— И что же может загадать невеста наследного принца?
Я обернулась к ректору, внутренне подбираясь и пытаясь унять заколотившееся сердце. К щекам бросился жар, а перед глазами на секунду помутилось.
Он был невероятен. В изысканном и невероятно шедшем ему тёмно-синем как ночь костюме, едва мерцающем от серебряных линий узоров на ткани. Лишь взгляд бордовых глаз выбивался из общего стиля зимнего праздника. В нём плавились ярость и едва сдерживаемая злость. Горел разрушенный мир и тлели все леса империи разом. И меня надолго захватила эта пульсация зрачков в его глазах, так и норовивших вытянуться в вертикальную линию. Он едва сдерживал себя!
— То, что, возможно, никогда не сбудется.
Он наклонил голову вбок, словно хищник, и медленно обвёл взглядом сверху вниз от моей макушки до подола платья. Чуть дольше задержавшись на цвете юбки.
— Прекрасно выглядишь. Хоть этот цвет и не идёт тебе.
Кровь бросилась к щекам. Конечно, он говорил о красном цвете. И в то же время совсем не о цвете. А о том, что он означал и что случилось ранее.
Я не успела ничего ответить. Дракон протянул мне руку, и под моё вытягивающееся лицо, поклонился.
— Потанцуешь со мной?
Я рвано выдохнула, понимая, что не могу ему отказать. Радовало хоть то, что музыканты выбрали знакомый мне танец. А затем я вложила свою ладонь в его руку, и он тут же сжал её, не отрывая взгляда от моих глаз. Будто желая навсегда заключить в них.
Мурашки тут же поползли от ладони вверх к плечу, щекоча шею и отдаваясь покалывающей дрожью в спине. Мне оставалось лишь закусить губу и последовать за ним. Но он не стал вести меня в самый центр зала.
Танец был весьма спокойным, хоть и предполагал парные движения. Мне не приходилось подстраиваться под темп дракона. Так как он делал это сам, ювелирно двигаясь и направляя меня так, что я не испытывала ни капли сомнения в своих действиях.
Тирон не сводил глаз с моего лица. А прикосновения к нему были подобны разрядам магии. Я ощущала тепло под его костюмом, чувствовала жар, который от него шёл. Ощущала негодование, которое он старательно сдерживал.
— Я хотела рассказать о помолвке на нашем последнем занятии... — стоило мне открыть рот, как я тут же запнулась, вспомнив, что в тот самый день дракон сорвался и между нами чуть не размылись границы. Я чуть не поцеловала дракона. Хотя то, как он гладил моё лицо...
Я тряхнула головой и прочистила горло, желая продолжить мысль. Но дракон перебил меня.
— Ещё не ясно, будет ли помолвка, — от его резкого тона я дёрнулась, сбиваясь с темпа.
Кажется, дракон уже переварил случившееся. Но почему он не задавал вопросов? Его это совсем не волновало? Но почему тогда он был так взбешён в тот день?
— Верно. Ритуал всё покажет.
— Но ты приняла его предложение, — дракон проговорил это сквозь зубы и крепче стиснул мою ладонь в своих руках. — Хотя не так давно сама бежала от него.
— Всё... Очень сложно.
Он вытянул руку, раскручивая меня в танце и отдаляя от себя, а затем притянул, и я, поднимая пышные складки юбки, закрутилась и оказалась вновь в его руках. Только в этот раз спиной к его груди. Его дыхание обжигало висок, и я слышала, как часто и резко он дышал.
Он прижал меня к себе за талию и я задрожала, краем сознания отмечая, что обычно этот танец танцуют не настолько тесно друг к другу. Я чувствовала жар его ладони даже через тонкий корсет платья. А потому начинала гореть и сама.
Он не мог этого не заметить. Дракон наклонился ко мне ещё ниже и прошептал:
— Или это просто оправдание?
Я начинала задыхаться. Жар, внезапно обуявший меня, поднимался к груди, а в голове начало становится совершенно пусто, будто его в свои зыбкие объятия окутывал плотный туман. Его тёплые объятия и сексуальный шепот заставляли забыть, что мы находимся в бальном зале, среди сотен людей. И мне совсем не стоит сейчас прикрывать глаза!
Я резко оттолкнулась от него и развернулась, возвращаясь в правильное положение танца.
— Я не могу объяснить, почему поступила так.
В его глазах вспыхнула опасная злость. Он не понимал. Силился найти объяснение, но оно было совсем не очевидным.
А я не могла рассказать! Клятва на жизни не давала вымолвить и слова о нашей договоренности с Амероном, вновь начиная стискивать горло.
Я потёрла шею и вновь прочистила горло, пытаясь избавиться от сдавливающих ощущений. Отыскала взглядом наследника. Сейчас он говорил с отцом, всецело сосредоточившись на разговоре с ним, а потому не обращал внимания на танцующих.
— Я догадываюсь. Предполагаю, что он обманул тебя, — его глаза были прищурены, в них плескалось обвинение.
В этот момент во мне поднялась неясно откуда взявшаяся злость. С какой стати он считает, что Амерон меня обманул? Считает меня легкомысленной глупой девицей? И почему он так жесток к наследнику?
— Я в трезвом уме и ясно осознавая все риски, согласилась стать невестой Амерона, — звенящая злость в голосе придала мне силы, хотя я и понимала, что немного кривила душой. — И почему вы позволяете себе так выражаться о нём?
— Ты понимаешь, что когда он найдёт свою истинную, то разведётся с тобой, оставив одну?
Разведётся! Было бы кому разводится. Лично я не собиралась жениться на наследнике, поэтому и думать об этом не собиралась. Но вот ректору объяснить это было невозможно. Он не знал, что я всего лишь фальшивая невеста. Вот же эльфья зараза!
— Конечно, я понимаю, что для драконов нет никого важнее истинной пары.
Тирон нахмурился и взглянул на меня другими глазами. Этот взгляд больно кольнул, словно нож пройдясь по хрупкому сердцу.
— Не знал, что ты такая расчётливая и честолюбивая.
Я замерла, чувствуя, как стремительно краснеют мои щёки. Какой он меня назвал? Расчётливой? Честолюбивой?
Он словил мою руку, взметнувшуюся влепить ему пощечину, ещё в полёте. А затем сжал и, поднеся к губам, поцеловал. Этот поцелуй со стороны казался вежливым и учтивым, ведь танец закончился. Но взгляд, которым он при этом обжигал меня, был способен растопить самые ледяные утёсы Тернграда. Растопить? Сжечь!
— Вы совершенно меня не знаете! — я вырвала руку из его ладони и отошла на шаг.
Как же я ненавидела его сейчас! Как он мог сделать такие выводы? Ничего не зная и ни в чём не разобравшись? Наплевав на все наши совместные вечера, во время которых мы узнали друг друга немного лучше. Да я никому не рассказывала столько о себе! Забыв обо всех наших уютных разговорах, моментах, когда он смешил меня, а я делилась самым сокровенным.
Значит именно такой меня видят сейчас? Охотницей за титулом и богатством?
Я бросила взгляд на окружающих, которые то и дело рассматривали меня. Кто-то с нескрываемым пренебрежением, кто-то с острой завистью, а кто-то так, будто знал таких как, как облупленных.
Да, каждый в этом зале видел меня именно такой. Красивой и хитрой амбициозной девицей, возжелавшей стать королевой.
Я быстро отвернулась от ректора и поспешила прочь, чтобы он не увидел, как на глаза начали наворачиваться слёзы обиды. И только сейчас в полной мере осознав, что вокруг нас была масса людей. Влепи я ему пощёчину, это заметили бы все и начали бы обсуждать. Вот только рядом с ним я всё время забывалась. Глупо и смешно!
***
Остаток выходных я провалялась в своей постели с неизменным в последнее время атрибутом в руках, выходя из комнаты лишь поесть. Я чуть ли не спала в обнимку с дневником. Но, конечно, без словаря я всё ещё была не способна расшифровать записи Тимилиса.
За последнее время я всё больше убеждалась в том, что мои способности очень схожи с его магией. Он упоминал о том, что видел вторые ипостаси существ, ощущал ауру вещей и даже мог влиять на сознание сущностей оборотней, драконов и эльфов.
Последнее меня поразило. И я до конца не понимала, что именно он имел ввиду. Все его записи были в основном скупы на объяснения. И этому были причины. Когда ты обладаешь столь редкими, уникальными способностями, об этом не хочется кричать направо и налево. Если у тебя есть голова на плечах, то понимаешь, что рано или поздно это может сыграть с тобой злую шутку. Гораздо безопаснее не посвящать никого в свои тайны.
Я перевернула страницу дневника, одновременно поглаживая мерлока другой рукой по спине, и наткнулась на рисунок дракона. Это был первый рисунок, который Тимилис делал в своём дневнике.
Дракон был изображен разъярённым, чрезвычайно опасным. С упёртыми в землю крыльями и низко опущенной вниз головой в хищном угрожающем оскале с раскрытой пастью. Даже наскоро набросанный рисунок внушал трепет и страх. И вскоре я поняла почему.
В этой записи Тимилис рассказывал о своём подопечном. Он был наставником наследника тех времен. Карион, как его упоминал тёмный эльф, был сильным драконом, но кроме этого очень вспыльчивым и легкомысленным.
Насколько помню, я читала, что Тимилис спас ему жизнь. И видимо его он и изобразил на рисунке.
Вот только то, что я прочла дальше заставило меня надолго впасть в ступор. Карион впал в безумие. А точнее, начал дичать. Ему повезло, что в тот момент рядом с ним был Тимилис. Тёмному эльфу удалось сдержать безумие наследника и предотвратить его превращение в дикого дракона.
Но это было невозможно! Непреложной истиной всегда было знание о том, что если дракон дичает, это невозможно остановить!
Однако записи тёмного эльфа говорили об обратном. И именно его магия помогла ему в этом!
Далее тёмный эльф подробно делился своими воспоминаниями и впечатлениями. Он описывал, как «соединился с сознанием Кариона и успокоил его». Писал, что это «единение» было потрясающим и ничто так не помогает понять другого, как возможность «очутиться в его голове».
Совершенно точно, здесь говорилось не о чтении мыслей и не о внушении каких-то эмоций. Тёмный эльф говорил о способности воздействовать на сознание и душу. Соединяться с эмоциональным состоянием.
Всё это было настолько невероятно, что от волнения у меня начало покалывать в пальцах. Мне нестерпимо хотелось узнать: могу ли я также «сливаться» с эмоциональным состоянием других? И похоже ли это на нашу связь с мерлоком? Или здесь совсем иной вид ощущения эмоционального состояния?