– Он же…
– Какой? С клыками? Ну так и ладно, ведь не кусается. С когтями? При себе держит, на других не нападает. А коли нападает, так не на меня, а на врагов, это тоже неплохо. В общем, как ни посмотри, а с любой стороны – одни достоинства.
Ратмир высоко вздернул брови, а потом вдруг прищурился и сказал:
– Врешь, Настенька. Ни одна девица не согласится по доброй воле в Погорынье на всю жизнь остаться, судьбу во власть страшилища отдать. Разве не так? Это на словах пообещать можно что угодно, а на деле – лишь слезы да горестные стоны. Думаешь, Змей Горыныч не пытался невесту подыскать? Спрашивал, умасливал… Все зря!
– Значит, девицы сначала отказывались, а потом он даже спрашивать перестал, – сделала правильные выводы Настя. – Ясно…
– Кто же согласится, если каждую с детства учили: Змей Горыныч – зло во плоти! Жуткое чудовище, съедающее на завтраки неповинных дев да черным колдовством промышляющее!
– Значит, плохо спрашивал. Надо попробовать еще раз.
Ратмир хотел возразить, но не стал. Лишь взмахнул прутиком, меняя пейзаж и перенося их из глухого леса на приятную глазу полянку.
Глава 15
Настя свежим взглядом окинула Погорынье: в родных пенатах и правда было уютно.
И лес родной, и горы, и каменный замок – все давало ощущение спокойствия и защищенности. Ценное чувство, как ни верти.
Она вздохнула и вытянулась на кровати в полный рост.
В комнате, конечно, лежалось куда комфортнее, чем в ветхой сторожке, но здесь не было Ратмира, а без него самая изысканная нега радости не приносила. Повалявшись еще немного, Настя встала. Вчера, едва вернулись из леса, Ратмир сразу же исчез, на корню обрывая все разговоры. И это было обидно. Честное слово, можно подумать, Настюша такая ужасная, что даже мысли о браке вызывают оторопь. Видно же, что она ему тоже нравится, но нет – не хочет! Упертый.
Настины размышления прервал стук в дверь.
– Кто там?
– Открывай, Настюха! – раздался голос Аленки. – Ну, давай же!
– Я отдыхаю.
Разговаривать ни с кем не хотелось, даже с лучшей подругой. Но Алена сдаваться не привыкла.
– Открывай! Да если бы я Змея Горыныча не увидела сегодня поутру, даже и не знала бы, что вы вернулись! Настюха! Ты обязана рассказать, где со змеемордым так долго пропадала!
– Он не змеемордый, – отозвалась Настя и повернулась на бок.
– Черт тебя возьми! Ну хорошо… Не хочешь ничего рассказывать, тогда я тебе расскажу.
Аленка замолкла, явно ожидая Настиного интереса, но, так и не дождавшись, продолжила:
– А я, между прочим, замуж выхожу.
– За кого?!
Вскочив и распахнув дверь, Настя уставилась на довольное лицо подруги.
– Если ты пошутила…
– Какие шутки? – Аленка отодвинула ее плечом и вошла в комнату. – Все взаправду.
– Неужели суженого нашла?
– Не я нашла, меня нашли. Причем давно.
– Из деревни кто-то? – с сомнением спросила Настюша. Она прекрасно помнила, что никто из местных Алене не нравился.
– Почему же, свой, родной, в Погорынье взрощенный.
– Кто же это?.. – начала бы расспрашивать Настя, но заметив, как многозначительно поглядывает подруга, замолчала. – Да нет, не может быть, – чуть погодя выдала она.
– Почему же, очень даже может.
– Лукьян?!
– Лукьян, – кивнула Алена, присаживаясь на кровать. – Ну что ты так уставилась? Любовь у нас.
Настюша ошарашенно села рядом.
– Да быть того не может, – повторила она. – Ты же его всерьез не воспринимала.
– Сначала не воспринимала, а потом оценила. Лукьян на самом деле неплохой. Верный, способный, решительный, домовитый. А что не красавец, так это даже к лучшему, не уведут.
– Значит, тебе, как домовухе, его домовитость понравилась? – И Настя рассмеялась от такого каламбура.
Аленка тоже хихикнула.
– Ну а что? Такой мужик всегда пригодится. Будем хозяйством вместе заниматься.
– Каким хозяйством? – Настюша опешила. – Ты тут собираешься остаться? С ним?
– Вот еще! Лукьяна с собой заберу. Купим домик где-нибудь за городом, огород разобьем, индюшек разведем. Яблоки выращивать станем. Знаешь, какие яблоки бывают? По два кулака размером! Мне Лукьян рассказывал.
– Не боишься?
– Чего? – искренне изумилась Аленка.
– С собой его брать? Как будет в новом мире жить? Освоится ли?
– Бабка моя супруга с собой привезла, чем я хуже? Я деда, правда, совсем не помню, помер давно, но они жили счастливо, в любви и уважении.
– Ты рассказывала, я помню…
Алена прищурилась.
– Что не так? Настюха, я ведь тебя хорошо знаю. Вижу, что-то тебя гложет! Рассказывай.
Настя отвернулась. Посидела немного, а потом встала и подошла к окну.
Легко сказать «рассказывай»… А что рассказывать? Что влюбилась, как последняя дурочка? Что избранник и слышать об этой самой любви не желает? Бред…
– Все в порядке, – соврала Настюша.
– Ага, так я и поверила. В порядке у нее все, как же! Нет, дорогая, ты можешь кого угодно уверять в своем «порядке», но не меня. Говори быстро, что случилось? Змей Горыныч обидел?
– Нет.
– Значит, Ратмир что-то натворил.
– Почему сразу Ратмир? – спросила Настя, резко обернувшись.
Аленка ощерилась.
– А кто еще? Со стороны хорошо видны ваши взаимные поползновения.
– Какие поползновения? Ничего такого нет.
– И, кажется, именно это тебя огорчает, – догадалась Алена, задумчиво посматривая на подругу. – М-да, Настюх, кто бы мог подумать, что именно он станет твоей зазнобой. А ведь поначалу нос воротила, я видела! Потом ты присматриваться начала, а потом, стало быть, суженого в нем разглядела. Того самого, который судьбой предназначен… Вот только не понимаю, почему огорчаешься? Все же хорошо вышло, скоро тоже домой вернешься. Ратмир отличный мужик.
– Ничего хорошего. – Настасья недовольно сложила руки на груди. – Он жениться не хочет.
Аленка округлила глаза. А потом вдруг захохотала! Да так громко, что, кажется, по всему Погорынье эхом разнеслась.
– Что смешного? – поморщилась Настя.
– Боже мой, Настюха, неужели ты ему в любви призналась, а он тебя отшил? Да быть не может! Первый раз в жизни, на моей памяти, тебе мужик отказал! Ах-ха-ха-ха! Ой, не могу!
– Рада, что тебе весело.
– И ладно бы кто-то из нашего мира, так нет – местный! Не избалованный женским вниманием!
– Ну хватит уже…
– Ой, мамочки! – Аленка с трудом успокоилась. – Извини, но это действительно очень забавно!
– А мне вот вовсе не до забав. – Настя скривилась.
– В самом деле все так плохо?
– Даже не представляешь. Он упертый, как… как… дракон.
– Почему дракон?
– Такой же диковинный зверь, на которого любоваться можно лишь издали.
– Любого зверя можно приручить, – пожала плечами Алена. – Со Змеем Горынычем ты же справилась. А Ратмир, полагаю, попроще будет.
– Я бы так не сказала, – ответила Настя и тяжело вздохнула.
Настасья размышляла. Это единственное занятие, в последнее время приносившее ей удовольствие.
Ни сон, ни обед, ни прогулки ни давали той искры надежды, которую могли дать размышления. Особенно когда Настюша составляла план.
Конечно, это только сказать легко, а сделать трудно, потому что требовало расчетов и знания человеческой психологии. Благо этого у нее было в избытке.
Настя отчетливо понимала, отчего Ратмир недоверчив, и рассчитывала изобрести нечто, способное раз и навсегда убедить мужчину в подлинности ее чувств.
– Он мне нужен. Он мне очень нужен, – шептала она по ночам, рассматривая трещинки на потолке. Да только толку от этих слов было мало, требовались действия.
Ратмир в своем человеческом обличье держался от нее подальше, тогда как в драконьем, наоборот, постоянно попадался на глаза, ярко демонстрируя, какой он страшный и ужасный зверь. То огнем пыхнет, то хвостом заденет. Вчера чуть косу не подпалил, но сразу же потушил, видимо, испугавшись оставить русалочку без главной женской красоты.
Настя же была с чудовищем вежлива и тактична, всем видом демонстрируя, как она его уважает, обожает и ни капельки не боится. Чем ставила дракона в тупик. Тот никак не мог понять, почему девица радостно улыбается каждый раз, когда он оказывается рядом.
Вот и сегодня Настенька подловила хвостатого по пути в башенку и, трепетно взмахнув ресницами, стеснительно промолвила:
– Ночка-то какая дождливая сегодня была… Сплошные гром и молнии. Наверное, не выспались?
– Мне непогода не мешала, – настороженно ответил Змей Горыныч. – А что?
– Заметила, что в последнее время вы весьма нервничали, раздражались по любому поводу, вот и подумала, может, вам приготовить что-нибудь вкусного, чтобы настроение поднять? Чего хотели бы отведать?
– С чего вдруг такая опека?
– Не все же вам о подопечных заботиться, настало время платить добром за добро, – сказала Настя, робко улыбаясь.
Дракон замер. Наверное, в первый раз в жизни кто-то побеспокоился о его потребностях. Не испугался, не застыл в уважении, не отвесил поклон в раболепии, а просто возжелал сделать что-нибудь приятное. Безвозмездно.
– Нет, – сказал он.
– Что «нет»?
– Я ничего не хочу. Не нужно.
– Почему? – Настюша шагнула ближе.
– Не стоит. – Змей Горыныч устрашающе клацнул зубами, но заметив, что это не производит на девушку должного впечатления, поморщился. – Вдруг привыкну, а потом не смогу вернуться к прежней жизни.
Он сказал это вроде бы в шутку, чуть ухмыляясь, но у Насти по спине все же пробежали мурашки от чувства безвыходности, царящего в той клетке, что дракон для себя построил.
– А зачем возвращаться? – тихо спросила она.
– Сама подумай: не всю же жизнь ты будешь беспокоиться о моих потребностях, когда-нибудь уйдешь, выйдешь замуж, заведешь семью, и именно она станет основной твоей заботой. И это будет правильно. Так природой заведено.
Настя кивнула. А потом сделала еще один крохотный шажок и, как в омут с головой, спросила: