Лидер партии торговцев сглотнул набежавшую слюну и прошептал:
– Мои извинения…
– Приняты. Вашу руку!
Потные пальцы Твера скользнули в железобетонную ручищу Мэллоу. Дрожащим от волнения голосом он проговорил:
– Я действовал из лучших побуждений, поверьте! Мы же послали его на верную смерть. Этот сиволапый губернатор не сможет его спасти. Это же просто убийство!
– Ничего не могу поделать. Твер, эта история плохо пахнет. Вы ничего не заметили странного?
– А-а-а… вы?
– А вот посмотрите… Космопорт находится в весьма отдаленном от населенных районов месте. Откуда ни возьмись бежит миссионер. Откуда? Но бежит именно сюда. Зачем? Совпадение? Собирается огромная толпа. Откуда она взялась? Ближайший мало-мальски населенный городок находится как минимум в ста милях отсюда. А они добираются за полчаса. Каким образом?
– Да, каким образом? – эхом отозвался Твер.
– А как насчет того, что миссионер был доставлен сюда и выпущен как приманка? Наш друг, преподобный Парма, был поначалу просто-таки здорово смущен.
– Но… жестокое обращение… – пробормотал Твер.
– Может быть! А может быть, они думали, что мы будем настолько благородны и милосердны, что тут же бросимся на его защиту. А ведь он нарушил законы и Кореллии, и Академии. И если я оставляю его на борту, то фактически объявляю войну Кореллии, а Академия при всем желании не может нас защитить.
– Ну, это… вы, пожалуй, хватили…
Мэллоу не успел ответить, поскольку пискнул сигнал вызова и раздался голос:
– Сэр, получено официальное сообщение!
– Немедленно! Срочно передайте!
Сияющий стальной цилиндр тут же вывалился в приемник пневмопочты. Мэллоу раскрыл его, вынул лист бумаги и внимательно пробежал глазами.
– Телепортировано прямо из столицы. Из личных апартаментов Командора.
Мэллоу громко, от души расхохотался:
– Значит, Твер, вы считаете, что я хватил? Тогда читайте. И обратите внимание на странное совпадение: через полчаса после того, как передали им миссионера, мы наконец получаем приглашение навестить августейшего Командора. После семи дней молчания и ожидания! Лично я полагаю, что экзамен выдержан с честью!
Глава 5
Командор Аспер, по его собственному определению, был человек из народа. Шишковатая голова его почти совсем облысела, лишь оставшиеся на затылке длинные волосы жиденькими сосульками спускались до плеч. Сорочка давно нуждалась в стирке. К тому же он гнусавил.
– Не хочу хвастаться, торговец Мэллоу, – говорил он, вышагивая рядом с Мэллоу по дорожкам сада, – но в моем лице вы видите не кого-нибудь, а просто первого гражданина государства. Вот что означает «Командор». Это мой единственный титул.
Казалось, ему самому страшно нравится все, что он говорит.
– Именно это, – продолжал он, – как ничто другое, связывает наш народ с народом Академии. Я чувствую, как вы радуетесь благам республиканского строя.
– Безусловно, Командор, – ответил Мэллоу торжественно. – Позволю себе заметить, что как раз в этом мне видится надежда на мир и дружбу между правительствами и народами наших стран.
– О да! Мир и дружба, это замечательно!
Физиономия Командора озарилась сентиментальной улыбкой, отчего жиденькие патлы на затылке зашевелились.
– Хочу заверить вас, – продолжал он, – что никто на Периферии не принимает так близко к сердцу идеалы мира, как я. С полной ответственностью могу заявить, что с той самой поры, как я сменил своего августейшего отца на посту руководителя государства, у нас воцарились мир и благоденствие. Может быть, и не следовало говорить вам об этом, возможно, это прозвучит нескромно… – он театрально прокашлялся, – но мне говорили, что мой народ, вернее – мои сограждане называют меня Аспером, Горячо Возлюбленным.
Мэллоу с любопытством рассматривал хорошо ухоженный сад. Казалось вероятным, что в темных уголках, за густыми зарослями, прячутся вооруженные охранники. Но его внимание привлекло другое: высокие, массивные, обитые сталью стены, окружавшие сад, были не так давно укреплены. Что-то не вязалось это с репутацией народного любимца…
– Какая удача, – сказал Мэллоу, – что я имею дело именно с вами, Командор, а не с деспотами и тиранами окружающих миров, среди которых и в помине нет просвещенных монархов. Да, их, пожалуй, никто не зовет «горячо возлюбленными»…
– Неужели? – вскричал Командор с напускным удивлением.
– Да-да, и все потому, что они не думают так, как вы, о счастье своих народов. Я просто уверен, что вы без устали заботитесь о благосостоянии своих сограждан!
Командор, довольно улыбаясь, не отрывал глаз от посыпанной гравием дорожки сада. Они медленно шли вперед.
Мэллоу вкрадчиво продолжал:
– Командор! До сегодняшнего дня отношения между нашими странами сильно страдали из-за того, что ваше правительство применяло ограничения к нашим торговцам. Мне кажется, что именно вы давно понимаете преимущества свободной торговли.
– Свободной торговли? – испуганно пробормотал Командор.
– Да-да, свободной торговли! Вы должны понять как просвещенный и трезвомыслящий человек, что она была бы выгодна для обеих сторон. У вас есть кое-что, что нужно нам, а у нас что-то, что нужно вам. Речь идет всего-навсего о взаимовыгодном обмене, который обеспечил бы ваше процветание. Такой просвещенный правитель, такой друг народа, как вы, думаю, не нуждается в объяснениях, почему и насколько это важно. Надеюсь, я не оскорбил ваших чувств таким предложением?
– Ну что вы, конечно нет! Я понимаю. Но все-таки… – в голосе Командора появились отечески-укоризненные нотки, – ваши люди частенько вели себя опрометчиво, даже неразумно. Что касается лично меня, то я всей душой за торговлю! Она просто-таки необходима нашей экономике. Но… не такая, как вы предлагаете. И потом… я здесь не хозяин. Я ведь просто выразитель, если можно так сказать, общественного мнения. Мой народ не желает принимать торговлю, одетую в пурпур и золото!
Мэллоу остановился.
– Вы имеете в виду то, что наша торговля сопровождается обязательным введением нашей религии?
– Конечно! Это же было всегда и везде! Вы наверняка знаете, что случилось на Асконе двадцать лет назад? Сначала ваши продали там кое-какие штучки, а потом потребовали обязательного присутствия миссионеров, потому что без них эти штучки не работали. Ну и понастроили всякого-разного – Храмы Здоровья, или как они там называются… Ну вот… А потом пошло-поехало: открыли религиозные школы, служителям культа дали особые права, и что в итоге? А? Аскон теперь – пешка в системе Академии, и Верховный Магистр, извиняюсь за выражение, свое нижнее белье, наверное, не имеет права считать личной собственностью! Нет-нет! И не уговаривайте! Наш народ – народ свободный и гордый, и этого он не примет никогда!
– Я не собираюсь предлагать вам ничего подобного, – спокойно возразил Мэллоу.
– То есть?
– Я – Мастер Торговли. Единственная моя религия – деньги. Весь этот мистицизм и фокусы-покусы миссионеров я сам не терплю! Искренне рад, что в вашем лице нахожу единомышленника. Очень, очень рад, что мы хорошо понимаем друг друга.
Командор тоненько захихикал:
– Неплохо сказано! Ей-богу, Академии давно следовало прислать вас!
Он по-товарищески потрепал торговца по могучему плечу.
– Однако, мой друг, вы мне сказали не все. Чего вы не предлагаете, я понял. Но что же вы в таком случае предлагаете?
– Только одно – нескончаемые богатства и процветание, Командор!
Командор шмыгнул носом.
– А что делать с богатствами? Мое единственное богатство – любовь народа! Она у меня есть, и больше мне ничего не надо!
– Ну, одно другому не помеха. Можно ведь одной рукой загребать золото, а другой – народную любовь.
– Ну если так, молодой человек, то это было бы очень, очень недурно… Только как же это делается, а?
– О, Командор, для этого есть масса способов! Так много, что просто трудно выбрать. Ну, скажем, предметы роскоши. Вот тут у меня с собой есть одна вещица…
Мэллоу вытащил из кармана куртки плоскую длинную цепочку из блестящего металла.
– Это что такое?
– Видите ли, нужно на ком-нибудь показать… У вас тут есть молодые девушки? И еще – нужно большое зеркало, в полный рост.
– Хм-м-м… Ну, давайте тогда пойдем в дом.
Командор назвал свое жилище домом. Однако уместнее было бы назвать его дворцом. Тем не менее от острого взгляда Мэллоу не укрылись кое-какие мелочи, позволившие ему сделать вывод, что дом Командора был еще и его крепостью. Дом стоял на холме. Весь город лежал внизу, под его стенами. А стены дома были основательно укреплены. Все подходы к дому охранялись, и вообще композиция постройки говорила сама за себя…
«Да уж… – подумал Мэллоу, – как раз такое жилище лучше всего подходит Асперу, „горячо возлюбленному“…»
В комнату вошла молодая стройная девушка. Она низко поклонилась Командору. Тот пояснил Мэллоу:
– Одна из служанок Командорши. Подойдет?
– Вполне! – улыбнулся Мэллоу.
Под пристальным взором Командора Мэллоу подошел к девушке и обернул цепочку вокруг ее тонкой талии.
– Это все? – скептически прогнусавил Командор.
– Будьте так любезны, Командор, опустите, пожалуйста, занавески! Девушка, прошу вас – там около пряжки маленькая кнопочка. Нажмите ее. Да не бойтесь, это не страшно!
Девушка сделала так, как сказал Мэллоу, взглянула на свои руки и ахнула…
Фигурка, от талии до головы, озарилась мягким сиянием. Вокруг головы свечение напоминало корону. Словно кто-то снял с неба звезду и прикрепил к ее платью. Девушка подошла к зеркалу и, затаив дыхание, любовалась своим отражением.
– А теперь наденьте вот это, – сказал Мэллоу и подал девушке ожерелье из невзрачных на вид камешков.
Девушка надела ожерелье, и каждый камешек в нем, отразив сияние, исходившее от пояса, загорелся своим огнем.
– Нравится? – с улыбкой спросил Мэллоу.
Девушка не ответила – за нее говорили сверкавшие восторгом глаза. Командор махнул рукой, и она с явной неохотой нажала кнопку – сияние погасло. Сняв пояс и ожерелье, она с поклоном передала их Мэллоу и ушла, унося с собой память о чуде…