Меня так долго не было. Но я вернулся. Я действительно вернулся.
Мое счастье длилось недолго.
— Вот возьми, — мама втолкнула в мою ладонь небольшой мешочек из гладкой ткани — внутри что-то было, но небольшое и легкое. — И уезжай!
— Что? — не понял я.
— Уезжай, прошу, — со слезами повторила она и попыталась меня обнять. — Я так рада, что ты жив. Но ты должен уехать.
— Почему? — я нахмурился и наконец отвел взгляд от ее лица. В коридоре никого не было. Но дальше по коридору, у угла, стояла какая-то женщина и настороженно оглядывалась. Она высматривала что-то за углом и косилась в нашу сторону. Мне было сложно, но я вспомнил: конечно, у мамы была камеристка. С ней они были подругами, хотя отец это не одобрял. Я бы этого и не знал, но однажды, пробираясь по коридорам, чтобы подарить очередную безделушку, подслушал их разговор. Да, это точно была та самая камеристка, и похоже, она высматривала, не идет ли кто по коридору, чтобы дать маме знак.
Мама тоже оглянулась, нервно передернула плечами, но тут же снова посмотрела мне в лицо. В ее глазах стояли слезы. Она изо всех сил сжала мои пальцы на мешочке и попросила:
— Пожалуйста, мальчик мой… Смелый, хороший, живой… Уезжай из замка.
— Но, мама, а как же моя невеста?.. — в принципе я был не против уехать, но у меня теперь были обязательства. Не особо приятные, но непреодолимой силы.
— Бери ее с собой и уезжай, — нахмурилась она и снова обернулась в сторону камеристки. Женщина тревожно махала рукой. — Мне нужно идти.
— Мам… — я не знал, что сказать, но и отпустить ее просто так не мог.
— Я всегда буду с тобой, а ты — со мной, мой Эгиль, — мягко, совсем как в детстве, улыбнулась она и вытащила из ворота платья длинную цепочку. На ней висел не драгоценный кулон, а оправленный в серебро простой серый камень с двумя дырочками. Но мгновение спустя она развернулась и быстрым шагом ушла в сторону камеристки. На ходу она достала из кармана платок и утерла выступившие слезы. Только когда мама зашла за поворот, я понял, что стоять в коридоре нет смысла.
Уже закрывая дверь в свои комнаты, я услышал, как по коридору кто-то шел — группа людей, скорее всего, мужчин. Это было легко различить, все-таки гвардейские сапоги звенели набойками куда звонче женских туфелек.
Мне не понравилось то, что мама пришла украдкой. Эта встреча была странной. Я замер у двери, прислушиваясь к тому, что происходило в коридоре, и разжал пальцы. В мешочке оказались драгоценные камни — мелкие, такие, чтобы можно было легко продать, и никто не стал бы уточнять, откуда они. Здесь было достаточно, чтобы несколько лет ни в чем себе не отказывать, проживая в столице. Но если уехать в тот дом на болотах, который мне достался, то камней хватит на больший срок. Даже если я буду не один.
Вот только зачем мне уезжать из замка? Неужели мне что-то угрожало?
Нет, я должен спросить у мамы, должен догнать ее и все разузнать детальнее!
Я запихнул мешочек с камнями в карман, впопыхах натянул жилет, накинул куртку и выскочил за дверь. Я обратил внимание, что в коридоре скучала тройка гвардейцев, но не придал этому значения.
Я успел сделать всего шагов десять по коридору, когда из-за поворота на меня вышел мой оруженосец — Оддвар, — точнее, мужчина, который был когда-то моим оруженосцем. Он не просто заступил мне дорогу, но и вытащил из ножен меч.
— Что это значит, Оддвар? — удивился я, ступил чуть в сторону и сжал правый кулак. У меня не было меча, но это не значило, что я не смогу дать отпор. Жар полыхал внутри моего тела — я был готов атаковать магией.
Но в ту же секунду за моей спиной раздался звук шагов. Тех самых, с набойками.
Оддвар усмехнулся. Я понял, что недооценил его, и почти успел обернуться, уверенный, что чужой меч уже направился в мою спину.
Я снова ошибся. Это был не меч. И это были не гвардейцы. Воздушная волна сбила меня с ног, проволокла по полу и вмяла в стену коридора. И пока я пытался вдохнуть и противостоять заклинанию, которое держали те трое, Оддвар оказался в шаге от меня и резко ударил меня в лицо кулаком.
11. Астер
Я шла вдоль стены, лавируя между группками людей. На меня косились — кто-то удивленным, кто-то понимающим взглядом, меня обсуждали. Я бы с удовольствием прикрыла лицо маской, но нет — сегодня был прием в честь моей будущей свадьбы. А значит, я должна присутствовать среди гостей и принимать поздравления.
Еще три дня назад большинство собравшихся в зале даже не помнило меня, а кто-то и вовсе не знал. Все-таки я десять лет не появлялась на таких сборищах. Для некоторых гостей и вовсе было открытием, что где-то есть еще одна Алская княжна, кроме Альнир.
Три дня прошло с момента, как отец объявил мне свою волю. Еще через три дня кортеж с Альнир и мной должен покинуть замок и выехать в сторону Рики Винданна. Это будут вереница повозок, груженных моим приданым, удобные затемненные кареты, чтобы княжны не испытывали проблем в путешествии, отряд охраны, который защитит от разбойников. Уйма людей, животных и транспорта.
Вот только меня там быть не должно. Послезавтра — назначенный день подачи заявки на магистерскую степень. Все бумаги подписаны, три экземпляра готовой мази упакованы, так же как ингредиенты, которые могут пригодиться мне в разговоре с комиссией. Я получу эту степень. Я обязана это сделать!
Кроме этого, я собрала деньги и самые дорогие безделушки, немного вещей, составов и зелий. Поклажа вышла внушительная, впрочем, не больше, чем можно было навьючить на лошадь. Но это всего лишь небольшая доля из того, что мне в действительности хотелось забрать с собой.
Альнир оказалась рядом со мной одним плавным движением. Вот она шла где-то за спинами разряженных магов и алхимиков, а в следующий миг уже попалась мне на глаза. Я на мгновение раскрыла веер, символизируя, что допускаю сестру к разговору. Идиотский этикет! Но зато закрытый веер давал мне возможность избегать чужого любопытства.
— Когда ты собираешься?.. — Альнир не произнесла вопрос до конца, но я поняла его и так. Мы медленно шли по окружности вдоль зала и как бы мило беседовали, держа на лицах натянутые глупые улыбки, а вееры — полураскрытыми. Да, Алские княжны приспособлены к разным жизненным ситуациям, в том числе и играть на публику.
— Завтра перед рассветом, — ответила я и картинно-весело рассмеялась, показывая всем, как я здорово провожу время, какая я счастливая. Альнир тоже безоблачно улыбнулась, но сказала совершенно другое.
— Жаль, не могу с тобой поехать. На проект свой дашь посмотреть?
— Если можешь, приходи после приема.
— Тогда жди, — тут же согласилась она.
— А твой муж? — мы как раз вышли ближе к центру зала, и здесь людей было меньше. Правда, беда была в другом: рангом собравшиеся здесь были выше. И некоторых так просто закрытием веера не отогнать. Тут я сразу же заметила мужа Альнир. Да и как его не заметить: он был в фиолетовой с серебром удлиненной куртке, такие у нас были не в ходу, и с такой короткой стрижкой, что это даже мне показалось неприличным. Даже стало удивительно, как Альнир до сих пор не заставила его отрастить хоть сколько-то длинные волосы. Тоже мне дипломат!
— А что муж? — хмыкнула сестра. — Три капли кралекса нанесу на губы, поцелую — и ему обеспечен крепкий сон до утра.
— Сама не уснешь? — заволновалась я.
Мне-то прекрасно было известно, что такое этот кралекс. Он же «корень гарпии». Сильнодействующие снотворное средство растительного происхождения, с легким, почти неразличимым запахом и вкусом. Его дозировка действительно назначалась в каплях, а сам препарат впитывался почти мгновенно. Казалось бы, при таких условиях оно должно было быть распространено повсеместно, в каждой лекарской лавке стоять, но вот стоимость у растительной основы была даже мне не по карману. Редкая это трава — корень гарпии. И сложная в добыче. Там, где она росла, часто гнездились гарпии.
Я с кралексом потому и не работала, потому что купить его не могла, а лезть к гарпиям в одиночку — совсем сумасшедшей надо быть. Но Альнир, судя по всему, в кое-чем меня обошла.
— Я что, первый раз такое проворачиваю? Конечно, сначала обрабатываю губы нейтрализатором, — она тряхнула завитыми волосами, они рыжим водопадом рассыпались по ее открытым плечам. Сегодня наши платья были более нарядными, и честно говоря, чувствовала я себя отвратительно. Эти вырезы, широченные юбки, воланы и рюши…
— Ты раньше не говорила, что пользуешься кралексом, — я пожала плечами и быстро зашептала. — А если бы сказала, то я дала бы тебе более безопасное средство. Есть снотворные составы с возможностью распыления… Все-таки ни одно сильное средство нельзя использовать настолько неосторожно…
— Да знаю я, — отмахнулась Альнир. — Но пойми хоть ты, у меня ребенок в животе ворочается, ноги отекают так, что никакие составы не помогают, так еще и этот… остриженный руки ко мне тянет. Говорила ему уже не раз, что это все мне не нравится. Так он посмел высокопарно высказаться, что жена во всем мужу послушна должна быть. Кралекс ему в помощь. Я — Алская княжна, это что-то да значит!
— Для него это значит с десяток наследников, — по-настоящему рассмеялась я.
Для некоторых недалеких аристократов именно в этом и был смысл княжон. Когда я была юная и наивная, я мечтала, что нас учат и тренируют, чтобы у меня с будущим мужем все мило сложилось. Я поговорить о многом могла, на охоте себя показать, в магии посоперничать, поддержать словом и делом… Мечтала жить душа в душу… Вот только кому нужны были мои таланты, если я могла родить талантливого ребенка?
— Пф-ф! Я такие предохранительные средства знаю, что он в жизни не догадается, что я их принимаю! — поделилась своими планами сестра.
— …И поскольку проблем с деторождением у княжон быть не может, то во всем будут винить твоего мужа, — я поняла ее задумку с полуслова.
С одной стороны, мне не хотелось, чтобы Альнир кого-то обманывала или кому-то врала. Даже если это навязанный отцом муж, человек, которого она не выбирала. Но, с другой стороны, я понимала, что для нас — а в частности для меня и сестры — странно было бы реагировать иначе.