, я буду работать максимум полгода, чтобы передать дела новому ректору. Устал.
Елисеев меня попросил:
— Евгений Иванович, сейчас идет новый прием, поработайте, пожалуйста.
Я согласился. Только смотрю, стиль у нового ректора иной. У нас с Георгием Александровичем был договор: проректоры проходят к ректору, минуя секретаря. Этот порядок не действовал только два раза в неделю, когда ректор принимал студентов. Тогда уже ни проректоры, ни деканы не могли войти.
И вот однажды захожу я к Елисееву. У него сидит другой проректор.
— Евгений Иванович, — посмотрел на меня Елисеев, — разве вам секретарь не сказала, что я занят?
— Я и не спрашивал.
— Я занят, — твердо повторил ректор.
С тех пор я перестал бывать у него без вызова. А в 1986-м, проработав с ним полгода, ушел из проректоров на кафедру.
Вспоминаю другой случай. В декабре 1990 года хоронили мы Николая Федоровича Краснова, бывшего первого заместителя высшего и среднего специального образования СССР. Я пришел отдать ему последний долг.
Мы с Николаем Федоровичем заканчивали одну кафедру, работали долгие годы вместе, когда он был еще секретарем парткома МВТУ. Николай Федорович — крупный ученый и государственный деятель.
Стоим у гроба Краснова — ректор МАИ Юрий Алексеевич Рыжов, Алексей Станиславович Елисеев и я. Елисеев не говорит ни слова.
— Алексей Станиславович, здравствуйте, — протягиваю ему руку.
— О, Евгений Иванович, здравствуйте, богатым будете...
А к своему визави Рыжову так и не подошел. Впрочем, он, кажется, тогда уже не был ректором. Когда его не переизбрали в начале 1990 года, он бросил на стол ключи от кабинета и ушел. Космонавты приглашали его на встречи в МГТУ, он ни разу не был. Впрочем, по-человечески его можно понять. Он был очень оскорблен...
О родном вузе
Многие вещи мне в сегодняшнем МГТУ не нравятся. Открыли гуманитарные факультеты, которые вроде бы бюджет пополняют. Не очень понимаю. Разве мы можем сформировать кафедру, которая даст студентам такие же знания, которые дает юридический институт, существующий десятки лет? Разве можем тягаться с юридическим факультетом МГУ? Моя точка зрения: для того, чтобы кафедра стала настоящим научным центром по определенной специальности, ей надо по крайней мере иметь преимущественно штатный состав (конечно, с совместителями из промышленности). Кафедра не может состояться, если половина или больше преподавательского состава набрана из полставочников. Это уже не кафедра.