Точнее, сложно было понять, что написано на документе, украденном из лазарета. А потому не знала, что ищу.
Расправленный лист лежал на коленях, и за последние несколько часов я изучила его вдоль и поперек. Усталым взглядом сверлила неразборчивый почерк и боялась, что рано или поздно от моего нарастающего гнева страницы вспыхнут синим пламенем.
Я даже не понимала, на кого злилась больше. На человека, который изобрел такую сложную структуру документа? На лекарку, что не писала, а будто лапой корябала? Или на себя, за то, что не могу разобраться в чем-то?
Зельеварение мы проходили на первом курсе. Однако вскользь и больше для общего развития. Разбирать медицинскую документацию нас точно не учили. Я рассчитывала увидеть в записях знакомые названия эликсиров и что-то из этого понять.
Но большую часть времени я расшифровывала кривой почерк и подгоняла издевательские письмена под знакомые слова. Не особо успешно.
Мне не терпелось встретиться с Эйлин и поделиться с ней найденной зацепкой. Уж студентка Академии зельеварения наверняка должна знать, как решить эту задачку с рецептурой! Но до вечера Эйлин, как и остальные темераты и охотники, на занятиях. Расписания подруги у меня нет, и искать ее в огромном замке – все равно что иголку в стоге сена. Бесполезно. Потому для начала и попыталась распутать непонятное дело сама.
Из-за медицинских головоломок умудрилась опоздать на ужин и явилась в столовую, когда она уже опустела. Накидала на поднос оставшиеся блюда, выставленные на раздаточной, и в гордом одиночестве плюхнулась за стол, усыпанный крошками. Выложила перед собой листок с немногочисленными пометками и, пока ела, прожигала его взглядом. Надеялась, что накатит озарение, но получила только новую волну раздражения.
Ну а чего можно было ожидать? Единственное, что я поняла за часы, проведенные за книгами, – Фрай принимает стабилизаторы. Но их прописывают всем в лазарете. Даже мне сегодня их давали.
Пребывая далеко не в радужном настроении, я поплелась к башне общежитий. Нехотя поднялась на свой этаж и устало ввалилась в комнату.
– Где ты была весь день? – вместо приветствия выпалила Эйлин и тут же подскочила из-за стола. – Тебя не было на обеде. И на ужине!
Слабая улыбка коснулась моих губ, а на душе стало тепло. Мне будто снова лет восемь, и после долгой прогулки у порога встречает встревоженная мама…
– Я поужинала только что, – отчиталась, отгоняя приятные, но болезненные воспоминания. – А обедала в лазарете.
Глаза Эйлин медленно расширились.
– Так это ты на себя опрокинула стойку с оружием? Вся академия только над этим и смеется!
– Что? – нахмурилась, но тут же вспомнила об апокалипсисе в лекарском крыле. Все действительно стоят на ушах из-за чьей-то выходки. – Нет, я там по другой причине была.
Избегая смотреть на подругу, прошла вглубь комнаты и, чтобы хоть как-то успокоиться и чем-то занять голову и руки, принялась наводить порядок в бумагах и на полках у стола. Взгляд Эйлин сверлил затылок, а воздух в тесной комнатке закипал от напряженной тишины.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – осторожно спросила Эйлин, намекая на историю моего путешествия в лазарет.
Я медленно обернулась и кивнула. Хочу. Но это не та история, которую Эйлин ожидает услышать.
– Ты уверена, что его отравили? – в очередной раз спросила Эйлин, бегая взглядом по украденному медицинскому бланку.
– Иного быть не может, – твердо кивнула и тоже склонилась над исписанными страницами. – Фраю после того бокала прямо на глазах стало плохо.
Эйлин задумчиво потерла подбородок, и я заметила, как на указательном пальце блеснул переливающийся камушек. Этого кольца у подруги раньше не видела. Неужели бал удался?
Уже хотела с улыбкой поинтересоваться о тайном кавалере соседки, но та возмущенно заявила:
– Тогда ничего не сходится. При любых отравлениях обязательно выписывают антидот. Тут же все зелья – просто общеукрепляющие настойки и отвары. По логике наших лекарей, у Фрая случился голодный обморок или непереносимость духоты. Не более.
Слова Эйлин ввергли меня в полный ступор и сильно ударили по самообладанию. Тьма опасно закопошилась под кожей, подогревая гнетущую тревогу.
Неужели опять потратила время впустую? Бегала, что-то выспрашивала, торчала весь день в библиотеке и, самое ужасное, своей авантюрой подставила другого человека. Я искала зацепку в несуществующей проблеме?
– Может, они просто не знали, что Фрая отравили? – выдвинула самое глупое предположение в попытке удержать свое расследование на плаву.
Вопреки моим ожиданиям, Эйлин не отвергла идею сразу же, а притихла, вперив взгляд в почерневшее от опустившейся мглы окно. Темерата вновь принялась изучать записи, торопливо разглаживая листок хрупкими пальцами.
– Наверняка ведь есть какое-то заклинание для проверки. – Я пожала плечами, не припоминая ничего такого в программе охотников.
– Артефакт, – неожиданно поправила Эйлин и задумчиво прищурилась. – Выглядит как брошка, но, если проколоть иголкой кожу, хватит и капли крови, чтобы узнать наверняка. Камень изменил цвет – налицо недавно принятый эликсир.
– Думаешь, в нашем лазарете нет такого артефакта? – несколько подалась вперед и заговорила чуть тише.
Мы с Эйлин сидели на полу друг напротив друга, а между нами вместо ковра лежали бумаги и книги.
– Ты что? – изумилась соседка, и ее брови полезли на лоб. – Конечно, есть! Это же мелочь. В моей прошлой академии такие броши носили все старшекурсники. Очень дешевая вещичка. Жаль, ломается быстро.
Я подтянула колено к груди и уперлась в него подбородком. Мозг закипал от раздумий, а мысли бродили по лабиринту, где каждый ход кончается тупиком. Сознание билось в глухие стены. Каждая неудача отзывалась в груди тягучей болью и очередным всплеском темной магии, что питалась негативом.
В такие моменты мне отчаянно хотелось забиться в угол и сдаться. Собственное тело казалось чужим и тесным, а мысли – навязанными. Меня затягивало в паутину самых мерзких чувств, что вгрызались в череп изнутри, топили под собой прочий мир и прошлую меня.
Страшное ощущение. Ты не можешь быть собой. Тело просит метаморфоз, а магия – поблажек на запретную силу. Дикая ломка. Но я знаю, что, подчинившись, проиграю навсегда.
Поэтому, пока могу, вновь отодвигаю уныние, проясняю мысли и продолжаю бороться.
– Тогда артефакт дал сбой на Фрае? Сломался? Поэтому лекари не знали, что в крови темерата есть следы зелья? – выдвигала догадки одну за другой, но Эйлин непоколебимо качала головой.
– Сомневаюсь. Сложно не заметить, когда ломается такой артефакт. Он рассыпается пылью.
Незнание – неприятная штука. Ты пытаешься нырнуть на глубину, хотя до этого ходил у кромки воды. Вот и я хотела понять Эйлин, но не могла.
Мысли вязко тянулись одна за другой, но в каждой – огромный пробел. Я крепко сжала пальцами переносицу и закрыла глаза. Я ввязалась в дело, от которого безнадежно далека…
– Есть у меня одна идея, – наконец робко объявила Эйлин и хлопнула тонкой ладонью по стопке листов, зачитанных до дыр. – В общем, меня на факультативе по зельям научили одной штуке…
– Ты ходишь на факультатив? – Брови удивленно взлетели вверх, когда я отклонилась назад.
– Сегодня был первый день.
– Так вот куда ты с утра убежала, – догадалась я, а Эйлин довольно кивнула.
– Сейчас о другом. – Она вмиг стала еще серьезнее. Глаза чуть сузились, черты лица заострились. – Вступительным испытанием было зелье «Ликвидум». Мне выслали рецепт и указали крайний срок. Я удивилась, что для проверочного задания выбрали такое сложное в исполнении варево…
Эйлин притихла и скривилась, явно вспоминая чудные мгновения приготовления зелья. Она заметила мое недоумение и коротко пояснила:
– Взрывоопасная вещичка. Столько колб перебила…
Мы захихикали, позволив себе немного расслабиться, что было крайне необходимо. Ведь чем больше Эйлин говорила, тем сильнее меня знобило.
– Так вот, – подруга откашлялась и вернулась к главной теме, – это зелье может маскировать все прочие. Оно блокирует проверочные артефакты, и кровь считается чистой.
Заявление Эйлин вдохнуло в меня веру… и новые опасения. Если в деле замешан еще и этот «Ликвидум», получается нехилый снежный ком.
– Ты приготовила его до бала?
Эйлин кивнула и произнесла, предупреждая следующий мой вопрос:
– Отнесла в подвал, на стойку к другим экзаменационным зельям.
На языке уже вертелись новые обвинительные догадки, но подруга опять меня опередила:
– Говорю же. Взрывоопасно! Поэтому в подвале.
Я устало потерла лоб и тяжело вздохнула. Стоило бы радоваться – новый поворот лабиринта, и уже вовсе не тупик! Но что-то подсказывало: этот ход будет очень ветвистым и безумно длинным.
– Судя по тому, что ты бегаешь на факультатив, зелье удалось, – подытожила очевидное.
Эйлин пожала плечами и принялась наводить порядок, собирая разбросанные листы в одну ровную стопку:
– Не знаю. Может, желающих было немного и взяли всех? Нас всего около десятка туда ходит.
Я неопределенно качнула головой и опять прижала ладонь ко лбу. Мало интересного в том, сколько народу посещает факультатив по зельям. Куда важнее, какое вступительное задание дали студентам. Но связано ли оно с отравлением Фрая? И было ли это отравление вообще? И если Фрай сам виновник случившегося, как ему удалось раздобыть «Ликвидум»? Выкрал зелье из подвала?
– «Ликвидум» можно обнаружить? – задала единственный верный вопрос.
Эйлин стукнула тонкой стопкой листов по полу, подравнивая края, и протянула, подражая профессорскому тону:
– Хороший вопрос, госпожа Навье! Обязательно займусь его изучением.
Я не понимала, шутит она или говорит серьезно, а потому даже не улыбнулась. Так и продолжила сидеть на полу в кругу разбросанных книг и бумаг, внимательно глядя на Эйлин.
– В том, что я теперь хожу на факультатив, есть явный плюс, – все-таки пояснила соседка, – доступ к новым знаниям. Поэтому не переживай, Аста. Я сделаю все, чтобы помочь, и поищу ответы на твои вопросы.