Я до боли прикусила губу, слепо глядя на Эйлин, что в очередной раз поправляла макияж. Устало прикрыла глаза и тяжело вздохнула.
Да что же такое? Почему так тяжело бороться… с собой?
– Все должно быть превосходно, – донесся до меня голос Эйлин. – Я обязана предстать перед своей судьбой совершенно безупречной!
Я грустно улыбнулась и покачала головой. Снова распахнула веки, но увидела в отражении уже не только нас с Эйлин…
– Аста Навье? Я думал, что обознался!
Не веря собственным глазам, я таращилась в зеркало на высокого темноволосого парня, что стоял за моей спиной. Глупо хлопала ресницами и безмолвно, как рыба, открывала и закрывала рот.
– Фрай! Вот это сюрприз!
Я резко обернулась, чтобы скорее встретиться глазами с человеком, а не его отражением. До последнего надеялась, что ошиблась. И в то же время боялась, что парень исчезнет, едва отвернусь от зеркала.
Но мой старый товарищ никуда не пропал. Он стоял прямо передо мной и широко улыбался. От этой до боли знакомой улыбки во мне забурлила опасная смесь радости и сожаления. Всегда приятно видеть друзей. Но мало хорошего в том, чтобы вместе находиться в одной лодке, обреченной рано или поздно разбиться о камни.
– Летнее зачисление? – спросил Фрай, глядя на меня безупречно черными, как и у всех темератов, глазами.
От его взгляда, пронизанного Тьмой, мне стало не по себе. Я съежилась и уронила глаза к носкам его туфель, начищенных до блеска.
– Нет, осеннее, – отозвалась хмуро. – Занятия только неделю идут.
– И как тебе? – Фрай усмехнулся, а на его щеках залегли ямочки.
Я бросила взгляд на небольшую компанию темератов, что, не задерживаясь, быстро прошла в торжественный зал. Покрутила головой и, убедившись, что никого, кроме нас, в комнате нет, сказала:
– Не в восторге. Я привыкла к другой учебе, пока была дитурбьентом.
– Чего?! – Эйлин высунулась из-за плеча Фрая с недовольно надутыми губками. Она обиженно смотрела на меня, возмущенно хлопая ресницами.
– Дитурбьенты – это будущие охотники, – разъяснила я, чем лишь усугубила ситуацию.
– Я знаю! – простонала Эйлин и шагнула мне навстречу. – Просто я не понимаю, на что ты жалуешься? Эти занятия помогают обрести контроль, понять себя и сдерживать Тьму!
Я устало потерла переносицу, а Фрай вознаградил мою подругу удивленным и, как мне показалось, восторженным взглядом.
– Вот это настрой! – хвалебно протянул он, завороженно разглядывая мою соседку.
Эйлин заметила его одобрение и гордо вздернула носик. Однако следующие слова Фрая пригвоздили ее полным недоумением:
– Мне бы такой! А то тоже, как Аста, на парах плюю от скуки в потолок.
– Да что же такое, – пробурчала Эйлин и всплеснула руками. – Никакой ответственности!
– Это Эйлин, моя соседка, – смеясь, представила я. – Эйлин, это Фрай. Он учился на два курса старше меня.
Фрай неловко помахал ладонью, а Эйлин несколько смущенно кивнула. Они оба замялись, и их растерянность очень скоро начала передаваться и мне.
– Может, если все готовы, пойдем? – вновь кивнула на дверь, ведущую в торжественный зал. На этот раз возражений не последовало, и мы втроем двинулись на церемонию.
За дверью нас встретили шумная музыка приглашенного оркестра, блеск девичьих нарядов и сияние магических шаров, что танцевали под потолком переливающимися пузырями. Они то опускались, почти касаясь собравшейся публики, то вновь взмывали под своды потолка.
– Не пугайся, если я вдруг куда-то отойду, – шепнула мне на ухо Эйлин и заговорщицки подмигнула.
Я выглянула через ее плечо и сразу же заметила ребят из нашей группы. Пара девушек болтала у черного прямоугольника окна, а парни уплетали закуски, явно поглядывая на нас с Эйлин.
– Так и говори, что пошла крушить сердца, – усмехнулась я и искренне пожелала подруге удачи.
Она дружески хлопнула меня по плечу и тут же упорхнула к ребятам. Как раз тогда, когда заиграла медленная музыка.
– Потанцуем? – Фрай галантно поклонился мне, хотя этикет не требовал подобных действий. Да и вообще у охотников с манерами особые отношения, на грани отсутствия.
Я оглянулась, убедилась, что Эйлин тоже нашла пару для танца, и лишь тогда согласилась:
– Почему бы нет?
Фрай поймал мою ладонь и вывел к центру зала, где кружились другие студенты. Я с грустью заметила, что охотники всегда танцуют исключительно с охотниками, а темераты – с такими же оскверненными. А ведь хотелось хотя бы на балу почувствовать себя обычным, нормальным человеком!
– Что ж… – Фрай склонился к моему уху, чтобы могла слышать его голос из-за музыки, и выдохнул: – Я так и знал, что это ты.
Я чуть отстранилась и вопросительно заломила бровь, уставившись на бывшего охотника. В центре зала танцевало немало пар и было тесновато. Однако я держала дистанцию между собой и Фраем, стараясь не прижиматься к нему всем телом.
– О чем ты говоришь? – озвучила вопрос, когда он промолчал.
– О слухе, который до меня дошел, – последовал ответ. – Будто к темератам зачислили бывшую охотницу, и она устроила допрос среди студентов. Я сразу подумал о тебе!
Я глухо засмеялась, чуть откинув голову. Осторожно посмотрела на Фрая сквозь ресницы. Отчего-то не хотелось встречаться с ним взглядами открыто, но я искренне желала разглядеть его лицо, освежить в памяти знакомые черты.
Мы виделись в последний раз, кажется, около года назад. С тех пор Фрай обзавелся несколькими проколами в хряще левого уха и получил метку Тьмы, что мраком затопила глаза. В остальном парень остался прежним: тот же короткий ершик темных волос, та же кривая улыбка и привычка, улыбаясь, закусывать губу.
Он резко прокрутил меня вокруг своей оси, когда все пары в унисон повторили это движение. От неожиданности чуть не потеряла равновесие, но тут же оказалась прижата к груди бывшего охотника.
– Не умею танцевать, – виновато призналась я и ойкнула, когда Фрай крепко сжал мою талию и на мгновение приподнял над полом.
– Тогда просто расслабься и доверься мне. Можешь даже спросить…
– О чем? – тут же вспыхнула, а в памяти воскресли старые воспоминания. На первых курсах я была без ума от Фрая и постоянно пыталась привлечь его внимание, блистая на общих тренировках.
Так продолжалось два года, пока он не окончил академию. Мои чувства быстро остыли, и я с головой ушла в занятия.
Так неужели он знал обо всем, а теперь просит признаться в старой симпатии?
– Спроси о том, о чем спрашивала всех темератов, с которыми успела поговорить, – с улыбкой пояснил Фрай, а я смущенно опустила глаза к полу, на котором мешались тени и цветные блики.
Вот так и обещай себе не портить вечер мрачными мыслями и таинственными расследованиями…
– Я задаю всем один и тот же вопрос. И вряд ли он тебе понравится.
Фрай вновь прокрутил меня в танце и осторожно поймал обратно в кольцо сильных рук. Даже под рубашкой мои пальцы ощущали, как перекатываются под тканью мышцы.
– Спрашивай, – настоял он, а я тяжело вздохнула.
– Как ты стал темератом?
Музыка словно специально затихла. Пары поклонились друг другу, поблагодарив за танец, и я нелепо повторила этот жест. Знаю ведь правила! Но от волнения их будто напрочь вышибло из головы.
Заиграла следующая мелодия, бодрая и резвая. К центру зала, где на полу мозаикой был выложен узорный рисунок, стеклись новые желающие потанцевать. Фрай же потянул меня за запястье, увлекая в сторону.
– Поболтаем? – Он приподнял бровь и повел за собой через толпу.
Спасибо приглушенному свету и полному залу – на нас никто не обращал внимания. У всех были свои дела: сплетни, фуршет, танцы… Преподаватели беседовали между собой, собравшись у небольшого возвышения в дальнем конце просторного помещения. Наверняка скоро начнется официальная часть вечера – распределение.
Я ускорила шаг и сама повела Фрая к портьере, за которой можно было спрятаться от чужих глаз. В конце концов, предстоит не самая приятная беседа, и наши потемневшие камни и вьющаяся вокруг Тьма могут вызвать кучу ненужных вопросов. Так что лучше уединиться. Хотя бы так.
– Молодой человек не желает выпить?
Передо мной резко вырос парень в форменной одежде прислуги. Я чуть не снесла его с ног, но остановилась в самый последний момент. А вот Фрай, глядевший по сторонам, сильно налетел на меня сзади. От падения спасло лишь то, что темерат крепко поймал меня за талию и прижал к себе.
– Напиток для молодого господина! – снова протараторил настырный официант, и подносы с наполненной угощениями посудой прытко закружились вокруг прилизанной головы прислуги.
Один из железных дисков пролетел прямо перед моим лицом, чуть не задев щеку. Я резко втянула носом воздух, уже готовясь дать от ворот поворот, но Фрай опередил меня:
– Спасибо! – Вопреки всем моим ожиданиям, он снял бокал с подноса, что завис прямо возле его ладони. – Обожаю этот напиток. Откуда вы только узнали?
Столько восторга звенело в его голосе, что мне невольно стало совестно. Не так много вещей доставляет темератам радость. Даже если кто-то из нас хочет казаться сдержанным и веселым, в глубине души его все равно гложут страхи.
Я сама страдаю от темных чувств и как никто знаю, как важны добрые и светлые эмоции. Только что мне их приносит? Пока не знаю. Но если для Фрая кусочек счастья прячется в его любимой еде и напитках, я не посмею их отнимать.
– Что-нибудь для госпожи? – поинтересовался паренек, и подносы заплясали уже передо мной. Но я только слабо качнула головой и сдержанно поблагодарила.
– Зря ты так. Очень вкусно, – заверил Фрай, но я лишь пожала плечами.
– Пойдем.
Снова зашагала через толпу, уверенно держа курс к портьере. Фрай следовал за мной, не опуская от губ напиток. Когда мы добрались до назначенного места, в бокале не осталось ни капли.
– Быстро ты. – Я скрестила руки на груди и чуть склонила голову, глядя на опустевший бокал.
Фрай же молча поставил его на ближайший столик с закусками и, коснувшись моих голых плеч, буквально втолкнул за штору. От неожиданности я шумно вздохнула. Боялась удариться о стену или, того хуже, упасть. Но Фрай подложил под мой затылок ладонь, а вторую опустил на поясницу. Поэтому, когда моя открытая в вырезе спина коснулась стены, я вздрогнула больш