5.
Являясь автором многих работ, член-корреспондент Академии архитектуры СССР А.В. Филиппов оставил бесценное наследие по истории русской и зарубежной керамики, реставрации и технологии производства современных керамических материалов. Это капитальные исследования и отдельные небольшие публикации, которые со временем приобретают все большую ценность6. Им была начата работа по составлению и публикации свода русских изразцов «Древнерусские изразцы XV–XVII вв.» (1938 г.). В первом выпуске впервые был дан подробный анализ технологии производства древнерусских изразцов7.
Издание, рассчитанное на четыре тома, долгое время считалось незаконченным. К счастью, уцелела вторая часть исследования, сохранившаяся в рукописи в архиве архитектора Т.М. Меняевой, которая увидела свет в 2003 г. Второй выпуск исследования, опубликованный в Интернете, посвящен технологическим и художественным особенностям древнерусских изразцов XVII в.8.
В своих исследованиях А.В. Филиппов дал исторический обзор архитектурной керамики, предложил вариант систематизации керамических изделий в зависимости от времени и места производства, подробно осветил методы производства изразцов и других архитектурных деталей. В ряде публикаций А.В. Филиппова имеются ценные данные и указания на вариантность древнерусских изразцов, оригинальную особенность их рельефа, зависимость долговечности и погодоустойчивости керамики от архитектурной формы деталей и т. д. Большое внимание ученый уделил и практическому использованию керамических деталей в строительстве, отмечая особые эстетические и экономические преимущества керамического архитектурного декора.
Особую заботу и интерес мастера вызывала древняя керамика. Одним из первых, еще с 1912 г., А.В. Филиппов занимался обследованием и обмерами монументальной керамики в различных городах России, участвуя в ее спасении и закладывая основы научной реставрации древнерусских керамических изделий.
Известно, что реставрация в России в современном понимании этого слова сформировалась лишь в XIX в., первую половину которого уже можно считать периодом ее зарождения. Полагаем, что осознание необходимости воссоздания подлинного вида изразцов и сохранение достоверных форм и подлинных качеств изразцов началось значительно раньше. Так, при ремонте собора Покрова Пресвятой Богородицы на Рву в Москве в 1683 г. часть старых изразцов из светлой глины с желтоватой, зеленой и оранжево-коричневой глазурью, поставленных во время кладки в 1555–1560 гг. на шатер центрального столпа, была заменена новыми изразцами. Пх сравнение показывает, что хотя при замене использовались изделия, выполненные из красной, а не светлой глины, и покрытием служила не прозрачная, а глухая глазурь, замена не внесла кардинальных изменений ни во внешний облик, ни в размещение изразцов9. В сущности, это самый ранний из известных нам примеров средневековой московской «реставрации».
Отметим, что именно А.В. Филиппов обратил внимание на более поздние копии изразцов на соборе Покрова на Рву, выявив реставрационную керамику XVII в. Он писал об изразцах: «Эти изразцы – двух типов: из светлой глины с прозрачной желтоватой, оранжево-коричневой и зеленой черепичной глазурью и из красной глины с глухими непрозрачными оловянными эмалями белого, желтого, бирюзового и синего цветов, дополненными прозрачной коричневой глазурью, через которую просвечивает красная глина. Второй тип изразцов чрезвычайно характерен для второй половины XVII в., когда производилась реставрация храма и его дополнительная обработка изразцовой «летописью» о его построении, поставленной вокруг приделов в 1683 г. К XVI в. мы можем отнести лишь первый тип изразцов – из светлой глины с прозрачной глазурью»10.
Ил. 1. А.В. Филиппов (11.02.1882-30.04.1956). Фото 1940-х гг. Частное собрание.
Одно из ранних упоминаний в документах о замене изразцов относится к 1786 г. и связано с упоминанием о починке в Кремле церкви Спаса, что за золотой решеткой. «По указу… мастеру Козьме Прокофьеву за зделание к церкви Спаса, что за золотой решеткой для делания гончарных обрасцов против старых, имеющихся на оной церкви…»11.
Как видно, в большинстве случаев преобладавший принцип целостной реставрации и представление о возможности вполне идентичного повторения древней формы приводили к замене древних элементов новыми изделиями-копиями. Отметим, что это не являлось исключительно московской практикой, и многочисленные примеры свидетельствуют о столь же внимательном отношении к подлинным изразцам и идентичности созданных копий, например, в Ростовском кремле, Ярославле и других городах12.
Вскоре появились отдельные примеры особого отношения к подлинным качествам образца. Это способствовало появлению новых реставрационных приемов, в первую очередь – докомпоновкам утраченных фрагментов, в том числе и в керамике.
Трудно сказать, как рано возникло понимание необходимости максимального сохранения при реставрации подлинного материала, которое должно было одновременно сочетаться с пониманием условности восполнений. Скорее всего, не ранее конца XIX в.
Еще в начале XX столетия это было поводом для обсуждения, когда в 1917 г. при исследовании и отмывке наличника Воскресенского собора Ново-Иерусалимского монастыря А.В. Филипповым были выполнены чертежи с фиксацией его утраченных частей, а затем с акварельной раскраской их реконструкции. А.В. Филиппов считал, что «…выкрошившиеся части можно добавить, работа вполне посильная для современной керамики»13. В настоящее время это основной принцип современной реставрации фасадной керамики.
Одним из первых реставрационных опытов А.В. Филиппова было восстановление шедевра русского изразцового искусства – декора Крутицкого теремка в Москве. Строительством теремка в 1693–1694 гг. завершилось создание ансамбля подворья в резиденции митрополитов Сарских и Подонских на Крутицах. В строительстве принимали участие зодчие Осип Старцев и Ларион Ковалев.
Многоцветными изразцами был сплошь украшен второй ярус стены-надстройки над въездными воротами, получивший название Крутицкого теремка. Величина площади облицовки изразцами этого памятника не имеет подобных примеров в русской архитектуре XVII в. Изразцовый ковер «соткан» из разнообразных плоских и объемных деталей: колонок и фронтонов, наличников, профилированного карниза. Стена покрыта изразцами с орнаментальным рисунком невысокого рельефа; на ней выделяются наличники окон. Они состоят из рамки, обрамляющей оконный проем, круглых колонн со сквозным орнаментом и высоким рельефом в виде виноградной лозы, сложной формы сандрика, тимпаны которого заполнены разнообразными по высоте и форме изразцами. В размещении изразцов на несущей стене наблюдается некая хаотичность: нарушение орнаментального ряда, не вполне совместимое сочетание разных цветов фона и рисунка соседствующих изразцов, что, как известно, связано с историей их изготовления14.
Первые значительные реставрационные работы под руководством архитектора Д.Н. Чичагова проходили на памятнике в 1867–1868 гг., когда была восстановлена и часть изразцов фасада, которая была одобрена научной общественностью15. Но уже в начале следующего столетия озабоченность сохранностью подлинного декора звучит в выступлении З.И. Иванова на заседании от 7 октября 1909 г., посвященном «произведенному им осмотру Теремка в Крутицких казармах». Говоря о необходимости реставрации, он рекомендует «…2) покрыть кровлю черепицею по образцу древней, 3) разбитые изразцы заменить новыми, но не меняя ни формы, ни тонов окраски, а отставшие от стен укрепить надлежащим образом…»16. Комиссия вновь возвращается к этому вопросу в январе 1910 г. и, после доклада об осмотре «Теремка Крутицких казарм, произведенном гр. П.С. Уваровой, Н.В. Никитиным, З.И. Ивановым, С.Д. Милорадовичем и И.П. Машковым», вынесла решение: «Окончательное суждение о замене попорченных изразцов новыми иметь после устройства лесов для подробного осмотра»17.
Вскоре все было готово к новой реставрации, которая была проведена в 1912–1913 гг. Реставрацию керамики осуществляла артель «Мурава», возглавляемая А.В. Филипповым 18. Однако результаты реставрации вызвали неоднозначную реакцию, о чем свидетельствовала заметка в журнале «Старые годы» о том, что «один из замечательнейших московских памятников, ворота Крутицких казарм, сильно пострадали от грубой реставрации, произведенной летом. Поразительный изразчатый верх принял вид современной отшлифованности, а низ расписан плохой живописью. Под чьим ведением производилась реставрация»?19 По поводу нее в редакцию поступило письмо, подписанное членами артели «Мурава», в котором были даны объяснения по поводу методов работы. В частности отмечалось, что «восстанавливались, главным образом, изразцы не старые, а поставленные при прошлой реставрации конца 60-х годов XIX столетия»20.
Последующие работы в области реставрации керамики были связаны с Новоиерусалимским монастырем21. Результат их был представлен в работе А.В. Филиппова «Изразцовый наличник в Воскресенском Новоиерусалимском монастыре и его отмывка», в которой рассказывалось об исследовании и отмывке от позднейших записей масляными красками изразцового наличника на южном фасаде первого яруса колокольни Воскресенского собора Новоиерусалимского монастыря. На этом примере А.В. Филиппов затронул чрезвычайно широкий круг проблем как исследовательских, так и реставрационных. (Ил. 2)
А.В. Филиппов насчитал на изразцах более двадцати слоев масляной краски, чередовавшейся с побелками22. После проведения промывки наличника А.В. Филиппов писал: «Предпринятая по поручению нашего общества работа по отмывке закрашенных масляною краскою изразцов в более или менее заметном масштабе производится, насколько мне известно, в Новом Иерусалиме, да и вообще в России, впервые»23. Фрагмент изразца (фронтона наличника) из Воскресенского собора с пробами отмывки краски, выполненными А.В. Филипповым, ныне хранится в собрании музея МГХПУ им. С.Г. Строганова.