В решении скульптурных произведений Н.А. Андреева очевидно использование тех новшеств, которые в целом были характерны для керамики Строгановского училища тех лет. Это работы с необычными по цвету эмалями и глазурями, такими как потечные, кракле, восстановительные, которые усиливали эмоциональную выразительность образа – например, совершенно неординарно в обнаженных скульптурах Н.А. Андреева использовались кракелированные покрытия, – это уводило от сухого копирования и штудийного реализма к декоративному обобщению. В то же время, всевозможные поливы, широкий спектр цвета и применявшихся техник позволяли решать скульптуру, напротив, максимально приближая ее к жизненной правде, обострять, подчеркивать достоверные этнографические, исторические детали, как в головах и фигурах в национальных одеждах Андреева («Тулячка», «Мордовка» и др.).
Можно сказать, что новые горизонты открылись перед Строгановкой после Международной выставки в Париже в 1900 г. Именно тогда возродился интерес к керамике как чрезвычайно выразительному и эффектному материалу. Это было связано с тем, что на парижской выставке, несмотря на все успехи, достигнутые строгановской керамической мастерской, прошедшей уже более тридцатилетний путь развития (она была основана около 1865, а начала работу в 1867), по-прежнему, были продемонстрированы старые модели посудных форм, преимущественно в русском стиле, за что училище удостоилось серебряной медали. Новаторским духом, необычностью отличалась керамика гончарной мастерской «Абрамцево», представленная С.И. Мамонтовым, удостоенная на выставке гран-при. Она не осталась незамеченной строгановцами, тем более, что сам Савва Иванович был действительным членом Совета Строгановского училища (избран и утвержден в ноябре 1897 г., т. е. спустя год после назначения Н.В. Глобы на пост директора Строгановского училища и, видимо, не без его инициативы). Именно тогда, в Париже, судя по всему, как отмечал А.В. Филиппов, «Строгановская мастерская через „Абрамцево“ поняла декоративность майолики»5.
Вскоре, зимой 1900–1901 гг. в Петербурге открылась Международная керамическая выставка, на которую съехались все крупные производители художественных изделий. Строгановское училище фактически за полгода успело обновить ассортимент и экспонировало здесь самые свежие свои достижения – глазури восстановительного огня, кракле, потечные, за что удостоилось заслуженного гран-при. 1901 год стал поворотным и в плане художественно-промышленного образования. Как отмечал один из современных критиков того времени: «В том же году администрация училища, ознакомившись с постановкой дела в иностранных школах этого типа, начинает проводить более практическую деятельность в жизнь своего Училища, когда оно было переименовано в Императорское Строгановское Училище и принято под Высочайшее Покровительство Е. И. В. Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, началось развитие мастерских, расширена была программа преподавания и узаконен принцип необходимости совместного теоретического и практического обучения»6. Практическим занятиям учащихся в мастерских и на промышленных предприятиях теперь отдаются последние три года уже не 6-ти, а 8-летнего обучения в Строгановке.
Ил. 1. Гончарная мастерская Императорского Строгановского училища. Около 1908 г. Фотография из архива Музея МГХПА им. С.Г. Строганова
Начало 1900-х гг. в училище характеризовалось усилением интереса к керамике и занятиям в керамической мастерской. (Ил. 1) Незадолго до того, в 1898 г., она была расширена (разделена на майоликовую, где занимались росписью, и гончарную с формовкой). Показателен и тот факт, что в самом начале 1900-х гг. ученик Алексей Филиппов обращается с прошением о переводе его со специализации «набивное дело» в керамическую мастерскую, т. е. меняет, как мы бы сейчас сказали, свою профориентацию7. В то же время в семье Андреевых, буквально с первых лет обучения, керамикой стали заниматься младший брат Николая Андреевича – Вячеслав и его сестра Лидия. Сохранилось несколько очень интересных подписных работ того периода Вячеслава Андреева. Прежде всего, крупный ковш – «Петух»8 (ГМК «Кусково», повторение – в частной коллекции), помеченный 1905 г. По датировке можно установить, что «Петух» был выполнен в ранний период учебы Вячеслава Андреева в Строгановке, т. е. когда автору было всего пятнадцать лет, однако поражает уверенность и смелость работы Андреева-младшего с керамикой: ковш крупного размера, можно сказать монументальный. Уже здесь чувствуется одаренность будущего известного скульптора (по отзывам преподавателей П.П. Пашкова и Д.А. Щербиновского, Вячеслав был одним из талантливейших учеников Строгановского училища того времени)9. Безусловно, ощущается и влияние старшего брата Николая Андреевича Андреева, увлеченного в то время керамикой, как исключительно выразительным материалом. Интересно, что эта форма, разработанная Вячеславом Андреевым, пополнила ассортимент Тверской фабрики М.С. Кузнецова – она фигурирует в каталоге его фарфорово-фаянсовой продукции10, [см. цв. ил.]
Ил. 2 В.А. Андреев. Декоративный квасник. 1914 г. Мастерская скульптора
Впоследствии В.А. Андреев, окончив в 1912 г. училище и получив диплом художника-скульптора первой степени, не прекратил занятия керамикой (нужно все же сказать, что он активно занимался и металлом – посещал занятия в чеканной и монтировочной мастерских). В 1914 г. им был выполнен декоративный квасник «Слоненок» (находился в мастерской скульптора), отличающийся своеобразием и оригинальностью решения11. (Ил. 2)
К самым способным ученицам керамической мастерской того времени, которые активно работали в скульптуре и учились у Н.А. Андреева, можно отнести двух подруг: Марию Петровну Гортынскую и Клавдию Михайловну Закхееву (Мария Петровна, как известно, впоследствии стала женой Н.А. Андреева). Именно им вместе с еще одной ученицей, Марией Аркадьевной Сабанеевой, принадлежат модели трех известных фигур «Боярынь» или «Русских девушек», впервые продемонстрированных в 1908 г. на Художественно-строительной выставке в Петербурге12 и ставших своеобразной визитной карточкой художественной пластики Строгановского училища – эти фигуры постоянно экспонировались. Правда, до сих пор подлинные авторские модели все-таки не выявлены13. Связано это с тем, что они были настолько удачны, что впоследствии их неоднократно тиражировали (повторения есть как в частных собраниях, так и в крупных музеях России и Украины). Они отличаются преимущественно росписью, которая не повторялась. В создании фигур «боярынь» видят несомненное влияние Н.А. Андреева, немало времени проводившего в этнографических поездках по Российской империи и увлеченного в то время созданием женских образов в народных костюмах. Силен был в училище и интерес к русскому старинному платью и текстилю в целом. Однако в полной мере этот, второй, аспект проявится уже около 1910 г. Именно тогда художественное решение фигур меняется. Резко возрастает интерес к декоративной стороне росписи – появляется детальная проработка, нарядная полихромия в имитации тканей, насыщенность цветовых сочетаний. И сегодня, больше всего, в «боярынях» впечатляет роскошь, богатство росписи женских костюмов, исполнявшейся, несомненно, по мотивам русских парчовых тканей, великолепно представленных в Музее Строгановского училища.
Среди ученической графики М.П. Гортынской, сохранившейся в собрании музея МГХПА им. С.Г. Строганова, имеются два интереснейших «Проекта каминов с голландскими фаянсами» (на одном из листов есть подпись М. Гортынской). В этих работах без сомнения также ощущается влияние ее педагога, Н.А. Андреева: скульптурные детали каминов переликаются с его пластикой тех лет. На подписном листе Гортынской это особенно заметно в изображениях юных фавнов, играющих на свирелях. В верхней части панно камина – прихотливо изогнутые обнаженные женские фигуры, хотя и напоминают андреевских вакханок, но решены они более изящно и несколько кокетливо-маньеристически. [см. цв. ил.]
О многообразии керамических скульптур, выпускавшихся Строгановским училищем, свидетельствует критическая статья, освещавшая экспонаты Международной выставки 1913 г. в Киеве: «В нескольких местах вестибюля, на специальных горках, помещены изделия воспитанников училища из фарфора и керамики. Здесь встречаются буквально поразительные вещи, сделанные с большим искусством: вазы для цветов различных размеров и различные фигуры. Из последних превосходны фигуры: боярина, дьяка, гусляра, апостолов, бабы и некоторые другие. В этих предметах особенно хорошо передано выражение лиц, а также рисунок одежды. Изделия этой категории, находящиеся как в вестибюле, так и в других помещениях Строгановского училища, экспонируются на выставке в большом количестве, очень нравятся публике и охотно ею раскупаются, несмотря на сравнительную дороговизну, в особенности изделий из фарфора. Помимо красоты и оригинальности форм, приятно поражает окраска всех этих предметов. Тона каждого цвета как-то особенно нежны и приятно ласкают взор»14. Действительно, необходимо сказать, что все выставочные изделия продавались. Так, три «боярыни» были проданы на Южнорусской выставке в Екатеринославе в 1910 г.15, а на выставке в Турине в 1911 г. такую фигуру приобрела «Ее Императорское высочество принцесса Литиция»16. (Ил. 3)
Таким образом, со всей определенностью можно говорить о тиражировании удачных фигур некоторых авторов или учеников в качестве основы для новой росписи другими учащимися. Последующая работа заключалась в нанесении нового, свежего декора в мастерской майолики – разные подписи нередко можно обнаружить на одних и тех же керамических или фарфоровых скульптурах. В особенности это относится к популярным фигурам «бояр», «дьяков» или так называемых «думных дьяков». Они изображены в богатых кафтанах (могут быть в шапках или без них). К настоящему времени выявлены следующие фигуры «дьяков»: с подписью ученика Мирзаянца – в частном московском собрании; ученицы Струлевой – в Киевском музее; две фигуры без подписей – в ГРМ; близкий им «дьяк», но без шапки, с подписью: «С. Бранденбург 1913» находится во ВМДПНИ. Интересно, что в 1913 г. во время торжеств по случаю 300-летия Дома Романовых керамическая фигура «Дьяк» была преподнесена наследнику Российского Престола цесаревичу Алексею