Это ничего не даст, ты сама знаешь.
— Мне кажется, нужно себя вести как ни в чем не бывало, — поделился мнением парень.
— Так и планирую. Может, закончим на этом?
Сказать, что тема мне неприятна, — это ничего не сказать. Нет, целуется Хармс, конечно, неплохо, но обстановка да и вообще вся ситуация вовсе не располагали к получению хоть какого-то удовольствия.
Нравился ли мне староста? Не знаю, не знаю. Как человек, в принципе, да, до этого дурацкого посвящения, пожалуй. Но как о парне я о нем не думала никогда. Может, и подумала бы, если бы он не сделал то, что сделал.
Весь, пожалуй, вопрос в том, зачем? Но так ли уж он меня волнует, если причины уже не столь важны, как последствия. А для меня они будут не очень приятными.
— Где-нибудь тут есть обычная вода без сюрпризов? — спросила я ребят, которые продолжали спорить на предмет, что же мне теперь делать.
— Да. — Гарет махнул рукой в сторону соседнего столика.
Я кивнула благодарно и направилась к вожделенной жидкости, но высшие силы сегодня были явно не на моей стороне.
Немного не доходя до стола, я почти нос к носу столкнулась с деканом Сарентоном, который выглядел не слишком довольным, скорее даже немного злым. Он прошелся по мне взглядом снизу вверх, на секунду задержавшись на губах, как мне показалось. И взгляд этот был… даже не знаю. Неприятный, в общем. Я в нем увидела нечто среднее между брезгливостью и разочарованием.
Или это отражение моего настроения? Уже мерещится всякое…
— Не ожидал от вас подобного поведения, — отчеканил он, обошел меня, будто какой-то столб, и пошел дальше.
А нет, не мерещится.
Глава 28
Не знаю, честно говоря, как я сдержалась. Стало настолько обидно, что даже не было слов, но я не сбилась с шага, дошла до стола, взяла воды, отпила. Пальцы немного подрагивали, но в целом мне, кажется, удалось сохранить спокойное выражение лица. По крайней мере, люди от меня не шарахались.
Глупый, просто идиотский поступок Хармса сейчас уже даже практически не волновал, куда неприятнее были слова декана.
А ведь самое главное, что я не виновата, я вообще ничего плохого не сделала. Ну не считать же таковым согласие на танец? Или надо было все-таки врезать старосте и устроить скандал? Смертельно оскорбиться из-за поцелуя.
Ну да, это как-то глупо.
Получается, Хармс меня подставил не только перед Шарин, всеми студентами, что здесь присутствовали, будущими коллегами, но и перед деканом? Хотя чего последний взъелся? Совершенно непонятно.
Впрочем, если подумать, и этому можно найти объяснение. Если он посчитал мои действия непрофессиональными, то его реакция понятна. Но опять же, моей-то вины здесь нет.
Наверное, только привычка все раскладывать по полочкам уберегла меня от того, чтобы закатить истерику. Не в смысле слез, а в смысле какого — то не очень красивого поведения. Нахамить я вполне кому-то могла, а то и драку спровоцировать. А что мне терять-то?
Впрочем, как только представился случай, я с этой ненавистной вечеринки улизнула. Ушла в самый разгар танцев в туалет, но даже заходить не стала — прошла мимо и скрылась через запасной выход.
Может, это трусливо и глупо, но я достаточно побыла — целый час после инцидента. И шепотков за спиной наслушалась, и взглядов недовольных и завистливых поймала немало. В общем, хватит.
Честно, я боялась, что кто-то заметит мое отсутствие и примется догонять и донимать, но ничего подобного, до общежития я добралась без происшествий. Кивнула вечерней привратнице, взбежала на свой этаж, зашла комнату, заперла дверь, прошла несколько шагов к столу, ища глазами что-то тяжелое.
Клинок взмыл в воздух сам собой — не помню, чтобы его вызывала. А следом за ним сверкнул красным и взлетел будильник. И оба предмета понеслись в дверь со скоростью воздушных серпов.
Кинжал воткнулся в дверь, пробив ее почти насквозь, а вот несчастный будильник, возмущенно звякнув, разлетелся на части.
Я, тяжело вздохнув, подошла к двери и с огромным усилием вытащила нож из деревяшки. Повертела несчастный предмет в руках — вроде с ним все в порядке, даже не затупился. Присела, разглядывая запчасти от испорченных часов. Думать о том, каким образом я запустила в дверь незачарованный будильник, не хотелось вовсе. Хотелось, чтобы этого всего никогда не было.
Не знаю, подчиняясь ли моему последнему желанию или еще чему, но лежащие на полу железяки задвигались как диковинные червяки, стараясь сплестись, спаяться вновь. Ничего у них, конечно, не получилась, и эта куча мала из металлических запчастей неприятным комком зависла перед моими глазами, будто ожидая приказа.
Подчиняясь какому-то порыву, я двинула рукой, и комок плавно и аккуратно полетел к мусорному ведру, на дне которого и распался на части окончательно.
И только после этого я заметила, как по губам и подбородку течет что-то теплое и вязкое. Опустила голову вниз и увидела, что на груди все мое платье уже просто пропиталось кровью.
Быстро определив, что та идет из носа, я его зажала и присела на кровать. Выходить из комнаты не хотелось, сильно клонило в сон, будто я зачаровала с десяток предметов — такая потеря сил. Но если меня в таком виде, с кровавым пятном на груди, спящей заставит Марьяна, она точно поднимет шум, подумав, что меня убили с особой жестокостью.
Даже мне самой было не по себе от того, сколько крови натекло. Так что я, немного посидев, переоделась в халат, с неудовольствием констатировала, что платье погибло окончательно, вытерла, как могла, носовым платком лицо, шею и грудь и пошла приводить себя в порядок, искренне надеясь никого не встретить по дороге.
— Нет, ты видела эту выскочку? — послышался высокий голос через тонкую дверь душевой, как только я выключила воду. Хорошо хоть, когда я зашла, в купальне никого не было, а то платком кровь по лицу я только размазала — видок тот еще.
— А что ты хотела от этой?.. — ответил ей не менее писклявый и противный голосок.
Готова спорить на что угодно, что обсуждают меня. Кто тут у нас еще может быть “эта”?
М-да, отсюда надо скорее ретироваться. Вечеринка, судя по всему, закончилась, занятия у других факультетов тоже, так что скоро здесь будет тьма не слишком дружелюбного народа.
Ну а с другой стороны, а что я такого сделала? Можно подумать, тут раньше никто никого не целовал! А обидные слова декана если и кто и слышал, то максимум пара человек, хотя и это нехорошо.
В любом случае — не скрываться же от мира до конца времен в этой демоновой кабинке? Так что я толкнула дверь и вышла в купальню, где уже никого не наблюдалось, а в других душевых шумела вода. Ну и слава богам, а то я сейчас могла и сорваться, что могло бы плохо сказаться на здоровье — оружие-то в комнате осталось.
Марьяны еще не было, так что я со спокойной совестью легла в кровать. Думала, не засну, но отключилась почти мгновенно.
Но посреди ночи меня будто что-то в бок толкнуло. Фигурально выражаясь, конечно. Видимо, сработало глубинное сознание или, как герцог его называет, подсознание, во время сна прокручивающее все события дня, обрабатывающее их, раскладывающее по полочкам, пытающееся найти ответы на не заданные сознанием вопросы.
Всякие старосты со своими поцелуями и деканы со своей ревностью — или что это там было
— отошли на второй план. Покадрово мое сознание воспроизвело другой, более интересный и значимый момент. Для меня, возможно, меняющий все, ставящий с ног на голову все известные мне незыблемые основы моего дара.
Вот я иду к столу с целью что-то взять и разбить, так? Взлетает кинжал, повинуясь… Чему? Воле? Уж точно не сознанию, ведь я и не думала его метать в дверь. Но это и ладно, в конце концов, я один раз им уже так управляла, не используя руки. Я думала, что дело в глазах, но, похоже, нет: сегодня я на него не смотрела. В общем, это надо прояснить, но позже.
Далее. Что дальше? Дальше в дверь летит незачарованный будильник. Как? И так ли он был не зачарован, ведь я уловила вспышку красного цвета перед тем, как он отправился в свой последний полет. А потом у меня пошла кровь из носа. От перенапряжения, наверное.
Но что, если нет? Я ведь кровотечение почувствовала не сразу, а значит, кровь могла пойти раньше, перед тем, как я на расстоянии без всякого ритуала на что — то зачаровала несчастные часы.
И ведь не просто зачаровала, кровавый оттенок ауры предмета означает кровавые же чары. Только вот какие свойства я придала объекту? Просто управляемый вектор? А что, если нет? Что, если там было еще что-то и это что-то опасно и сейчас лежит себе тихо до поры до времени в нашем мусорном ведре?
Так, вспоминаем, что я перед этим думала. Однозначно я была зла. Очень зла. Я хотела что — то разбить. А еще я хотела чем-нибудь в кого-нибудь запустить. Только с целью не определилась. Даже не знаю, кто в тот момент меня бесил больше, Хармс или декан.
И какой вывод из всего этого можно сделать?
Есть вероятность, что остатки будильника все еще опасны для окружающих? Небольшая, но есть. А значит, их надо немедленно деактивировать. Тем более что больше я уж точно не засну.
Вот как? Как я смогла на расстоянии без ритуала зачаровать предмет кровью?!
Я встала, стараясь не разбудить сладко посапывающую Марьяну. Натянула в тишине и темноте форму. Ладно, в туалетной комнате проверю, не задом ли наперед я все напялила, и причешусь заодно.
Теперь самое сложное. Я опустилась на колени перед мусорным ведром, вытащила свое изгвазданное платье, стала буквально поштучно собирать все железки. Хорошо хоть, мы с соседкой девушки чистоплотные и кроме этого там больше ничего не было.
— Ты чего? — сонно пробормотала Марь, поворачиваясь на бок, когда я почти закончила. Эх, все-таки разбудила.
— Ничего-ничего. Из кармана платья кое-что не вытащила, а завтра боюсь забыть. Спи.
— А с платьем что? Я вроде кровь видела…
— Да, кровь из носа пошла. Сильно. У меня от всех этих переживаний голова разболелась.