Глаза эльфийки вспыхнули пронзительным сиреневым, расширились на короткое мгновение, но после она и вовсе их закрыла.
— Он предал меня, — процедила Душа сквозь зубы, и милые, почти детские черты лица исказила такая злость, что только закалка нетопырями не позволила мне отпрянуть.
Не знаю, что там в прошлом произошло между ректором Эдрегора и его же, Эдрегора, Душой, но сейчас не время для старых обид.
— Без него погибнем все, — прошептала я, заметив, как едва заметно дрогнуло при этом плечо Брайана. Услышал.
Я быстро взглянула на декана, но тому было не до нас. У него там мир цвел магией и развивался, и разрастался… И я поняла, что в этом никчемном мире не было места нам. Никому, кроме него — величественного мага, решившего стать самим равновесием.
Душа проследила за моим взглядом, сурово поджала губы и исчезла. И как это понимать? Разбирайтесь сами? Или все же прислушалась?
Камни… Он не просто напитывал их. Он пытался изменить саму их природу. Если светлые накопители можно зарядить, сунув их на арену для магических спаррингов — потому как маги здесь только светлые, то с темными пришлось выдумывать ритуалы — и тут пришли на помощь исследования лорда Демиана с генераторами, мать их, темной магической энергии.
— Вы побывали у зеркальщицы? У миссис Грунельды, не так ли? — вынырнув из-под руки Брайана, я сделала шаг вперед. — Только гремлины могли изменить саму природу артефактного камня. А потом спрятали его в сокровищнице своего брата. Но никак не ожидали, что Клейтон потеряет камень, который должен был напитать во время смерти, а Брайан — заберет особо ценный. А магии — все равно не хватит для восстановления равновесия. Оказывается, не так вы и сильны, если даже при таком ничтожно малом количестве темных магов не смогли справиться с кругом. Признайтесь, и с лордом Демианом вы расправились только потому, что он бы не одобрил ни ваши цели, ни ваши средства! Но при этом не побрезговали припрятать его наработки.
— Эм… — опасливо коснулся моего плеча Ноллан, явно пытаясь вразумить или остановить.
Но было поздно. Во мне говорила не только обида за родителей и всех темных магов, которых снова подставили под удар из-за одного ненормального. Во мне, клубясь темным туманом у моих ног, говорила злость настоящего темного мага.
— От лорда Демиана я избавился очень успешно и вовремя. Как раз к началу войны. Его все равно бы поймали и казнили. Так что разница только во времени. Он слишком много обо мне знал. Да и меня связывала клятва…
— Очень хорошо, что ты так вовремя о ней вспомнил, Рик, — раздался голос лорда Демиана, и хорошая в полусферической пещере акустика превратила его в гром. — Ты поклялся, что не станешь претендовать на трон, как помнится. Ни темного, ни светлого Луча!
— Демиан, — протянул на какое-то мгновение ошарашенный декан. — Жив! Значит, вот почему твоя сука меня все это время с таким упрямством отвергала. Впрочем, не только меня. Преданная…
— В отличие от тебя, — даже глазом не моргнув, парировал лорд-советник Пятого темного Луча. Он совершенно спокойно, даже расслабленно приближался, и только кончик длинного хвоста нервно подрагивал, выдавая волнение. — Неужели доказать отцу свою полезность для тебя было так важно, что ты интригами уничтожил целые семьи? Признайся, ты всегда добивался только его одобрения. А когда понял, наконец, что не получишь его… решил стать сильнее всех? Забрать магию этого мира и стать единственным, кто будет править, жить вечно, станет новым богом?
Все мне известные боги в этот момент, наверное, негодовали и желали самой жестокой расправы для зазнавшегося человека.
— Вы же светлый… по крайней мере, таким родились… — неожиданно подал голос Брайан.
— Нет. Потому никогда и не был признан отцом, правда, Рик?
— Ты клялся! — рявкнул декан.
— Ты тоже, — пожал плечами лорд Демиан. — Но ведь это не помешало тебе нарушить клятву. Да еще как! Ты выставил меня сущим злом только потому, что я узнал, что королева Третьего светлого Луча не устояла перед чарами моего дяди. И в семье чистокровных светлых родился первый темный маг, все время напоминающий отцу об измене супруги. Ты стал этим напоминанием.
— Тварь! — крик магистра Лоусона подвел итог разговору.
Дальше все происходило в одно смазанное долгое мгновение. Магический удар буквально впечатал лорда Демиана в стену — и сердце Эдрегора вспыхнуло, а следующий удар его был какой-то неправильный. Эльфийка, снова проявившаяся на том же месте, где я ее видела в прошлый раз — пошла рябью. Брай оттеснил меня к стене, прикрыв собой, а я… я лихорадочно соображала, что вообще могу сделать.
Воздух заискрил от маги. Темная сила впитывалась частью в два оставшихся на ритуальном столе камня, отчего красные вкрапления на черной полированной глади то и дело вспыхивали. А сердце билось все медленнее. Каждый его удар был натужным, словно кузнечные мехи, которые пытался качать сваливающийся с ног усталый подмастерье. Магия угасала, едва искря лиловым.
А лорды сражались. Наотмашь лупили сырой магией, не понимая, а может, и понимая, что творят. Я скорее рефлекторно накрыла нас подобием щита, смешавшего одновременно и светлую, и темную магию. На вид и проверку он оказался довольно прочным.
— Нужно вернуть камни на место, — вцепившись в рукав Ноллана, решительно сказала я, заметив, как лорд Демиан упорно оттеснял декана в сторону бокового прохода. — Душа гибнет.
— Ты уверена, что не станет хуже?
— Нет, — закусив губу, призналась я. — Но сложно представить, что может быть хуже. Он ждал смерти этой Души, чтобы подарить Эдрегору новую. Магистра Эленгель. Полагаю, суть в том, что только эльфы могут стать Душой и Сердцем Эдрегора. Потому ее подчинили и заставили остаться в этих стенах, когда догадавшиеся обо всем эльфы забирали своих подданных в Вечный лес. А затем Лоусон, восстановив полный круг, собирался встать у истока магии всего мира единолично. Уверена, что он готовился к этому. Как и я — прятал свою истинную силу. Значит, круг все так же должен исполнять свое истинное предназначение.
Мне стало немного не по себе. Страшно представить, когда все это началось. Когда были украдены камни. Сколько он планировал все это.
Мы еще какое-то мгновение смотрели друг другу в глаза, решив все, но понимая, чем придется платить за неудачу. Вокруг трещал от концентрирующейся магии воздух, а мы просто стояли несколько мгновений, прижавшись лбами, словно прощаясь.
— Я тоже тебя люблю, — неожиданно проговорил Брайан.
В ответ я только улыбнулась, сплетя наши пальцы, переведя дыхание и сосредоточившись на задании.
До ритуального камня мы буквально долетели. Мой щит гудел от стихийной, не ограненной в боевые заклинания магии, но выдерживал. Несколько раз Ноллану приходилось меня поддерживать, такой силы были удары, но в остальном мы добрались вполне успешно. Вот только мой щит, превратившись в дымку, нырнул в черные камни, оставив нас совершенно нагими, едва мы приблизились к кругу. Круг, который должен был напитывать мир магией, — забирал ее.
Брай быстро выудил из кармана недостающие камни, на мгновение задумавшись, куда какой вкладывать. И в этот момент мощный магический удар разметал нас в стороны, как щепки.
— Не дурите! — сквозь гул в ушах донеслось до меня.
Мир кружился, вертелся, как ярмарочная карусель. Я, пусть с трудом, но все же повернулась на бок, отыскала взглядом Ноллана — и застыла от ужаса. Он лежал в нескольких шагах от меня, нелепо раскинув руки. Видимо, весь удар достался ему, мне же — только крохи. Ползком, расцарапывая руки о каменную крошку, я добралась до напарника, любимого, моего единственного, чьим Щитом я должна была быть, но не справилась с задачей. А в груди подымалась жгучая волна ярости. Растекалась тьмой прямо по полу и тянулась к Кругу. Стой, Эм. Успокойся. Нельзя терять контроль…
Кое-как добравшись до Ноллана, я быстро приложила палец к шее и с облегчением выдохнула, ощутив отчетливое биение жилки.
Камни отлетели недалеко — валялись, как обычная морская галька, у подножья ритуального круга, и я, собрав все свои силы, рванула к ним. Мгновения застыли, превратились в густой кисель. Я подхватила камни и не раздумывая вложила их в гнезда.
Круг вспыхнул и погас. И… ничего. Темная магия все так же впитывалась в камни, теперь и в светлые. Воздух звенел и вонял пылью и тленом. Каждый новый удар темной силы растекался по гроту, а вместе с ним появлялись темные пятна на почти потухшем Сердце. Его нужно защитить. Но светлой магии во мне не осталось ни крохи. Последнюю я влила в щит.
В памяти ярким бликом мелькнуло воспоминание. Сунув в карман руку, выудила монету-медальон, закачавшийся на тонкой цепочке. «Он защитит от темной магии». Ну вот, Ди, и узнаем, какой из тебя артефактор. Я прочитала заклинание-активатор — провал. Закусив губу до боли, чтобы не расплакаться, попробовала еще раз — и снова безуспешно. Что не так? И тут всплыло другое воспоминание — нечеткое и туманное, словно из какого-то давнего сна:
— Необычный активатор! — мой собственный голос слышится, как сквозь толщу воды.
— Это чтобы экспериментальные образцы случайно не активировал кто-то другой, — улыбается в ответ парень…
И я, уже не сомневаясь и не раздумывая долго, прочитала то самое заклинание-активатор, услышанное некогда на поляне от самого Дирила Клока.
Магия заклубилась, заискрилась и поднялась над Кругом идеальным зеленым куполом. Магия дивных — эльфов. Интересно, как ему удавалось уговаривать дивных помогать ему напитывать артефакты?
— Проклятая девчонка! — заорал не своим голосом декан, ударив мощной волной прямо в Сердце.
Но было уже поздно. Зеленоватая магия окутала Сердце Эдрегора, впитываясь, как вода в губку. Заставляя его биться ровнее, сильнее, мощнее… один за одним вспыхивали ручейки по ритуальному Кругу. Древний, как сам мир, артефакт снова активировался. Сердце запускало его, качая магию по венам этого мира.