– А у вас выходной? – бесцеремонно поинтересовалась Влада.
– У меня выезд со вторым курсом на практику, – отрезал Андрей. – Ночью в городе вроде бы видели оборотня. Нужно проверить, был ли он на самом деле, откуда взялся и где теперь находится. Ещё вопросы есть?
Девчонки со второго курса выглядели бледновато. Оборотней в нашем городе всего трое, все зарегистрированные, законопослушные, и ни один не вышел бы из дома в полнолуние. Значит, или кто-то просто увидел большую собаку, или непонятно откуда появился новый волколак. Чего они боятся? Вряд ли волколак обратится днем, если он вообще существует.
– А с вами можно? – спросила я.
– Ни в коем случае, – отрезал Андрей. – Я бы и их с собой не брал, – он раздраженно кивнул на второкурсниц. – Но они по крайней мере знают, как действовать, и ни на шаг от меня не отойдут. А что ты вытворишь в своём хорошо знакомом городе – неизвестно.
– Но… – я собиралась сказать, что ничего не буду вытворять, однако меня не стали слушать.
– Никаких «но», – отрезал куратор. – Второй курс едет со мной, первый сидит в библиотеке. Этот вопрос закрыт. Ещё вопросы есть?
– Вы только втроём будете искать оборотня? – Влада подняла бровь.
– Нет, на поиски подняты все маги города, – сухо ответил Андрей. – Так что адептки посмотрят, как ведётся поиск в реальной ситуации, это ценный опыт. Никаких боевых действий там не планируется, иначе второй курс не стали бы привлекать к делу.
– Но он бы и их с собой не брал, – тихо проворчала Ника.
Да уж, намечалась явно не развлекательная прогулка, если Андрей не хотел пускать девчонок на практику. Не знаю, что у него с радостными эмоциями, но злость и раздражение куратор сейчас демонстрирует вполне натурально.
– Обязательное задание – изучить и законспектировать, какие действия предпринимаются в случае сигнала о появлении оборотня, – отчеканил он. – А также возможные опасности при общении с недавно обращавшимся волколаком.
В читальном зале я устроилась поудобнее в кресло и уткнулась в книги, записывая всё, что казалось наиболее интересным. В принципе, по поводу добровольной жертвы Андрей и так всё сказал. В книге почти не описывалось, как именно это делается, и строго предупреждалось, что жертвы приносят, только когда нет другого выхода, и что восстановить пожертвованное удаётся далеко не всегда и в лучшем случае на это может потребоваться несколько лет.
Вторая книга оказалась более содержательной. Выжженным эмоциям был посвящён целый раздел. В случае добровольной жертвы первыми сгорали радость, любовь и привязанность, потом удовольствие, а дальше уже всё остальное, причём в итоге человек ничего не должен был чувствовать, у него оставался только холодный разум и трезвый расчёт. За всю многовековую историю магии известно четыре подобных случая, мало кто решался на существование без чувств. Я отметила, что кто-то чернилами исправил в книге четвёрку на пятёрку. Да, с Андреем получается пять. Но он определённо испытывает раздражение, хотя не должен ничего чувствовать. И вчера у костра улыбался, как обычный нормальный человек. Я поставила в тетрадке вопросительный знак и снова уткнулась в книгу.
Далее там говорилось, что выгоревшие эмоции – малоизученная тема. Это и понятно, на четырёх случаях её особо не изучишь. Однако в одном из случаев эмоции вернулись, когда маг встретил идеально подходившую ему женщину. Правда, непонятно, связано ли одно с другим. Возможно, сначала вернулись эмоции, а потом маг обратил внимание на свою будущую жену.
Я побарабанила пальцами по подлокотнику кресла. Один случай из трех – не слишком оптимистичная статистика. С другой стороны, Андрей всё же испытывает какие-то чувства. Сначала мне казалось, что куратор совершенно бесстрастный и равнодушный, но ведь прорываются у него эмоции, я сама это видела. Знать бы, как было сразу после его пожертвования, чувствовал он что-то или нет. У самого Андрея не спросишь, опять рявкнет, чтобы не лезла не в своё дело. У Караиля? Не уверена, что эльф захочет обсуждать эту тему. У него любой разговор сводится к его персоне, цветочкам, магии красоты и чувству прекрасного. Анфиса – просто кладезь информации, но кошке запретили болтать в библиотеке.
Я резко выпрямилась в кресле. Стоп! Запретили болтать в библиотеке? Я ринулась к коридору книжных шкафов.
– Анфиса! Ты не хочешь пойти прогуляться?
Анфиса материализовалась из-за поворота коридора и лениво зевнула.
– Я на работе, – напомнила она.
– Здесь всё равно пока что никого нет, кроме меня. Посидим у входа в корпус, поболтаем, – я выразительно посмотрела на неё. – А если кто-то придёт, вернёмся в библиотеку.
– Пойдём, – глаза кошки радостно блеснули. – Мне давно пора размять лапы. Книги сдаёшь?
– Нет, вернёмся, и я ещё почитаю.
К выходу Анфиса почти бежала. Неужели сама не сообразила, как можно обойти запрет на разговоры? Никто не запрещал кошке болтать не на рабочем месте. На улице, к моему облегчению, никого не было видно. Похоже, Влада с Никой удрали в комнату и наслаждаются свободой. Эльф к ним не пойдёт, это Андрей бегал проверять общежитие по нескольку раз в день, а Караилю лень будет контролировать адепток.
Я уселась на землю и подставила лицо солнцу. Солнечная энергия – одна из самых сильных. Жаль, Андрей ещё не рассказал, как наиболее эффективно её набрать, но даже если просто посидеть вот так – всё равно получу силы. Анфиса свернулась клубком рядом и блаженно прищурилась.
– Мрр, хорошая была идея. Выхожу только по вечерам, а ведь можно полежать на солнышке, пока никого нет, – с удовольствием сказала она. – Это тебе куратор сказал почитать о выгоревших эмоциях?
– Нет, сама заинтересовалась, – я улыбнулась Анфисе.
– Эмоциями или куратором? – кошка тихо хмыкнула. – Ему и до тебя пытались глазки строить, но без толку. Не чувствует Андрей вообще ничего, понимаешь? Он как робот, ни улыбнуться нормально не может, ни разозлиться. Да ты и сама должна была это заметить. Так что обрати внимание на кого-нибудь другого. Ему всё равно, рядом с кем у костра на земле лежать, – с тобой, с Велеирой Триглазой или вообще с эльфом.
Я машинально качнула головой. Сомневаюсь, что Андрей не отличает меня от Караиля или Велеиры – ровесницы Гелероида. Не чувствует ничего? В том-то и дело, что чувствует. Вряд ли кошка два года просто не замечала у него проявлений эмоций. Значит, эмоции начали проявляться совсем недавно.
По крайней мере один вопрос прояснился: Андрей с начала работы в Академии не выказывал никаких чувств. Ну, а теперь-то что изменилось? С чего вдруг они начали пробуждаться? И насколько быстро идёт этот процесс?
– Многие ему пытались глазки строить? – поинтересовалась я.
– А ты как думаешь? – фыркнула кошка. – Адепткам тут больше и внимание обратить не на кого. Но потом все узнавали историю с его эмоциями и оставляли Андрея в покое.
– А он раздражался когда-нибудь? – на всякий случай спросила я.
– Нет, конечно, – Анфиса мотнула хвостом. – Говорю же, как робот. Если улыбается, то вежливо, без эмоций, если голос повышает, то только когда нужно, чтобы его услышали. Не представляю, как он с этим живёт.
Я тоже не представляла. Картина рисовалась жутковатая: человек почти без магии и совсем без чувств. Только недавно что-то изменилось. Вчера у костра куратор улыбался совсем не из вежливости.
– Анфиса, а Гелероид не говорил, есть у Андрея шанс вернуть эмоции? – осторожно поинтересовалась я.
– Ректор Гелероид, – тут же поправила кошка. – Каких только ритуалов они тут всей Академией не изобретали – ничего не помогло. Да и Андрей не верит, что чувства могут вернуться. Так и говорил: «Я ими пожертвовал, стихии помогли. Теперь они ничего мне не вернут, это честная сделка». Преподаватели, правда, иногда пытаются что-нибудь сделать, но пока без успеха. Духова даже к зеркальным призракам обращалась, у них ведь своя магия. Так те сразу сказали, что ничего не получится. Вроде как если стихии захотят Андрею что-то вернуть, так тому и быть, а не захотят – не стоит и пытаться. Огнём все эмоции выжгло, водой залило, воздухом вынесло, а остаток в землю ушёл.
– То есть стихии всё поровну забрали? – я слушала, затаив дыхание. Интересно, конечно, но пока ничего не понятно.
– Говорят, у Андрея главная стихия – огонь, – Анфиса понизила голос. – От него всё зависит. В общем, оставь своего куратора в покое, он – совсем не подходящий объект. Адепток учит хорошо, профессионал всё-таки, но с человеческими отношениями там просто беда. Эта его бывшая, ведьма, как-то приезжала, вроде хотела всё сначала начать, что-то у неё в вольной жизни не заладилось. Так он её за калитку выставил и сказал больше тут не появляться. И всё это спокойно так, ни разу голос не повысил, я сама видела и слышала. Он как будто вообще не человек. Присмотрись хорошенько.
Бывшую выставил – это замечательно, надеюсь, калитка хорошенько наподдала ей под зад на прощание. Но в том-то и дело, что я присматриваюсь вовсю, и прекрасно вижу, что Андрей – не робот. Сдержанный, с холодным мышлением, но человек. В принципе, представляю, как он спокойно под локоток выводит за калитку эту свою ведьму. Но эмоции у него есть, пусть даже и слабые. А вот когда именно они появились?
Разговор пришлось прервать, к библиотеке заявились Влада и Ника с пакетиком конфет. Анфиса тут же переключилась на них, начала интересоваться, откуда взялись вкусняшки, а я вернулась в читальный зал. Впрочем, сейчас мне надо не столько читать, сколько спокойно подумать. Анфиса на улице громко препиралась с девчонками и не хотела пускать их с конфетами в свою бесценную библиотеку. Откуда взялись конфеты, Ника, конечно, не сказала. Интересно, чем она всё-таки подкупила домовых?
Под уличный скандал я устроилась в кресле поудобнее и открыла оставленную на столике тетрадь. Машинально записала первый вопрос: «Когда я заметила у Андрея эмоции?». И поставила две стрелочки в разные стороны. Один столбик – до открытия магии, другой – после. Самый простой вариант: вернулась возможность пользоваться магией, пусть и не в полном объёме, а вм