Посмотрев ему вслед, Мортер повернулся к застывшему Гласу и прошипел:
– Что стоишь? За ним!
И когда схолар сорвался с места, декан обернулся к остальным присутствующим и извиняюще пожал плечами:
– Молодежь.
Беата и не подозревала, какие страсти могут разыграться очень скоро, и, отдохнув, сумела потанцевать еще немного. И когда лорд Малхаз вынырнул из портьеры, он не застал свою новую знакомую там, где оставил. Опытным взглядом он нашел ее в толпе и цепким движением руки буквально выдернул из массы танцующих.
– Что вы себя позволяете? – попробовала возмутиться Беата, но увидев снова своего давешнего незнакомца, рассмеялась и охотно протянула руку, которую он тут же снова стал целовать, причем начиная не с пальцев, а с локотка.
Этот, скажем прямо, не очень удачный момент и застал запыхавшийся Глас, гнавшийся за Малхазом по всей Ратуше.
– Здравствуй, дорогая! – преувеличенно громко сказал он и медленно подошел к застывшей парочке, сдерживая злость.
Но глаза у Беатрикс вспыхнули такой радостью и любовью, что последний его шаг был не таким чеканным и возмущенным. Беата ликовала:
– Ты все-таки успел вернуться к балу! Я так ждала тебя. Мне так много нужно тебе рассказать!
– Я вижу, что тебе многое надо мне объяснить, – звенящим тоном ответил Глас. – Можешь начать с того, что я только что увидел.
– А вы незнакомы! – догадалась Беата. Она повернулась к лорду: – Знакомьтесь, это схолар Академии, мой ученик Дан Глас. Очень перспективный будущий маг.
– Что вы говорите? – состроил серьезную мину Малхаз и усмехнулся одними глазами.
– А это…
Но Глас ее прервал:
– А это двоюродный брат его величества Императора лорд Малхаз, пятый в ряду наследников, если я не ошибаюсь. Я правильно сказал? – И он обратился к лорду.
Тот сразу поскучнел лицом.
– Правильно.
Беата растерянно переводила взгляд с одного на другого.
– А разве братья императоров посещают городские балы? – невпопад спросила она и добавила: – Я должна была как-то по особенному поклониться?
– Вы просто прелесть! – умилился Малхаз и снова завладел ее рукой. Которую, однако, мгновенно перехватил Глас. – Прелесть уже занята! – процедил он, сурово сверля взглядом своего соперника.
– Может, леди Беатрикс сама сделает выбор, без вашего доброго участия! – в свою очередь, заявил Малхаз.
– Господа, прекратите! Глас, вы переходите все границы приличия!
– Я перехожу? – окончательно возмутился Дан. – Прошу нас простить.
И схватив за плечи упирающуюся девушку, он буквально силой вытолкал ее в ближайший коридор.
– Ты что себе позволяешь? – ничего не понимала Беата.
– Стоило мне на пару недель отлучиться, как ты флиртуешь с наследником императорской короны! На принцев потянуло?
– Тебе показалось! И я не знала, что он принц! Обычный приятный мужчина, который очень хорошо танцует, пока некоторые шастают неизвестно где.
– Я не шастаю, а выполняю государственные дела!
– Вот и выполняй! А я заслужила веселье и капельку внимания!
– Тебе не хватает внимания? – окончательно разозлился Глас.
У него голова шла кругом. Полторы недели сплошной скачки на лошадях в ледяном мареве сельских дорог и сумрачная бездна магических порталов так его измотали, что он плохо соображал.
Он силой притянул к себе Беату и поцеловал жестко и властно, показывая, кто тут хозяин, и ставя точку в споре. Девушка протестующее пискнула, пытаясь сопротивляться, но почти в ту же секунду обмякла и расслабилась в его руках. Поцелуй стал страстным и медленным. Губы мужчины ласково, но настойчиво терзали ее губы, он плотно прижал ее к стене, не давая вырваться. Да она и не стремилась к этому. Беата соскучилась по этим пылким и горячим поцелуям, по его запаху, по его рукам. Все было забыто и прощено. Важно было одно – Глас вернулся!
А Дан, похоже, не собирался останавливаться на одном поцелуе. Он огляделся и, увидев глубокую нишу у окна, мгновенно переместился туда и задернул тяжелые бархатные шторы. Они оказались отрезанными от шумного зала. Он лихорадочно начал целовать шею и грудь Беаты, словно собираясь овладеть ею тут же, в коридоре Ратуши.
– Дан, Дан! – Она тут же очнулась. – Ты что делаешь?
– Проявляю к тебе внимание, как ты и хотела, – не прерывая поцелуев, ответил Глас.
– Но ведь не здесь и не так!
– А кто нам посмеет помешать? Или ты хотела продолжения с принцем?
Это было уже слишком! Беата попыталась силой оттолкнуть ревнивца, но у нее ничего не вышло. Наоборот, Дан еще больше вдавил ее в стену и навис над ней, как скала.
– Не могла подождать и двух недель? Мужского внимания захотелось?
– Ты болен! Мы только пару раз потанцевали!
– Я видел нечто иное! И почему он начал говорить о твоем выборе? Вы обсуждали меня?
Беата закатила глаза:
– Ну, при чем здесь ты!
– Значит, я уже и ни при чем? Переспали пару раз, и прощай, схолар, занятия окончены?
Это было непробиваемо. Беата закрыла глаза и попыталась успокоиться. Насколько она была рада видеть Гласа, настолько искренне не понимала его негодования.
Дан расценил это как временную слабость и снова стал снова терзать ее мягкие податливые губы. Мало того, рукой он скользнул вниз, и безжалостно сминая изумрудный шелк, задрал ее юбку на бедра. Беата ахнула и попыталась вернуть все на место, но была грубо остановлена. Обе ее руки оказались поднятыми над головой и стиснутыми в железном кулаке мужчины. А его рука переключилась с бедер на грудь.
Глядя Беате в глаза, он ласкал кожу на границе декольте, чуть-чуть затрагивая поверхность под лифом, И когда она стала задыхаться от этой чувственной расчетливой ласки, Глас медленно приблизил свои губы к ее и прошептал:
– Запомни. Ни один мужчина не смеет тебя касаться, пока я с тобой. Только я имею права делать с тобой вот это… – и он смело сунул ладони за лиф платья, плотно обхватив грудь.
– И это… – большим пальцем он несколько раз обвел сосок, отчего тот затвердел и стал болезненно чувствительным. – И это… – выпуская ее руки, он приспустил вырез платья, нагнулся и всосал сосок второй груди.
Беата мгновенно выгнулась от острого наслаждения.
– И я буду делать это когда и где захочу! – Дан с силой сдвинул лиф платья вниз, чтобы обнаженная грудь Беаты, ничем не стесненная, удобно легла в его руки. Она судорожно схватилась за его голову, пока он ласкал и лизал грудь, довольно чувствительно прикусывая зубами соски.
– Пожалуйста, давай вернемся домой! – умоляюще попросила девушка, уже согласная на перемирие.
– Я еще не закончил наш урок! – жестко ответил ученик. Он переместил ее на широкий подоконник окна так, что она оказалась вровень с ним, задрал юбки и руками впился в нежную кожу на внутренней стороне бедер.
– Раздвинь ноги, – приказал он.
– Что?
Беата непонимающе смотрела на него, почти не осознавая его слов от надвигающегося вожделения. А когда пришло понимание, она судорожно помотала головой:
– Нет!
– Ты будешь делать то, что скажу я! – жестко напомнил он и, не дождавшись ответа, сам раздвинул ей ноги. И опять, глядя прямо в глаза, ввел несколько пальцев внутрь жестко и глубоко.
Девушка застонала. Бесстыжая ласка только еще больше возбудила ее, не оставив места смущению и скромности.
– Тебе нравится? – Он медленно вынул пальцы, задев самую чувствительную точку между ног, и Беата вздрогнула. – А так? – Он снова с силой ввел пальцы обратно и стал двигать ими в одном не быстром, но завораживающем темпе.
Она застонала еще громче и вцепилась руками в плечи мужчины, каждой клеточкой тела ощущая наслаждение от движений его рук.
– Ты бы хотела чего-то большего? – вкрадчиво прошептал он на ухо и прикусил мочку.
– Да.
– Не слышу!
– Да, – уже выкрикнула Беата, задыхаясь от острого неконтролируемого возбуждения.
– Это правильный ответ!
И потратив несколько секунд на свою одежду, Глас ворвался в ее тело, жестко, почти жестоко вторгаясь в мягкую податливую плоть.
Девушка сдавленно застонала, балансируя на грани удовольствия и муки. Последовал второй толчок, третий. Она судорожно схватилась за решетку окна, выгнула бедра до предела и на следующий толчок его члена, почувствовала, как мощная сила оргазма выворачивает ее тело навстречу безжалостным движениям. Мужчина не останавливался, молча и беспощадно доводя ее и себя до исступления, и она кончала долго и бурно, как цветок, раскрываясь навстречу долгожданному дождю. С ее последними судорогами, сжавшими его член, пришло облегчение и для него.
Любовники не размыкали объятия, пока их сердца не перестали бешено колотиться, грозясь вырваться из груди.
– А я и не знала, что ты такой ревнивец, – хрипло сказала Беата, медленно приходя в себя.
– Я и сам не знал, – ответил он, неохотно выходя из нее.
Он застегнул брюки, любуясь невиданным зрелищем. Девушка, которую он только что любил, была прекрасна – растрепанные, выбившиеся из прически волосы беспорядочно спускались на голую грудь, с возбужденно торчащими сосками. Длинные ресницы закрытых глаз чуть заметно трепетали, алые искусанные губы были полуоткрыты. Зеленый шелк юбки разметался по длинным стройным ногам, все еще широко раздвинутым, скрывая ее прелести.
Она потянулась, отрывая руки от решетки, и роскошная грудь всколыхнулась над лифом.
– А ты оказалась способной ученицей, – небрежно заметил он, натягивая лиф на грудь, как и было предназначено покроем платья. – И очень плохой девочкой, – шепнул прямо в губы и снова поцеловал Беату.
Она прикрыла глаза, а когда поцелуй закончился – внимательно посмотрела на Дана. Казалось бы, такая дикая страсть должна была ее испугать, но испытанное удовольствие свело на нет всю злость и недоумение.
– А из тебя выйдет неплохой мастер, – лукаво заметила она и ласково провела пальцами по его щеке, отмечая утончившиеся скулы и темные тени под глазами. – Ты очень устал?
Тот поднял глаза на девушку, которой только что доказывал, кто в доме хозяин, и неожиданно для самого себя признался: