ся ко мне и изобрази ласковую и покорную малышку.
Глава 13
Когда она неохотно и робко придвинулась к нему, позволив обнять себя, Аморин едва не застонал в голос. Пришлось вместо этого сурово выдохнуть, делая вид, что он очень сердит. Вообще-то, он действительно сердит, правда не на нее, а на Ильмию. Настолько, что даже позволил недоверию и ярости на секунду затмить его разум — накинулся на бедняжку Кари в попытке уличить в предательстве. Совсем его достали эти папашины интриги.
Нет, Кари не замешана ни в чем. Во всяком случае, сейчас. Вот она, лежит, теплая, какая-то маленькая, сжалась калачиком. Явно боится, что его опять перемкнет. Нет, надо бы держать себя в руках. Хотя… Подержишь тут, когда она так пахнет. Совсем не чета Ильмии, которая чтобы привлечь внимание даже пошла на такую низость, как снадобье с теукриумом и волосками… фу.
Надо как-то успокоить девушку что ли, а то еще станет считать его тираном каким-нибудь.
Он мягко положил ладонь ей на волосы, Кари сперва вздрогнула, но он стал аккуратно и ласково гладить ее по голове, больше не предпринимая ничего.
Спустя некоторое время Аморин ощутил, как ее тело расслабилось, дыхание стало ровным.
Уснула.
Наконец-то.
И ему тоже не мешает. Правда сперва выгонит яростные мысли о папане и его шайке, и сладкие грезы о той, что мерно посапывает в его руках.
***
Утро застало Карину в пустой постели, когда солнце во всю светило ей в глаза.
Разлепив веки, она потянулась. Сперва не поняла, где находится, но потом недавние события тугой волной накатили со всей силы, и она подскочила в постели.
Покои Аморина, тишина, из окна дует свежий утренний ветерок, по небу медленно плывут белоснежные барашки, и в покоях действительно никого нет.
Неужели?
Аморин оставил ее и ушел спать куда-то в другое место?
Но размышлять ей долго не дали — дверь распахнулась, на пороге показался Аморин, бодрый, все в тех же красных штанах и блескучей рубашке.
— Доброе! — бодро скорее скомандовал, чем сказал он.
— Сколько я спала? — хриплым от сна голосом спросила Карина, натягивая одеяло на грудь.
Аморин прошел к тумбочке с графином и налил в стакан воды.
— Достаточно, чтобы выспаться и быстрее вливаться в новую жизнь, — произнес он, шумно отпив.
— Вливаться?
— Одевайся, — проигнорировав вопрос, отозвался он.
Перечить не было смысла. Карина уже поняла, что спорить с ним не так просто (хотя она каким-то образом умудряется, правда огребает потом. Но все же). Быстро сбегав в ванную, принялась за одежду.
Справиться с платьем, у которого куча застежек, причем сзади, оказалось непросто. Пришлось привлечь Аморина. Тот быстро, с какой-то намекающей ловкостью, застегнул все застежки, расправил все, что нужно расправить.
13.1
Теперь Карина выглядела, как настоящая уроженка этого мира. В зеленоватом строгом платье ниже колен, причем эта строгость не делала ее скромной, а скорее наоборот — какой-то вызывающей. Обтянутая фигура, подчеркнутая грудь, даже рукава в три четверти и сетки — всё добавляет изюминки. Туфли оказались тоже по размеру (надо же, какой внимательный), волосы просто расчесала, теперь лежат ровными темными локонами.
— Неплохо, — оценил Аморин, быстро скользнув по ней взглядом.
— Какой ты щедрый на комплименты, — хмуро отозвалась Карина. Ей-то действительно понравился ее новый образ.
Хотя с чего этот дракон-красавчик будет ее любезностями обсыпать? Сам не перестает повторять — у них договор, их взаимодействие фиктивное. И все в таком духе.
Еще совсем не кстати заурчало в животе (так-то она со вчерашнего дня ничего не ела, даже спать на голодную легла). От смущения Карина отвернулась, а Аморин сказал деловым тоном:
— Пойдем, сперва накормим тебя.
— А потом?
— А потом на лекцию пойдешь, — сообщил Аморин. — Имей ввиду, теперь тебя зовут Кари де Алиум. Не забудь, вдруг спросят. А тебя спросят.
От такого заявления Карина опешила и когда Аморин, минуту спустя вел ее по коридорам Шэона, пыталась выяснить, с какой стати он решил, что может вот так запросто менять ей имя, и что вообще значит эта странная фамилия. У нее, между, прочит, есть своя. Но это, похоже, Аморина интересует в последнюю. Очередь.
Когда из очередной арки стал доноситься шум и голоса, дракон остановил ее и, развернув к себе, посмотрел в глаза.
— Кари, ты в другом мире, — сказал он, обдав теплым дыханием так, что Карина на секунду забылась. — Думаешь, какие-нибудь василиски потерпят рядом с собой простую девушку без магии, без… вообще без всего? Так что нужно делать все, чтобы смешаться с толпой. Приставка «де» означает принадлежность к драконьему рода, а…
В груди будто кувалдой ударили, Карина выпалила:
— С ума сошел?! Они же сразу поймут, что я самозванка! Фамилия есть, а «драконства» нет!
Аморин терпеливо выдохнул.
— Если бы не перебивала, — сказал он, — услышала бы, что женщины в роду драконов не всегда драконы. Они могут быть просто носителями этой магии, но не уметь превращаться и вообще никак не проявлять принадлежности к этому роду, ну кроме долгожительства. Только кровь имеет значение. Но ее у тебя проверять, думаю, никто не будет. Закон не запрещает таким женщинам учиться в драконьих академиях. Вообще-то и людям тоже не запрещает. Но их недолюбливают. Так что если кто спросит, ты Кари де Алиум, дара нет. Но тут уж ничего не поделать. А то, что учиться в академии захотела — этим вообще никого не удивишь.
— И почему? — растерянная от услышанного спросила Карина (не каждый день тебя приписывают к драконьему роду).
Аморин хмыкнул.
— Сама поймешь. Пойдем.
А потом они вышли в столовую.
13.2
Да, такой столовой Карина не увидела бы нигде. Большая вся под старину и в коричнево-золотистых оттенках. Все столики — раздельные, круглые, с винтажными ножками, стулья — им под стать. Огромные викторианские окна со светящимися шарами в самом верху. Эти сферы под потолком тоже парят, разливая мягкий свет (будто дневного не достаточно). Вообще в столовой довольно светло.
Разномастный народ сидит за столиками, ходит туда-сюда.
Когда они вошли, многие оглянулись, и Карина сразу поняла — Аморин в Шэоне не самый последний адепт.
— Чего они уставились? — шепотом спросила она, поглядывая на двух брюнеток за дальним столом, которые ее рассматривают с неприкрытым недовольством.
— Пытаются понять, кто ты и почему рядом со мной, — просто ответил дракон.
— По-твоему, так я буду незаметной? — фыркнула Карина.
— Твоя задача не быть незаметной, а плавно влиться, чтобы никто не догадался ни о чем, — поправил Аморин. — Пойдем, вон свободный столик.
Под изучающими взглядами (в основном женскими), они прошли в угол, когда Карина села, скромно спрятав руки под стол, Аморин сказал:
— Жди здесь.
— Будто я могу куда-то деться, — буркнула она.
Аморин заметил:
— Судя по тому, как ты улепетывала к водоотводу между домами — можешь.
Когда он ушел к столу раздачи (кстати, довольно большому, напоминающему «шведский стол», за которым две улыбчивые женщины раскладывают еду на блюда), Карина еще некоторое время пялилась ему вслед.
Нет, конечно он безусловно, красивый. Глупо отрицать. Настолько, что она со стыдом обнаружила в себе какое-то притяжение к нему. И дело не в том, что он умудрился прикоснуться к ее сокровенным местам (хотя это тоже сыграло некоторую роль). Но здесь есть еще что-то. В конце концов, она встречала красавчиков, они ей нравились, иногда взаимно, хоть до постели дело никогда и не доходило. Но никогда они не вызывали такого странного, гипнотического ощущения.
Может потому и не доходило до постели.
— И что за лялечку себе нашел наш Аморин?
Жеманный голос справа встряхнул Карину, она резко выпала из размышлений, а повернувшись, обнаружила тех самых брюнеток, причем обеих, которые с таким упорством ее разглядывали.
Обе смотрят на нее сверху вниз, глаза у одной серые, у другой голубые, одеты в строгие костюмы, разве что пуговки на рубашках расстегнуты слишком глубоко — все видно. И она им явно не нравится.
— Не беспокойся, — скользнув по ней презрительным взглядом, произнесла голубоглазая, — это не на долго. Скоро он вновь будет полностью наш.
Сероглазая закивала даже с каким-то снисхождением и жалостью.
— Пожалуй. Тут ничего не поделать, милочка. Уж прости.
Она пожала плечами, мол, ты, деточка рожей не вышла и в этом никто не виноват, но знай свое место. Карину это буквально взбесило — по венам прокатилась лава, в груди бухнуло кувалдой. Вот еще презрения и жалости она не получала от каких-то… Кто они вообще? Местные «двавалки», судя по поведению?
Нельзя давать себя в обиду и с ходу позволять вытирать об себя ноги. Но чем им ответить?
Ах да, есть кое-что.
13.3
Плавно, как бы невзначай, Карина откинулась на спинку стула и медленно заправила локон за ухо. Она старалась делать это нарочно размеренно, чтобы эти две пираньи смогли рассмотреть ее всю в деталях. И какое удовольствие потекло по телу, когда увидела, как округляются глаза обеих.
Голубоглазая выдавила, спустя пару мгновений:
— Браслет…
— Не может… — подхватила оторопело вторая. — Это же… символ слепка…
Карина торжествовала.
Прежде ей особо не удавалось затыкать других такими неоспоримыми аргументами — попросту не хватало статуса, чтобы спорить с выше стоящими. И пусть сейчас эти браслеты тоже часть легенды, никто ведь об этом не знает.
Голубоглазая шумно сглотнула и проговорила растерянно:
— Погоди, ты же не хочешь сказать, что второй браслет у…
Карина закончила вместо нее:
— Аморина? Да, он сейчас на столе раздачи.
Девушки ошарашенно переглянулись. Недоумение на их лицах сменялось полной оторопью. Вот так-то, будут знать, как сходу наезжать.
Пока они переглядывались, вернулся Аморин. Карине стало любопытно даже, как он поведет себя — ведь тут, по факту, сейчас его официальная невеста, и две девицы с которыми он явно развлекался, причем, видимо, совсем не давно.