– Почти, – помахала ему миссис Уэбстер и вновь повернулась к Брэду с Майлой. – У вас есть еще вопросы?
Брэд посмотрел на Майлу.
– Нет, – сказал он. – Спасибо.
– Вот теперь и мы можем кое-что предпринять, – радостно рассуждала Майла, сбегая вниз по ступенькам. – Нужно об этом раструбить. Напишем в блоге!
Эд воспринял новости без энтузиазма.
– Хорошо тем, у кого на первом уроке миссис Уэбстер. Но если я попробую провернуть такое у себя в классе, то мигом окажусь в кабинете директора. – Эд кивнул Брэду. – Думаешь, мисс Монтолво даст тебе увильнуть от теста? Уважит твои права? Ох, сомневаюсь, чувак.
– Верно, – кивнул Брэд. – А если попробовать иначе? Если завалить тест? Специально. Давайте отметим побольше неправильных ответов и убедим других сделать так же. Необязательно подговаривать всех, хватит и небольшой группы отличников. Если они не пройдут тест, это серьезно снизит общий показатель по школе. И тогда, если миссис Уэбстер не ошиблась, независимость Тайлера окажется под угрозой.
– Не хочу рушить твои воздушные замки, но ты не забыл парнишку на костре? А детскую площадку с призраками? А то, что я видел в библиотеке? Не надо валить все на независимость. Просто здесь поселилось зло.
– Между ними есть связь, – упорствовала Майла. – Вот только непонятно: то ли школа стала независимой благодаря злу, то ли зло в ней поселилось благодаря независимости.
– Что так, что эдак – один черт, – сказал Брэд. – Но комбинация взрывоопасная, это мы точно знаем. Призраки, независимость… Они каким-то образом спелись и привели нас к катастрофе. Разобьем эту сладкую парочку и будем жить спокойно.
– Хорошо бы, – вздохнул Эд.
Брэд посмотрел на центральный двор, по которому в сторону обеденной зоны маршировали скауты.
– Да, хорошо бы.
Сначала идея провалить тест ему не понравилась. Хотя чем дольше Эд о ней думал, тем больше проникался к ней уважением. К тому же в душе он был бунтарем и авантюры любил. Однако, прежде чем писать о ней в Интернете, прежде чем втягивать в нее других ребят, не мешало бы посоветоваться еще с кем-нибудь из взрослых – кроме миссис Уэбстер. Может, с куратором, мисс Тремэйн? Однажды Эд с ней разговаривал – когда оформлял перевод из столярки в библиотеку, – и мисс Тремэйн показалась ему «своей».
«Если будут проблемы, смело приходи ко мне».
Поскольку он все равно решил перевестись из библиотеки – нечего ему там делать, ни за какие деньги! – то в начале седьмого урока отправился в канцелярию. Сперва надо уладить вопрос с библиотечной подработкой, а потом рассказать мисс Тремэйн про авантюру.
Канцелярию охраняли скауты. Не Зивни с дружками, а два других парня – вроде бы, из марширующего оркестра. Идти мимо часовых без Брэда и Майлы было боязно, однако парни и не думали останавливать Эда.
Какая-то ведьма-секретарша зло поинтересовалась, зачем он пришел, и Эд спокойно ответил, что ему нужна куратор, мисс Тремэйн.
– Зачем?
Враждебность секретарши немного пугала.
– Хочу с ней поговорить. Не могли вы передать ей, что я пришел?
– Сам передавай. – Ведьма пропустила его за стойку.
Эд быстро преодолел приемную. В ней ничего не поменялось, и тем не менее стало хуже: теперь к неуютному чувству добавилось легкое ощущение опасности. Вроде бы все элементы картины были правильными – столы, сотрудники, компьютеры, ксероксы, телефоны, – а вот сочетание они давали неправильное. Или как-то так. Словно химические ингредиенты, которые по отдельности безобидны, а в смеси превращаются в яд.
Эд смотрел строго вперед, сделав вид, будто не заметил помощницу учителя с забинтованным лицом и секретаршу, которая старательно закрашивала черным лист бумаги. Он вошел в ужасный коридорчик, без стука открыл кураторскую дверь, шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. В голове поднялась боль.
Мисс Тремэйн удивленно повернулась от компьютера.
– Здравствуй, – сказала она.
Эд глубоко вдохнул, сел.
– Простите за вторжение. Меня зовут Эд Хейнс. Несколько недель назад я оформлял у вас перевод из столярной мастерской в библиотеку.
– Да. Я помню.
– Я хочу перевестись из библиотеки.
Мисс Тремэйн развернула к нему свой стул.
– Понятно. А по какой причине?
Голова болела все сильнее.
– Просто не хочу там больше работать.
– Твои родители в…
– Послушайте. – Эд подался вперед, положил руки на ее стол, поморщился от боли. – У вас нет какого-нибудь аспирина? У меня вдруг голова разболелась.
– В соседнем кабинете есть медсестра. – Куратор встала. – Позвать ее?
Эд помотал головой, и боль почему-то немного утихла.
– Ладно, перевод я оформлю завтра, это сейчас не главное. На самом деле я пришел к вам, чтобы спросить. Про независимость нашей школы и… про все, что тут сейчас творится.
Мисс Тремэйн долго смотрела на него молча.
– Хорошо, – наконец произнесла она.
Куратор заметно нервничала и явно опасалась вопросов Эда, но она была живой – не завербованной, не сломленной – и по-прежнему «своей».
– Мы тут подумали… Я знаю, вы такое не одобрите, но мы вот подумали: что, если в среду ученики Тайлера по какой-то причине напишут тест плохо? Не навредит ли это школе? В смысле, она же стала независимой, чтобы нам лучше училось, и чтобы у нас повысились экзаменационные баллы, да? А если они не повысятся, а наоборот, понизятся, тогда всю эту независимость могут ведь и пересмотреть, так?
– Да, – осторожно подтвердила мисс Тремэйн. – Верно.
Голова у Эда была такая тяжелая, очень хотелось опустить ее на стол… Он встряхнулся, выпрямил спину.
– Нам не нравится независимая школа! Мне и моим друзьям. Многим ученикам. И учителям.
– Мне тоже не нравится, – мягко сказала куратор и посмотрела на закрытые двери. – Поэтому я ухожу, – призналась она. – Завтра я здесь последний день. Я получила работу в другой школе. Вот почему я с тобой так откровенна.
Ну и сюрприз… Эд – ученик – не имел иного выбора, кроме как посещать школу в обязательном порядке. И сам Эд, и его одноклассники были участниками поневоле, своего рода пленниками, и учителей он считал такими же пленниками Тайлера. По крайней мере, нормальных учителей. Эду и в голову не приходило, что они в состоянии просто взять и уйти, как с любой обычной работы. Мисс Тремэйн может уволиться – от этой мысли все происходящее казалось еще более невероятным.
Эд вновь потряс головой. Мозги это не проясняло, как утверждали книги, зато боль точно уменьшало.
– У меня в канцелярии тоже голова болит. – Куратор понимающе кивнула. – Иногда очень сильно. Правда, сегодня я чувствую себя нормально.
– Что, если ученики устроят акцию протеста и нарочно завалят тест? – напрямик спросил Эд. – Как думаете, это что-то изменит?
Наступила долгая тишина.
– Возможно, – наконец произнесла мисс Тремэйн. – Попробовать стоит. Такие стандартизированные тесты влияют на школу в целом, а не на каждого ученика в отдельности. – Несмотря на закрытые двери кабинета, она заговорщически нагнулась поближе к Эду и понизила голос. – В канцелярии много говорят о необходимости повышения тестовых оценок. Сильно переживают.
Эду стало легче. Не физически – в голове по-прежнему стучало, – а морально, в отношении их с друзьями плана.
– Спасибо.
– Послушай, твои родители могут подать в округ прошение о переводе тебя в другую школу. Необязательно учиться здесь.
– А как же остальные? Мои друзья? – Он покачал головой. – Нет.
– Но ты имей в виду. Все-таки возможность.
Эд кивнул.
– Удачи вам на новом месте.
– Спасибо, – слабо улыбнулась мисс Тремэйн.
Эд помчался назад через приемную: вперед, к выходу, не глядя на столы и людей. Как здорово на улице! Безумно хотелось надышаться, посмаковать чистый воздух – однако по обе стороны двери стояли скауты, поэтому Эд проскочил мимо них на центральный двор.
Шла середина седьмого урока. Куда идти? Просто так болтаться и ждать Брэда с Майлой? Нельзя – в обязанности скаутов входило наказание бездельников. Эд посмотрел на библиотеку. Нет, туда он не вернется.
Выйти бы за школьную территорию, да ворота в стене закрыты…
Он решил пройтись и сделать вид, будто у него есть некая определенная цель. Поэтому достал из рюкзака листок с домашним заданием – для окружающих листок изобразит учительскую записку – и, уткнувшись в него глазами, побрел по проходам между корпусами. Скаутов Эд избегал, все время посматривал, нет ли где Тодда Зивни, и благополучно слонялся в одиночестве. Наконец прозвенел звонок, двери классов распахнулись, и Эд слился с толпой.
Он подождал Брэда у его шкафчика.
– Я выложил нашу идею мисс Тремэйн.
– Твоему куратору? – нахмурился Брэд.
– Она классная. И она увольняется. Нашла работу в другой школе. Мисс Тремэйн в курсе, что у нас тут творится.
– И что она сказала?
– Сказала, дело может выгореть.
– А вдруг мы ошибаемся? – встревоженно спросила Майла. – Вдруг ничего не выйдет? Вдруг нас все-таки накажут? Тогда мы только испортим себе средний балл и не поступим в приличные колледжи.
– У тебя крышу сносит, да? – засмеялся Эд. – Для тебя сознательно завалить тест – смерти подобно?
– Да, – призналась Майла.
– Ну, а для меня – нет. Раз плюнуть.
– Давайте напишем про это в блоге, – предложил Брэд. – Впереди еще один день и две ночи. Посмотрим, что будет.
Глава 24
Диану охватило оцепенение. В душе, в мыслях, в теле. Везде. Она не пила никаких лекарств, а чувствовала себя так, словно пила; ее краткосрочная память укоротилась до предела. Диана делала все необходимое, чтобы прожить день, сосредоточивалась на текущих практических задачах, принимала неотложные решения, однако все, что происходило со смерти Грега, было покрыто туманом. Она урывками помнила вчерашний день, но совсем не помнила позавчерашний. Мозг словно защищал ее – стирал все, связанное с ужасным событием, как только отпадала необходимость помнить.