— Буду ждать вашего следующего визита, — снова он говорил так, будто уже знал, что мы вскоре опять придём в его лавку. — Желаю вам счастья!
Он отвернулся, направляясь обратно в свою лавку, а я прикрыла глаза, чувствуя, как на меня накатывает облегчение.
— Желаю счастья? И почему же он желает нам счастья? — Амерон иронично усмехнулся, ловя мой взгляд. — И что это вообще было?
— Не спрашивай! — я отцепила его руку от себя и направилась прочь.
Нужно убираться от сюда. После разговора с тёмным эльфом остался странный осадок на душе.
— Ну уж нет. Ты мне всё расскажешь.
Рассказать пришлось. Но сделала я это лишь после того, как он накормил меня. Пусть отрабатывает. И вообще, я его невеста! Пусть и фальшивая. Мне положено за вредность моего фальшивого жениха.
Когда мы возвращались из города, на землю мягким одеялом ложился белоснежный снег. Он окутывал и лавочки, и открытые ярмарочные киоски, и кроны высоких деревьев, которые росли по обе стороны от мощенной дороги, ведущей в Академию, и даже наши не укрытые капюшонами головы с Амероном.
— Ты расскажешь мне, что делала в антикварной лавке?
— Может быть, когда-нибудь, — я улыбнулась, оглядываясь и ощущая, как от вида лёгкого словно пух снега на душе тоже становится легко и радостно.
Конечно, не только снег, но и приятная ноша во внутреннем кармане ощутимо поднимала настроение. Теперь ничто не помешает мне в изучении дневника Тимириса!
— Секреты? — Амерон прищурился, пытаясь вывести меня на эмоции.
Но я благодушно кивнула и вновь посмотрела вперёд, стараясь не потерять из виду стремительно теряющуюся под слоем снега дорогу.
— Даже не отрицает, — дракон удивился, не зная как реагировать на моё необычное настроение.
— Ты лучше скажи мне. Я всё забываю спросить: Эрин, кто она? Мы с ней недавно познакомились. И похоже именно ей ты должен был сделать предложение.
Амерон нахмурился и тоже посмотрел вперёд. Так-так, что-то не сходится в рассказе брюнетки.
— Мы были друзьями. Когда были маленькими, — его губы сжались в тонкую полоску, а в глазах читалось раздражение. — Её род приближен к короне. И семья Клинтейн оказывает нам большую поддержку, являясь связующим звеном с оборотнями. Но больше всего на свете, как я считаю, они мечтают породниться с нами и посадить своего отпрыска на трон. Вот уже триста лет.
— Большой срок для дружественных отношений.
— Они пытались подсунуть девушку моему отцу. Теперь всеми силами стараются свести нас с Эрин. И это не было бы так печально, если бы Эрин была плохой.
— А она хороша?
Я чуть не крякнула. И в чём же именно так хороша оборотница, которую пытаются подсунуть наследному принцу? Хотя, погодите, кажется я догадываюсь в чём именно она хороша.
— Она была хорошим другом до того, как нами начали вертеть как куклами. Мы были словно брат с сестрой, и всегда поддерживали друг друга, но в какой-то момент всё изменилось. Мы выросли. Я начал видеть в ней охотницу за короной, а она во мне — добычу. Конечно, ни о какой дружбе больше речи и не шло. Однако её семья всё ещё пытается организовать нам помолвку. И именно она стояла первой в мамином списке невест.
Собственно, не удивительно. Когда ты находишься столь близок к власти и уже практически вкушаешь её. Чего может захотеться ещё? Возможно, абсолютной власти?
Я тряхнула головой, понимая насколько далека от этого порочного и погрязшего в политических и дворцовых играх мире.
— Получается, я не просто помогаю тебе стать императором без женитьбы, так ещё и спасаю от самой главной охотницы за сердцем принца? — я толкнула дракона ладонью, видя как он погрузился в мысли.
Дракон хмыкнул и улыбнулся, возвращаясь мыслями в реальный мир.
— Так и есть. Если мне удастся взойти на престол и не жениться при этом, можешь просить меня о чём угодно, — серьёзно кивнул он.
— Ловлю тебя на слове, — шестеренки в голове тут же закрутились. Хм, как бы я могла использовать это? Пока даже не знаю.
Но, всё же, я не могла не обратить внимание на опасное «если» в его словах. Надеюсь, эта часть предложения далека от реальности. И дракон уверен в своих силах. Я не собираюсь столь рано выскакивать замуж. Даже за самого завидного жениха империи. Даже если этот самый жених сейчас по-доброму улыбается мне, напоминая, что может быть не только занозой в заднице и самовлюбленным принцем, но и довольно приятным другом.
***
С приходом зимы территория магической Академии превратилась в настоящую зимнюю сказку. Белоснежный покров укрыл землю, навевая ощущения волшебства и детской радости. Парки между корпусами стали похожи на зачарованные леса. Цветы и кусты, заботливо укутанные в магические серебрящиеся куполы, сохраняли свою красоту и свежесть даже в морозные дни. Это напоминало о том, что даже в самые суровые и тяжёлые периоды жизнь продолжается. А деревья, уснувшие до весны, позволили зиме полностью завладеть территорией Академии. Они мирно спали, ожидая пробуждения природы. Ветки, усыпанные искрящимися на солнце снежинками, создавали неповторимую атмосферу праздника.
Вся эта красота создавала неповторимую атмосферу сказки, которая наполняла сердца жителей Академии радостью и предвкушением приближающейся Сияющей ночи, которая даст начало новой жизни в новом году.
Я откинулась на спину, чтобы немного разгрузить голову. Уже две недели я расшифровывала дневник Тимириса с помощью добытого в лавке тёмного эльфа словаря. Но дело продвигалось очень медленно.
В начале я не могла понять ни слова, ведь древний язык был сложным. У него была своя система построения предложений и свои правила, которые, конечно, не были приведены в словаре. Это ведь лишь словарь, а не учебное пособие. К тому же, дело осложняло то, что подчерк Тимириса был размашистым и некоторые символы были мало похожи на те, что были в словаре. Однако с каждым днём мне становилось легче распутывать этот клубок. Постепенно вникая в сложные мысли автора, я не заметила, как начала ориентироваться в языке. Небольшие слова начали запоминаться, а фразы складывались в осмысленные предложения.
Я уже знала, что Тимирис действительно был тёмным эльфом. Он проживал в Надарии, тогда ещё единой империи, не поделённой на две части. И в основном описывал свои дни, впечатления и мысли. Записывал важные даты, связанные с ними события и имена людей.
В огромном пласте текта, который мне удалось перевести, пока было очень мало полезной для меня информации. Например, в одном из размышлений о природе своих сил, он упомянул, что благодарен за них некой Миране и Немизу. Ведь тёмные эльфы были творениями Немиза, а не Джеи. Кем была Мирана он не пояснял, возможно матерью или бабушкой. Мне оставалось лишь догадываться.
Чем больше я читала, тем больше сомневалась, что это имеет хоть какое-то отношение ко мне. Тимирис благодарил Немиза. Но я была человеком. А людей сотворила Джея. Поэтому я запутывалась всё больше. Значит мои способности не могут иметь ничего общего с его тёмными силами?
Я прикрыла глаза и, полежав так пару минут, вспомнила о том, что приготовила на сегодня . Вечером будет очередное занятие медитации с ректором. И я кое-что приготовила для него. Подарок. В знак благодарности. Ведь он оказывал неоценимую помощь, регулярно выделяя время для занятий со мной. Да и я настолько привыкла к нашим занятиям, что уже относилась к ним как к дружественным визитам. С чаепитиями и разговорами по вечерам перед камином.
Поэтому я не могла удержать улыбку, когда он потрясённый моим подарком, долгое время просто молчал.
— Что это? — он совсем не ожидал этого от меня.
— Не нравится?
Эти две недели я не только расшифровывала дневник Тимириса, но и училась создавать скульптуры. Методичка, купленная мной просто для отвода глаз, действительно заинтересовала меня. К тому же, видя, что скульптуры являлись настоящим культом в городе, ведь они продавались абсолютно везде и украшали многие места города, мне захотелось сделать что-то своё, личное. Плюс ко всему это стало хорошей дополнительной тренировкой моих сил. Ведь скульптуру я сразу решила делать изо льда. А вот сделать его нетающим, вплести в него чары вечной мерзлоты было не так-то просто. Для этого мне пришлось несколько дней изучать непопулярное заклинание с созданием сложным магических схем. Благо материалы по этим чарам были в свободном доступе, в библиотеке. Теперь эта скульптура не растает даже при сильном жаре.
— Это чёрный дракон, — заметил дракон, будто я сама не знала этого.
Он продолжал рассматривать мой подарок, вертя его в руках. Маленький дракон стал символом моей благодарности к Тирону. И я не захотела изображать его таким, какими обычно изображают драконов. Яростных и свирепых, полных мощи, устрашающих одним своим видом. Нет, мой дракон мирно лежал на кристаллах льда, сложив крылья и сверкая яркими глазами.
— Да, — подтвердила. В конце концов, то, что у ректора чёрный дракон не могло быть тайной. Такое не утаишь. И я могла это легко узнать от кого-нибудь.
— Почему ты изобразила его чёрным и таким... мирным?
— Мастера обычно изображают драконов могучими и устрашающими. Но ведь драконы и так сильны по своей природе. А чёрные драконы считаются одними из сильнейших. Я хотела показать сильнейшего дракона, который не только ввергает людей в благоговейный трепет своим величием, но и обладает внутренней гармонией и природным спокойствием. Полным единением со своей второй ипостасью. Я считаю, важнее не сила и мощь, а понимание и принятие себя, — я старалась подобрать слова, смотря на красивую скульптуру в его руках.
Я стала кусать губы, заметив как ректор, замолчав на минуту, невероятно глубоким взглядом посмотрел на меня. В груди жаром отдалось волнение. Поэтому я вновь указала рукой на статуэтку, желая отвлечь его.
— Пусть он оберегает вас. И заранее желаю, чтобы Сияющая ночь принесла вам счастья в новом году. Спасибо за всё, что вы сделали для меня.
— Позволь твою руку.