Как только завершил последний круг, на поверхности зелья закрутилось ревущее фиолетовое пламя. Серебряный стержень нёсся сквозь огонь, поддерживая девятиконечную звезду. Токсины сгорали в фиолетовом пламени, от зелья поднимался дым… но оно не взрывалось. Через несколько секунд огонь угас, оставив после себя жидкость цвета слоновой кости с голубыми и розовыми вкраплениями. Зелье имело странный опаловый оттенок. Я осторожно вытащил серебряный стержень из субстанции и держал его над зельем, пока последняя капля, стекая с него, не упала обратно в котёл.
Демоническое пламя несколько раз резко взвизгнуло, поглощая блуждающую ману, которую испускало зелье. Затем я уменьшил количество эссенции, которой подпитывал вспомогательные заклинания. Металл остыл, и демонический огонь исчез. Зелье всё ещё не взорвалось, а моё мана-зрение показало стабильное свечение, пронизывающее всю смесь.
— Кажется… Кажется, у нас получилось, — стараясь дышать через раз, проговорил я и повернулся, жестом подзывая Ангелину к себе.
Белка спрыгнула со своего места на полке и приземлилась мне на плечо. Я рассеянно поставил миску, которую всё ещё держал в руках, а затем потянулся к ней, чтобы почесать зверьку подбородок. Лина удовлетворенно вздохнула и прильнула к пальцу. Эта милая привычка рассмешила меня, сняв недавнее напряжение.
Разливание зелья по бутылочкам прошло без особых происшествий, и я с удовлетворением вздохнул, глядя на дюжину мягко мерцающих емкостей. Странная мраморная смесь выглядела как жидкий камень, но если она действовала именно так, как предполагалось, то зелье можно было использовать для оживления тех, кто был мёртв менее десяти минут.
Ангелина защебетала, и я на мгновение склонил голову, прислушиваясь, и, кивнув, хмыкнул: — Да, возможно, что всё дело в астральном мотыльке. Газ пропитан энергией души, а моя кровь всё ещё довольно уязвима для святой магии. Готов поспорить, что впрыскивание газа в жидкий контейнер с демонической энергией и вызывало взрывы. Смешав его с измельчёнными зубами и корнями, мы усовершенствовали раствор, но нам ещё нужно проверить, сработает ли он так, как предполагает Лилия.
Я совершенно не питал иллюзий по поводу того, что стал более искусным в зельях, чем мой учитель. Лилии не хватало силы, чтобы сделать это зелье, но именно она создала концепцию. Её понимание ингредиентов и потоков маны руководило всем процессом.
Конечно, по замыслу это должно было быть исцеляющее зелье последней надежды, предотвращающее смерть. Зелье, которое привязывает душу к телу, пока энергия наполняет его восстанавливающими свойствами. Я был почти уверен, что Лилия не создавала его для того, чтобы оно действовало на человека, который уже умер. Но за несколько недель до этого, работая над зельем, я уверился, что оно способно на большее. Ангелина внесла несколько свежих предложений, и мы вдвоём придумали, как улучшить формулу, созданную моим учителем.
На стеллаже, возле которого сидела Ангелина, хранилась целая дюжина оригинальных зелий Лилии. Но именно эти были моей безумной попыткой спасти человеческие жизни.
Пока прибирал на столах, раздался слабый звон, и я недовольно поморщился: — Только не говори мне, что мы проторчали здесь всю ночь! Лилия убьет меня за то, что опоздал на свидание!
Схватив драгоценные зелья, со всех ног бросился к двери. Прямо мне в ухо заливистым колокольчиком донёсся смех Ангелины.
Глава 2
Лилия просто шипела от бешенства.
В буквальном смысле. Она нервно мерила шагами пространство лаборатории зелий взад и вперёд в своей кошачьей форме и угрожающе шикала на меня, как только пытался к ней подойти. Густые волосы пушились вокруг неё коричневым облаком, а хвост хлестал туда-сюда, словно хлыст.
Я опустился на колени у стены, старательно избегая маршрута её следования, и просительно протянул серебряную руку. — Ну же, прости! Я работал над твоей захватывающей теорией и просто потерял счёт времени. Ты же знаешь, как легко запутаться, работая над новой формулой.
Уши Лилии прижались к голове, она выгнула позвоночник дугой и, на мгновение остановившись, шлёпнула меня лапой по костяшкам пальцев, хотя я заметил, что на этот раз она держала когти спрятанными. Приняв это за хороший знак, сделал резкий выпад вперёд и схватил крупную кошку в объятия. Лилия рычала и билась, но когда я с силой прижал её к груди, она наконец постепенно затихла.
Потребовалось всего пять минут почесываний под челюстью и за ушами, прежде чем кошка начала умиротворённо мурлыкать. Она подняла на меня глаза и издала тихое «мяу», а затем перевернулась на спину.
— Э, нет! Больше я не попадусь в эту ловушку! Как только начну чесать тебе живот и потеряю бдительность, ты тут же воспользуешься этим и снова раздерёшь мне все руки.
Если бы кошки умели обижаться, тогда выражение лица Лилии отразило бы эту эмоцию в полной мере. Она надулась и принялась облизывать тыльную сторону моих пальцев. Ангелина издала серию щебечущих звуков, я оглянулся на неё.
Ты уходишь? Ладно, развлекайся, чем бы ты там ни занималась…
Белка спрыгнула с моей головы и, раскинув конечности, расправила перепонки. Воздух закружился вокруг неё мощным вихрем и стремительно вынес её за дверь и дальше по коридору. Порыв ветра с силой захлопнул за Ангелиной дверь в покои Лилии, и тогда кошка окончательно вернулась в свою гуманоидную форму.
Теперь у меня на коленях сидела изящная девушка, и я сразу же обратил внимание на одну вещь: — Почему ты голая?
Лилия издала довольный звук и прижалась лицом к моему горлу.
— А почему бы и нет? Никто не может понять в одежде я или нет, когда нахожусь в своей кошачьей форме, мне хотелось вознаградить тебя за то, что ты изготовил для меня это зелье. Ты ведь заставил его правильно работать, не так ли? Это было не слишком трудно?
На мгновение задумавшись, ответил: — Твоя первоначальная формула оказалась не такой уж сложной, хотя, чтобы научиться вычерчивать звездочки жезлом рассеивания и при этом добавлять все ингредиенты, потребовалась некоторая практика. В итоге я приготовил около дюжины зелий, но пока мы работали над ними, меня осенила идея.
Лилия тут же посмотрела на меня, навострив свои острые уши. Я иногда забывал, что они у неё вообще есть, потому что изящные ушки очень хорошо сливались с тёмными волосами, отлично маскируясь. Но когда всё внимание женщины было направлено на меня, не мог понять, как я их не замечал.
Она подняла руку и несколько раз ткнула меня пальцем в грудь. — Так расскажи мне! — потребовала она. В профессоре зелий заговорил исследователь и алхимик, поэтому Лилия несколько раз нетерпеливо подпрыгнула на коленях. Это отвлекало настолько, что мне пришлось поймать её за бёдра и сильнее прижать к себе.
Она тут же снова замурлыкала.
— Ну, ты же знаешь, что моя кровь усиливает действие некоторых зелий, поэтому мы с Ангелиной подумали, что сможем изменить их свойства так, чтобы они действовали даже на недавно умерших. Потребовалось много попыток, и зелье взрывалось у меня перед носом… несколько раз, но, думаю, нам это удалось.
Хвост Лилии поднялся и распушился, а из глубины горла вырвалось громкое раскатистое «мррру-у-у-у-у-у». Профессор зельеварения исчезла с коленей так быстро, что мои волосы разметало ветром. Повернув голову, я увидел, что она склонилась над мягким ящиком, в котором находились принесённые зелья.
Её попка привлекательно покачивалась, когда она перегнулась через стол, чтобы получше рассмотреть их. Я ухмыльнулся. Хвост Лилии наконец расслабился настолько, что опустился на пол, но его кончик слегка подёргивался из стороны в сторону. Я уже достаточно знал своего профессора и научился распознавать признаки того, когда она всецело увлечена проектом.
Пока я поднимался на ноги, Лилия, забыв обо всём на свете, бормотала себе под нос. Когда напряг слух, уловил что-то об «…эффектах масштабирования силы на остатках маны, которые явно взаимодействуют с остатками аспектов, образуя матрицу…», после чего понял, что она вышла далеко за пределы моего понимания маны.
Быть Повелителем Демонов — это всё равно что иметь чит-код. Есть вся эта математика и расчёты, которые другие используют в своей магии, а я просто… хочу, чтобы это произошло. Нон была права, когда говорила, что с помощью сущности это станет ещё понятнее. Чем больше узнаю о том, как другие всё это делают, тем больше мне кажется, что мы используем совершенно разные способы.
Вдруг пришла на ум игра D&D, в которую играл с друзьями, когда мне было пятнадцать. Во время игры я минут двадцать пытался понять разницу между колдуном и магом и в конце концов выбрал разбойника, потому что… к чёрту всё это дерьмо! Давнее воспоминание вызвало на моих губах горько-сладкую улыбку.
Тогда мои приятели долго смеялись над моими муками выбора, а жизнь распорядилась так, что я всё равно застрял в роли мага.
Взгляд снова обратился к Лилии. Женщина начала соблазнительно покачивать попкой, и я заметил, что она наблюдает за моей реакцией в отражении стеклянных бутылок на столе. Невеста в ожидании покусывала нижнюю губу, мило выпятив один клык.
Не желая разочаровывать заждавшуюся женщину, подошел сзади и положил руки ей на бёдра. — Ну, как считаешь, зелья подействуют так, как я предполагал? — я намеренно говорил как можно мягче, нежно прижимаясь к ней. Лилии нравилось осознавать, что её персона поглощает всё моё внимание, и поскольку мы были одни, не было причин, по которым нельзя было бы немного побаловать её.
Женщина выгнула спину и довольно промурлыкала: — М-м-м, я не могу быть полностью уверена… но похоже, что зелье должно что-то сделать, чтобы вернуть душу в плоть. Будет ли этого достаточно, чтобы исцелить повреждения и закрепить душу, пока не могу сказать.
Она оглянулась на меня через плечо, а затем широко улыбнулась.
— Возможно, ты просто создал зелье для зомби!
— Похоже, ты рада этому!
Я провёл рукой по её боку, пока в ладони не оказалась тяжёлая налитая грудь. Пальцы погладили соски, а затем сжались в кулак.