— Я расположил свечи по кругу, чтобы ты ощущала это влияние особенно явно. Это вроде муляжа. Например, если тебе будет необходимо максимально собраться и сконцентрироваться при создании сложных заклинаний, когда твоим противником будет маг или существо с противоположной твоей магией.
Я сжала губы, неожиданно ощутив желание улыбнуться, и кивнула. В душе приятно защекотало от ощущения, что ректор хочет позаботиться обо мне? Будто он по-настоящему хотел сделать меня сильной, чтобы я никому не дала себя в обиду.
Поэтому в этот раз было очень сложно воспринимать занятие просто занятием. Всё во мне было натянуто, словно струна. Я стыдилась того, что он увидел и услышал в парке и постоянно возвращалась к этому моменту в воспоминаниях. И замирала всякий раз, когда дракон смотрел на меня. С трудом боролась с мурашками, когда он привычно касался пальцами головы, удерживая её на весу.
И вовсе не огонь в разожжённых свечах мешала мне удерживать концентрацию. А ощущение его взгляда на своём лице. Я чувствовала его физически.
После медитации, которая в этот раз показалась мне не особо плодотворной, хотя дракон не стал это комментировать, мы как обычно расположились друг напротив друга. Из таза с водой, стоящего рядом со мной на журнальном столике на этот раз я подняла конус со снежинкой на вершине. Удерживать воду в столь сложной фигуре было невероятно сложно. Но мне нужно было отвлечься. Отвлечься от моей реакции на ректора. Поэтому я, игнорируя пробежавшую каплю пота по виску, старательно выводила узоры снежинки, придавая ей ювелирную схожесть с настоящей.
— Твоя магия восхитительна, — я вздрогнула от его слов и едва удержала поплывшую снежинку. А затем придала ей большей плотности, немного понижая градус воды. Не сильно, чтобы мне было необходимо также удерживать структуру, но облегчало работу.
— Спасибо.
— Теперь понятно, почему ты выбрала Амбр. Он почувствовал в тебе не только воду.
А вот теперь моему конусу со снежинкой реально угрожало стать растёкшейся лужицей в тазе. О чём он говорит? Не только воду? Он что-то заподозрил?
По душе прокатилась нехилая волна страха. Но я уверенно посмотрела на дракона в упор и кивнула. Главное не подавать виду. Возможно, он имеет в виду совершенно другое.
— Амбр не зря называют ледяным деревом. Это очень морозостойкое, выносливое, но удивительное дерево. Медленно растёт, ведь в нём практически нет сокодвижения, но достигнув зрелости, раскидывается вширь, сияя тысячами ледяных кристаллов на ветвях. И в самые стужие морозы он освещает путь, позволяя странникам не сбиться с пути и не увязнуть во тьме.
Я сглотнула. Уверенности в моём взгляде поубавилось. А конус начало потряхивать.
— Ты очень на него похожа, — он вдруг улыбнулся, а его глубокий взгляд, устремлённый на меня был полон раздумий. — И я уверен, что даже не представляешь насколько сильна внутри.
Я растерялась, окончательно теряя нить разговора. Он говорил не о моих тёмных силах. Это хорошо. Но его взгляд, который таил столько необычных эмоций в себе, не давал мне покоя.
— Мне очень приятно. Я надеюсь, что вы правы. Может быть, я отыщу когда-нибудь эту «силу» внутри.
Он кивнул, продолжая буравить меня взглядом и смотря в самую душу. От этого невольно поднялась дрожь, и я даже проверила свои ментальные щиты, но тут же одернула себя. Он ведь обещал, что больше не будет проникать в мою голову без разрешения.
Мой конус устоял. На это ушли почти все мои силы. Однако в конце положенных получаса, которые мы закладывали на тренировку моей концентрации, я вдруг заметила, как что-то тёплое потекло от носа к моим губам.
Выражение лица дракона тут же поменялось. Он развеял мою структуру одним взмахом ладони и поднялся с места, чтобы спустя пару секунд принести белоснежный платок.
Оказывается, у меня пошла кровь из носа.
— Перестаралась. Я бы сейчас отнял у тебя баллы за невнимательность к своей магии, но мы не на учебном занятии, — он нахмурился, наблюдая как я вытираю нос. — Нужно не только следить за концентрацией и своей структурой, но и правильно оценивать свои возможности, Лисса.
В его голосе звенела злость, заставляя меня опешить от его реакции.
— Это всего лишь кровь, — ответила я.
— Ты знаешь, что это значит.
— Что я исчерпала свои силы практически до дна, и теперь почти сутки не смогу колдовать, — я кивнула, признавая свою ошибку и продолжила. — Ничего страшного. Завтра всё равно выходной. Высплюсь побольше, погуляю по территории, силы и вернутся.
Я посмотрела на кромешную тьму за окном и встала.
— А ещё значит, что сегодня я пойду пешком. Пока не настало время отбоя. Ведь перенести меня телепортацией вам нельзя.
При полном исчерпании сил человеческий маг становился очень уязвимым. Ведь ему нельзя было колдовать, иначе он рисковал иссушить себя до дня и лишиться своей магии. Но также нельзя было допустить, чтобы к нему применяли магическое воздействие. Это могло также негативно сказаться на слабом магическом фоне. В этом плане драконам, эльфам и оборотням было легче. Ведь для них было практически не возможно исчерпать свой ресурс. А если это случалось, то он начинал сразу же самостоятельно восстанавливаться.
Ректор вздернул бровь и махнул рукой, туша все свечи разом. Часть комнаты потонула в полутьме, отчего мне стало не по себе.
— Отбой уже наступил, Лисса. А это значит, что сегодня ты останешься здесь.
Что?!
Глава 21
С какой стати он решил, что я должна остаться у него? На ночь? На каком основании?
Пока я с открытым ртом и пунцовыми щёками переваривала услышанное и пыталась связно хоть что-то ответить, ректор повернул голову, давая мне время придти в себя. Он что, смеялся сейчас? Это звучало так дико, особенно от него.
— Вы ведь можете просто проводить меня! Или нет. Я могу пойти одна. Даже если меня увидит кто-то из преподавателей...
— Что ты им скажешь? — он вздернул брови.
Я открыла рот, вновь не находя что ответить. Как я объясню то, что иду из преподавательского кампуса после отбоя? И если ректор пойдёт меня провожать, что могут подумать о нас двоих? То же самое, что подумал ректор, когда увидел меня на коленях у Амерона? Святая Джея, это мне возвращается бумерангом, да?
— Мы скажем, что вы даёте мне личные занятия. Это ведь так и есть, — я всё ещё не могла согнать краску с лица.
Ректор сщурился и закачал головой, показывая, что это не очень хорошая идея.
— Не думаю, что стоит именно в таком ключе давать объяснения о занятиях с выпускницей-адепткой.
А вот теперь мне стало неловко настолько, что я готова была провалиться сквозь землю. Его слова, притягиваюший взгляд и всё в его расслабленной позе намекали на флирт. Он флиртует?
Я разозлилась на улыбающегося дракона, один вид которого заставлял сердце ухаться в самый низ живота, а глаза приковывали к себе, вновь маня своей глубиной. И отвернулась. Взмахнула волосами и принципиально направилась к двери.
— Лисса. Неужели я... — дракон замолчал и прочистил горло, не став продолжать свою фразу. — Я предлагал остаться и посидеть перед камином. Если хочешь, можешь поспать. А можем просто поговорить. Подождём пока не рассветет. Потом пойдёшь к себе. К тому же, так будет безопаснее.
Почему-то сейчас меня вновь стало раздражать, что он продолжает говорить со мной на «ты». Хотя мы уже пару месяцец занимались вместе и я многое рассказала ему о себе за время наших занятий. Но вот в данном контексте звучало дико интимно!
А ещё в моей голове щёлкнула идея. Если останусь, то у меня появится хороший шанс попасть к нему в кабинет и найти дневник Тимилиса. Может быть, даже забрать его?
От осознания возможности свершить задуманное, в пальцах закололо, а перед глазами на секунду залетали мушки. Перспектива обзавестись дневником, который может пролить свет на мои способности действовала на меня сильнее, чем необходимость провести ночь в компании безумно привлекательного дракона.
Ректор усилил жар, идущий из камина и принёс нам кружки горячего какао. О чём говорить с ректором столь длительное время я не представляла. Но принципиально не стала ломать над этим голову. В конце концов, фактически осталась я из-за него. Он ведь должен был знать, что я пропускаю время отбоя. Вот пусть он и ломает. А я посижу и попью какао.
В этот раз я проигнорировала кресла, так как сидеть в них и так уже пятая точка затекла, поэтому села прямо на пушистый ковёр перед камином, поджав под себя ноги. Дракон подумал и присоединился ко мне, расположившись рядом со мной и оперевшись спиной о кресло.
Однако я совсем забыла о том, что с этим драконом было интересно говорить о чём угодно. И в этот раз мне не пришлось переживать о том, что я рассказываю слишком много о себе. Потому что говорил в основном он. О своём детстве, о службе, о наставнике, который взрастил в нём силу и выносливость. И самое главное: о своих родителях. Чья потеря осталась для него большой травмой. И даже рассказал, что его взяли на пост ректора по той причине, что он отвечал самому главному критерию отбора.
— Неужели для ректоров тоже существуют особые правила приёма на должность? — посмеялась я, вспоминая дичайшее правило для девушек, желающих поступить в Академию Морин.
А затем запнулась. Я совсем забыла, что обошла дичайшее правило для адепток.
Но дракон лишь улыбнулся и закачал головой:
— Только для ректора Академии Морин. И по той же причине. Из-за пророчества.
— Которому уже более тысячи лет, — закончила я за него, не удержавшись и закатив глаза. — Это такая глупость! И какое же требование является одним из важнейших для ректора?
Меня выводило из себя это пророчество-проклятие. Из-за него было столько шуму, но на самом деле эта история не стоила и грамма магии. Если бы ещё был прецедент, но нет ведь!
— Проверка путём пророчества от Оракулов об истинной, — ответил он, глядя в огонь. — Дракон, собирающийся вступить на пост ректора, должен либо уже иметь истинную пару, либо же его пара должна родиться совсем не скоро.