В меня будто кинули грязью. Ему противно? А мне знать, что он развлекается с другими, было приятно? Злость вспыхнула ярким пламенем.
— Поздравляю, теперь ты оказался на моем месте. Наслаждайся ощущениями!
Развернулась и ушла в комнату, громко хлопнув дверью.
А там на кровати меня ждал подарок. Мой любимый хруль лежал поверх покрывала и, сверкая зелеными глазами, задумчиво жевал корешок “Сборника проклятий и заклинаний на все случаи жизни для моих детей и потомков”.
— Так это ты был в шкафу? — запоздало сообразила я.
Хруль довольно хрюкнул и ткнулся пятачком в книгу.
— Какой ты у меня молодец! — почесала довольного зверя за ушком. — Но в кровати спать все равно не разрешу!
Глава 12
До бала-маскарада в честь духов красной пустыни оставались считанные дни. Вся академия жила в радостном предвкушении счастливого события, на котором студенты смогут отдохнуть от бесконечной учебы. Коридоры и аудитории начали украшать бумажными фонариками, гирляндами и мерцающими заклинаниями. Обычно темно-красные гардины сменили на кремовые, и академия окончательно погрузилась в атмосферу праздника.
Вот только я её не чувствовала. С Дитрихом мы вконец рассорились. Он никак не мог забыть и простить мне поцелуй с ректором, о котором я уже триста раз пожалела. Зато теперь при любом удобном случае принц остро колол словами:
— Это я не умею хранить верность, да, Эви?
Я ничем не могла ответить на его выпад, поджимала губы, поправляла на плече сумку и уходила, буквально избегала откровенного разговора с принцем. О ректоре, который после случившегося просто исчез из моей жизни, старалась не вспоминать. Если бы не встречала его в коридорах и на занятиях, то подумала бы, что его уже казнили за покушение на мою честь. К счастью, нет, а к сожалению, он не стремился со мной общаться и хоть как-то объяснять свое поведение. Моей отдушиной был хруль — единственный из мужчин, который любил меня искренне и преданно.
Благодаря хрулю я лично убедилась, что в книге проклятий Лучии фор Давилас не никаких ответов. Увы, как и говорил ректор, она совершенно бесполезна! Стоило из-за неё в неприятности влипать?!
Дитрих рассорился не только со мной, но и с Тассилией. Еще бы, сбежать от разгоряченной любовницы в самый ответственный момент и в чем мать родила! А ведь ей он так и не смог объяснить причины столь странного поведения, поэтому Тасс мне было жаль больше всех. В конце концов, она искренне переживала о случившемся и нет-нет, да бросала грустные взгляды в сторону принца. Но девичья честь, что так и осталась при ней, заставляла держать дистанцию и дуться. На её месте, наверное, я вела бы себя так же. В конце концов, я вламываться в кабинет к Реймонду Эйр Хану тоже не спешила, хоть и думала об этом каждый день.
Однажды даже попыталась подойти к Тассилии с самой искренней улыбкой, на которую была способна, и помириться.
— Не сердись на Дитриха. И, знаешь, между нами ничего нет, — призналась. — Поэтому я совсем не против, если у вас что-то сложится.
— Это с каких пор ты так изменилась? Неужели мой дядя настолько хорош? — с усмешкой спросила обиженная девушка и поправила на плече сумку. — Невероятный магистр помог тебе исцелиться от любви к Дитриху! Просто сентиментальный роман! Он — ректор, она — ученица, которая отдана другому…
Тассилия картинно возвела глаза к потолку, а я поперхнулась:
— Откуда? Откуда ты знаешь?
Если Реймонд Эйр Хан на досуге рассказывает племяннице о своих любовных похождениях, я забуду про стеснение и лично его убью.
— Угадала, — произнесла Тассилия. — Шанталь уже вторую неделю как в воду опущенная ходит, а тебя на парах, поговаривают, гоняет вдвое больше остальных.
Что правда, то правда. В борьбе с преподавательницей помогают только мои способности, иначе она давно извела бы меня. Хотя я все еще сомневалась, что в конце полугодия удастся сдать зачет. Женская месть — страшное дело.
После того раза я больше не пыталась заговорить с Тасс. Мы обменивались взглядами, если случайно встречались в столовой или коридорах, и тут же их отводили, спеша по своим делам. Так и прошли полторы недели.
Проснулась сегодня раньше обычного, мучимая самыми неприличными фантазиями с участием ректора, которые непременно заканчивались его исчезновением. Лежа в кровати, смотрела на книгу Лучии фор Давилас на письменном столе. Надо все же вернуть её ректору, а то нехорошо выходит — украла, а не возвращаю.
— Доброе утро, леди Азнавер, — поприветствовал меня Дитрих в гостиной и, поднявшись с софы, направился к выходу.
Я вздохнула. Вот так и проходило наше общение. Мне было обидно, ведь мы с Дитрихом никогда не были настоящей парой, он никогда не хранил мне верность, так почему я должна чувствовать вину? Но почему-то чувствовала.
Первой парой было занятие у Шанталь Эйр Фор. Мы с Дитрихом сели за первую парту и, переглянувшись, отвернулись друг от друга. В последнее время я заметила, что Ди значительно охладел к Шанталь. Более того, он будто поддерживал видимость влюбленности, но ни в его взгляде, ни в действиях я не видела подлинных чувств. Размышления на эту тему одолевали меня, когда шла на следующую лекцию, которую вел никто иной, как магистр Эйр Хан.
При воспоминании о поцелуе, который чувствовался на губах так, словно случился пять минут назад, лицо залила краска. Но сдаваться и признавать свою слабость — не в моем характере! Когда входила в аудиторию, повыше подняла голову и прямо встретила проницательный взгляд ректора. Кто бы знал, каких сил стоило не отвести взор!
— Добрый день, студентка Азнавер, — почти равнодушно произнес ректор, лишь в глубине изумрудных глаз плескался вызов.
— Добрый день, магистр, — в тон ему откликнулась я и заняла место за первой партой. Хочешь, чтобы я сдалась? Ни за что! Посмотрим, кто сломается первым, магистр Эйр Хан.
Дитрих не счел нужным здороваться с преподавателем. Прозвучал колокол. Я видела, как однокурсницы буквально пожирают взглядом статную фигуру ректора. А он еще как назло вышел из-за кафедры и улыбнулся так легко и обворожительно, что сердце точно дрогнуло не только у меня. Интересно, он расстался с Шанталь? Ведь если судить по словам Тасси и принимать во внимание отношение ко мне магистра Эйр Фор, ректор больше не встречался со своей разрушительницей. Эта мысль неожиданно вызвала дрожь в пальцах и слабую надежду. Надежду на что? Какие глупости!
— Сегодня мы поговорим о любовных амулетах, — начал ректор. — Кто знает их назначение?
— Проклятья, — сказал Арко с задней парты. — Любовным амулетом можно проклясть человека на вечные страдания неразделенной любви и заставить его выполнить любое действие. Они сродни любовному зелью, вот только у зелья — кратковременный эффект без дополнительной подпитки, амулет же отравляет носителя с каждым днем все сильнее, заражая фальшивым чувством. До тех пор, пока тот не сойдет с ума.
— Совершенно верно, студент Молович, — подтвердил ректор. — За использование любовных амулетов предусмотрено наказание от нескольких лет лишения свободы до десятка работ в каменоломнях. И какие же симптомы проявляются у того, на ком используют амулет? — задал следующий вопрос ректор, обвел взглядом аудиторию и остановился на мне. — Студентка Азнавер, что вы скажете по этому поводу? Мечтаю услышать ваше мнение.
Я едва не сломала перо, которое держала в руках. Реймонд смотрел на меня внимательно, с прищуром и все той же отстраненно-вежливой улыбкой. Вот только в его зеленых глазах не было ни капли отстраненности, в них бушевал ураган. Я видела это так же отчетливо, как и синее небо за окном.
— Легкое головокружение, — начала я, — учащенное сердцебиение. Путаются мысли. Непреодолимое желание быть с тем, на кого настроен любовный амулет. Все это создает чувство одержимой влюбленности.
— И как же отличить настоящую влюбленность от наведенной? — сделав шаг по направлению ко мне, уточнил ректор.
— Ревность, — произнесла я. — Настоящий влюбленный будет ревновать. Он не захочет делить предмет своих мечтаний с кем-то иным. Жгучее чувство будет терзать его сердце — и никак иначе.
Я говорила, а у самой участился пульс. Ректор был на расстоянии метра от меня, смотрел неотрывно. Ревновал ли он меня когда-нибудь к Дитриху? Готова поклясться, что видела обуревающие его чувства в глубине глаз, когда он приходил в мою спальню: как он смотрел, что говорил и о скольком молчал. А я его? Что-то всегда задевало меня, когда я видела его с Шанталь! Или нет?
— Что-то еще? — спросил он, выводя меня из задумчивости. Я сглотнула и отрицательно покачала головой, а ректор устремил свой взор в конец аудитории. — Студентка Арванс, у вас есть дополнения?
— Гордость, — произнесла девушка и бросила на меня мимолетный взгляд. — Настоящему чувству свойственна гордость, а вот наведенному — нет. Любви, внушенной амулетом свойственна безрассудность, преклонение и беспрекословное подчинение.
— Совершенно верно, студентка Арванс, — подтвердил ректор и развернулся к кафедре, направившись к доске. — Настоящей любви свойственна гордость…
— Не согласна! — воскликнула раньше, чем успела подумать. Реймонд медленно развернулся и вскинул бровь. Я поспешила продолжить: — Не согласна. Если любовь сильная, разрушающая все преграды, то гордость отступает. Гордость ломается под тяжестью настоящих чувств. Ты готов на все ради любимого человека, чего бы это ни стоило, каким бы безрассудным ни казалось.
Магистр молчал, как и аудитория. Дитрих едва ли не закатил глаза и отвернулся к окну. Но я не собиралась отказываться от своих слов. Магистр улыбнулся, но никак не прокомментировал мои слова и вернулся к лекции. Тихо выдохнула, получив новый взгляд от принца, полный негодования.
Когда мы вышли из аудитории, я решила закрыть этот вопрос раз и навсегда.
— И чем ты недоволен, Ди? — спросила, остановившись.
Принц сначала замедлил шаг, а затем встал, сжав кулаки. Развернувшись, он налетел на меня коршуном.