Инесс махнула рукой.
– Я могла бы наговорить тебе кучу женских банальностей: ты красива, молода, умна и сексуальна и бла-бла-бла. Но я тебе говорю то, как есть на самом деле. Пока ты мужику интересна – он от тебя не отстанет. Есть занятия или нет, землетрясения или потоп, услали на край света – он всегда найдет способ быть с тобой. Всегда!
– И ты думаешь, я еще интересую его?
– Еще как, милочка, еще как. Этот блеск в глазах я узнаю из тысячи. – И Инесс подняла бутылку с вином. – Ну, по бокальчику на сон грядущий.
Ночью, стоило утомленной и не совсем трезвой Беате забыться на минуту коротким сном, в прихожей раздался шум, и в комнату вошел Дан Глас, тут же споткнувшись.
– Кто поставил сюда этот крэгов диван!
Беата с колотящимся сердцем прошептала с кровати:
– Ты что шумишь? Все уже спят давно.
– Очень хорошо, потому что я тоже очень хочу спать! Просто невыносимо.
И Дан, бурча вполголоса, сел на кровать и стал стаскивать с себя сапоги.
– И ты пришел спать сюда? – боясь спугнуть это сладкое ворчащее видение, спросила девушка.
Тот искренне удивился и обернулся. Она полулежала на подушке, облокотившись на руку, и вырез ее неизменной ночной сорочки соблазнительно облегал грудь. Дан Глас сглотнул, отвел взгляд и пересохшими губами ответил:
– А куда же еще мне нужно было идти? Я же сплю с тобой.
Счастливая Беата опять прошептала:
– Тогда раздевайся потише, ты топаешь как медведь!
– Слушаюсь мастер!
И Дан, удивительно быстро раздевшись, прижался к теплому телу девушки, крепко обнял ее и мгновенно уснул, а она долго улыбалась в темноте. Сказка не кончилась, просто начались рабочие будни.
Первый месяц зимы заканчивался, а Беата практически не видела своего бывшего схолара днем, но неизменно встречала в своей спальне ночью. Мужчина был одержим боевой магией, тренировался с утра до вечера, и сколько она ни билась, так и не могла узнать причину столь интенсивных занятий.
Вечерами он приходил к девушке безумно уставший, с темными кругами под глазами, осунувшийся и молчаливый. Рассерженная и встревоженная его состоянием, Беата даже осмелилась прийти к Мортеру и закатить скандал, но ничего, конечно, этим не добилась.
Утром Глас выглядел бодрее и они даже несколько раз занимались любовью, но вскоре девушка стала его будить в аккурат перед занятиями, чтобы мужчина подольше поспал. Дан торопливо одевался, целовал ее и убегал на очередную лекцию или поединок. А она шла выполнять свою рутинную работу – занятия защитной магией с первым и вторым курсом, и бумаги в Коллегии созидания и у декана светлых Извида Полторацкого.
Начался второй зимний месяц, но все шло по-прежнему. Город и Академию завалило снегом, высокие здания и стены крепости украсились пышными белыми шапками. Схолары-первокурсники под руководством громогласного хозяйственника Ширука чистили дорожки между Коллегиями и сооружали сугробы выше себя ростом.
Хорошо учиться в такую погоду было только воздушникам. Они лепили множество узких, но удивительно высоких снежных башен по всей территории Академии и изощрялись в грациозных прыжках и полетах между ними. Водники тоже принимали участие в этой забаве, при помощи нехитрых заклинаний делая из башен твердые глыбы льда.
Целители все свое внимание направляли на сохранение своих цветников и кустарников, накрыв территорию Коллегии целительства множеством стеклянных куполов, соединенных друг с другом перемычками из особого сплава стекла и стали.
А вот огневикам зимой приходилось тренироваться исключительно в закрытом помещении с применением сильных магических заклинаний. Солнце практически не выглядывало из-за туч, в воздухе было слишком влажно и сыро, и магический огонь не мог появиться на открытом пространстве.
Зато в помещении (огромном и закопченном от постоянного воздействии огня) тренироваться можно было с утра до ночи. И Глас с остальными третьекурсниками занимался не покладая рук.
В один из обычных будних дней Беату вызвал к себе декан темных – Мортер. Девушка быстро пробежала весь путь до его башни, стараясь не дышать часто, чтобы не заморозить горло. Декан, как всегда, сумел, и удивить и обрадовать. Городская Ратуша планировала провести очередной праздник середины зимы, который отмечался в Империи с незапамятных времен. И среди приглашенных от Академии оказалась и Беата, впервые за все время учебы и работы в ней.
Когда девушка робко спросила о причинах такого удивительного приглашения, декан заговорщически нагнулся к ней и проговорил:
– Ты знаешь, наши все маги настолько старые и умудренные жизнью, что попросту не оценят этого праздника обычных горожан. А тебе это будет интересно и полезно. Главное – выучить пару движений танцев, и весь вечер ты будешь блистать!
Беата после такой новости летела домой как на крыльях, и только через несколько часов с огорчением сообразила, что есть несколько проблем, которые, скорее всего, не дадут ей участвовать в празднике. И имена у этих проблем были – платье, туфли и украшения.
Дома она уныло раскрыла свой единственный платяной шкаф. В отличие от соседки, он был наполнен форменной одеждой – балахонами разной степени изношенности. Пара юбок и несколько кофточек совершенно не оживляли этот пейзаж. Допустим, платье она купит. Но к платью полагались, если Беата ничего не забыла, нижнее платье, нижние юбки, жесткий корсаж со шнуровкой на спине. А чулки, а туфельки? А шею и волосы нужно чем-то украшать! Девушка поняла, что на бал она, скорее всего, не пойдет.
Сверху спустилась Инесс и присоединилась к ней, молча и с видимым отвращением разглядывая гардероб.
– Решила затеять постирушку? Или выбираешь панталончики посексуальнее, чтобы удивить своего ученика? – саркастично спросила она.
– Мне совершенно нечего надеть! – задумчиво произнесла Беата, машинально разглаживая складки на форме.
– Неужели после трех лет страшных и кошмарных вещей ты это поняла? – в притворном удивлении закатила глаза подруга.
– Меня пригласили на бал в Ратуше, и мне совершенно нечего надеть, – повторила девушка.
– А вот это уже интереснее! – Подруга захлопнула дверь шкафа и решительно обернулась к ней. – Тут нечего ловить, пойдем ко мне и отыщем что-нибудь подходящее!
Когда они распахнули шкаф Инесс, бывший намного больше и выше своего собрата внизу, оттуда посыпалась одежда. Беата принялась ловить шелковые блестящие вещи, которые удивительным образом выскользали у нее из рук, а подруга, критически обозрев глубины своего гардероба, недовольно заметила:
– Тут тоже все старье! Я уже сто лет не покупала ничего новенького. – Она выхватила из рук Беаты вещи и спросила: – Я ни на что не намекаю, но куда ты прячешь деньги, которые тебе выдают в качестве жалованья каждый месяц? Ты ничего не покупаешь, мало кушаешь и почти не пьешь. А отец твой на своей мельнице зарабатывает больше, чем вся моя аристократическая родня вместе взятая. Так что родителям ты деньги не посылаешь. Что тогда?
Беата не выдержала пристального взгляда подруги и отвела глаза.
– Колись, соседка! Что за тайны имперского двора?
– Я коплю, – с трудом выдавила девушка.
– Это понятно! На что?
– На порталы.
– Что?
– Я коплю деньги на оплату магических порталов, – повысила голос Беата.
– Зачем? – совершенно искренне изумилась Инесс. – Нам же полагается по два бесплатных прохода каждый год. Тебе этого мало? Куда ты хочешь попасть?
– Я хочу объехать Союз вольных городов и, если получится, соседние с ним королевства.
– Ничего себе! Это же не меньше двадцати порталов и огромная куча денег! – молниеносно подсчитала подруга.
– Я почти уже скопила, – гордо вскинула голову девушка.
– Но что ты там будешь делать? И не ты ли мне рассказывала, что тебя тошнит и плохо делается после них, и ты даже к родителям добираешься обычным способом, на перекладных! – не могла успокоиться подруга.
Беата помолчала, собираясь с духом, отвела глаза и упрямо, предвидя бурную реакцию Инесс, сказала:
– Я хочу найти Мэрджа Дьюритта!
Инесс не стала ничего говорить, села на кровать и с состраданием посмотрела на девушку.
– Беаточка! Но он же тебя проклял, ушел не попрощавшись, а потом приходил по ночам и мучал! Я помню твои крики и слезы! Почему ты хочешь его отыскать? – Она поманила соседку пальцем, усадила рядом с собой и обняла. – Солнышко мое, объясни пожалуйста, своей непонятливой соседке, зачем ты его хочешь найти?
Беата вздохнула и попыталась в который раз объяснить свои мысли и поступки.
– Понимаешь, когда Мэрдж ушел, я была в отчаянии и искала его целый год. Я не могла, не хотела верить, что он меня разлюбил. Посмотреть ему в лицо и понять – действительно ли он готов был забыть нашу любовь, – вот что мне хотелось.
Беата судорожно стиснула руки, и Инесс погладила ее, успокаивая.
– А потом, ты знаешь, начались эти видения, мне становилось хуже. Но по ночам мне казалось, что ему так же плохо, как и мне, и он нуждается в помощи. Понимаешь? Ему нужно помочь, и никто кроме меня это не сделает, потому что он круглый сирота.
Инесс не верила своим ушам. За полгода мучений и приключений с мужиками, Беата не озлобилась, не превратилась в озабоченную тетку, а осталась светлой в своих мыслях и желаниях. Темная честно созналась себе, что ей такого никогда не понять. Но подруге она сказала иное:
– Я понимаю тебя, детка.
– Правда? – улыбнулась та.
– Но с высоты своего опыта и прожитых лет советую тебе не рассказывать об этом Гласу.
– Я не собираюсь. Я прекрасно понимаю, что он закончит Академию и уедет делать карьеру в своем неведомом городе. А я поеду искать Мэрджа.
– Блестящие перспективы! – саркастично заметила Инесс.
– Насчет него я не уверена, а я, как только отчитаю нагрузку, буду собираться.
– И куда ты будешь собираться, душа моя? – раздался с лестницы подозрительно бодрый голос предмета их обсуждения.