зет.
И так вышло – судьба свела меня с Виви, которая с самого зачисления сходит с ума по Дагеру. Компания Ригана часто пересекалась с нашей совсем крохотной группой из двух подруг. Я всегда была убеждена – популярный мальчик клюнул на красивую наживку, а потому даже не пыталась заводить беседу с парнями, которые постоянно подсаживались к нам в столовой и на лекциях.
Это стало еще одной причиной, почему Дагер меня раздражал. Ведь мне казалось, он просто следует за Виви. Шумная навязчивая компания выматывала, а порой не давала учиться. Хвостик парней тянулся за нами весь первый семестр, а потом все резко прекратилось.
Виви это сводило с ума, а мне было все равно. Хотя недоумевали с соседкой вместе: что пошло не так?
Виви судорожно искала недочеты в себе. Стала еще дольше сидеть перед зеркалом, выискивая изъяны, больше денег выбрасывала на дизайнерские платья, оттачивала этикет, тренировала походку и взгляд…
Она думала, что Риган ушел, потому что разочаровался в ней. Но на самом деле он просто отчаялся завоевать меня.
– Ну а зачем эти анонимные переводы? – сорвалось быстрее, чем успела обдумать слова.
Риган даже вздрогнул от удивления, но тут же усмехнулся:
– Стоило ожидать, что ты догадаешься…
Я тоже слабо улыбнулась, но говорить о том, что очень долго верила, будто эти деньги – помощь отца, разумеется, не стала.
– Ну, так зачем? – не унималась я и снова настояла на ответе.
– Чтобы помочь.
Меня удивила легкость, с которой Риган это сказал. Будто охотник не видел ничего странного в том, чтобы каждую луну поддерживать деньгами девушку, которая не помнит его в прошлом и игнорирует в настоящем.
– А твой отец разве не против?
– Он ничего не знает. Это мои личные средства, и я распоряжаюсь ими так, как сочту нужным, – отрезал Риган, и я понятливо кивнула.
Тогда все на своих местах. Господин Дагер не рискнул бы лишний раз испытывать судьбу, негласно признавая связь его семьи с моей. Однако окончательно разорвать эту нить глава Совета тоже не мог.
Я никогда не видела отца Ригана лично, но уже понимаю – глава Совета полон противоречий. Совесть не позволила бросить меня и растоптать чувства сына, но страх перед подозрениями вынудил прятать любые следы общего прошлого.
– Спасибо, – совершенно искренне сказала я и вновь прильнула к Ригану.
Уткнулась носом в его грудь, глубоко вдохнула приятный хвойный аромат и прикрыла глаза. В груди цвел целый букет чувств: бесконечная благодарность, зарождающаяся любовь и безумная тоска.
Мне было очень больно осознавать, что все эти годы я была слепа, а теперь у нас оставалось ужасно мало времени. После признания Ригана желание бороться вспыхнуло с новой силой. Я не хотела терять то, что только что нашла, ведь впервые за долгие годы чувствовала себя действительно нужной.
Мы еще недолго постояли, грея души в объятиях друг друга, а потом Риган нехотя выдохнул:
– Мне пора.
Он выпустил меня из объятий и вслепую побрел к двери, приоткрыл ее, и комнату пересекла тонкая полоса света.
– Добрых снов, – шепнул он, шагая за порог.
– Погоди, – позвала неожиданно даже для себя.
Он обернулся и замер, ожидая продолжения. Я же опустила голову, пряча смущение в тенях, и, превозмогая неловкость, попросила:
– Можешь остаться сегодня со мной?
Я не видела его лица, но очень надеялась, что Риган улыбнулся.
– Конечно, Аста. Если ты этого хочешь.
Дверь закрылась. Комната вновь нырнула в темноту, в которой мы легко нашли друг друга. Пальцы переплелись, губы встретились в поцелуе.
В ту ночь я впервые за долгое время не видела кошмаров.
Глава 25
Мы вернулись в академию ближе к обеду и сразу же направились в башню общежитий темератов. Посовещавшись с Риганом, я решила, что разумнее всего будет сначала поговорить с Эйлин и выяснить как можно больше про ее перемещения по замку. А если быть точнее – про факультатив по зельеварению.
Я почти уверена, что занятия подруги тесно связаны не только с приворотом Фрая, но и с глазом онейры в ее кольце.
Подозревать соседку не отказывалась, но все же была уверена в невиновности подруги. Ведь именно Эйлин помогла разобраться с документацией из лазарета, пояснила про «Ликвидум», зелье, стирающее следы любых принятых эликсиров, рассказала про факультатив и не скрыла подброшенное кольцо.
Конечно, открытость Эйлин может быть умелым ходом. Наивную девушку из другой академии никто не станет подозревать… Но, если подумать, гораздо больше похоже, что кто-то пытается манипулировать Эйлин. Не просто так ведь ей подбросили кольцо?
Думаю, все решится, когда разузнаем про факультатив. А до тех пор стоит не ослаблять бдительность и не расслабляться, уповая лишь на изготовленный из глаза онейры нейтрализатор. Этот артефакт гасит иллюзии, но человеческую ложь и хитрость, увы, придется распознавать самим.
В комнате Эйлин не оказалось, и мы с Риганом решили разделиться. Терять время было нельзя – уже сегодня в академию, представляя Совет, с сопровождением должен нагрянуть господин Дагер. Об этом мы узнали утром, когда Риган получил магическое письмо, что тут же рассыпалось пеплом, едва охотник прочел последние слова.
Нам обоим было ясно – приход членов Совета спугнет противника, который, скорее всего, на какое-то время заляжет на дно. Любые улики будут стерты, мое самовольное расследование вынужденно зайдет в тупик и канет в Лету, а вместе с ним – надежда на исцеление.
Может показаться, что сейчас гораздо проще и разумнее отбросить в сторону метания и просто направиться к отцу, чтобы предъявить свои обвинения, подкрепленные обманутыми чарами крови.
Но даже если я права, отец просто рассмеется мне в лицо и похвалит за хорошую фантазию. А затем уничтожит все следы, что могли привести к неоспоримым доказательствам и даже к получению лекарства.
Да и вообще, если кто-то придумал, как подчинить Тьму и натравить ее на другого мага, может, стоит понять, как это ему удалось? Может, в этом разгадка?.. Которой лишусь, едва с обвинениями перешагну ректорский порог. Рассчитывать на искренность отца – глупо. Нужно постараться докопаться до истины самой. А уж если ничего не получится, то с чистой совестью и душой, полной отчаяния и горячей ярости, идти к отцу.
Поэтому, пока никто даже не догадывается о визите Совета, пока мои подозрения остаются для господина Френеля секретом, лучше собрать оставшиеся кусочки мозаики.
– Я в столовую, – бросила Ригану, когда мы вместе сбегали по лестнице.
– Тогда я – в библиотеку темератов.
На развилке коридора мы кивнули друг другу и разделились. Мне едва удавалось не бежать со всех ног. Я передвигалась быстрым шагом, виляя между студентами и внимательно разглядывая собравшиеся в коридорах компании. Эйлин среди отдыхающих темератов не было, и я продолжила свой путь.
В столовой, несмотря на уже завершившийся обед, было достаточно студентов моего факультета. Очень многие сидели с кружкой чая, читая или общаясь с товарищами. Было несколько опоздавших ребят, которые только сейчас с остывшей едой на подносах брели к столам.
Я прошла в середину просторного зала, оглядываясь по сторонам. Но меня заметили раньше.
– Аста! – Бодрый голос Эйлин звенел из дальнего угла столовой.
Подруга привстала и махнула рукой, подзывая к себе. Я уже собиралась выдохнуть – часть дела сделана, но облегчение так и не прокатилось по одеревеневшему телу. Рядом с Эйлин сидел Фрай.
Темерат поднял черные глаза и тут же изменился в лице, едва наши взгляды встретились. Уголки губ дрогнули, брови жалобно выгнулись.
Пока было неясно – Фрай смущен воспоминаниями о нашей последней встрече? Тогда он признался мне в любви, даже не понимая, что это искусственное чувство, а я сбежала через портал призыва к Ригану. Или, может, Фрай все еще под воздействием зелья?
Метаться нет смысла. Мне все равно нужно поговорить с ними обоими, и будет лучше, если не придется бегать за каждым, переворачивая на пути весь замок с ног на голову. Да и в столовой достаточно народу. Не думаю, что Фрай рискнет здесь предаваться безумствам искусственной любви.
Уверенно кивнув этим мыслям, двинулась к столу, где дожидались друзья.
– Где ты пропадала? – встрепенулась Эйлин, как только я опустилась за стол напротив нее и Фрая. – Я увидела записку, а потом…
Записка. Я и забыла, что перед тем, как отправиться к Ригану, оставила подруге короткое письмо. В нем я очень размыто и кратко пояснила, что камень в подаренном Эйлин кольце – глаз онейры.
– Ты поняла, что я написала? – уточнила быстро.
Подруга уверенно кивнула и добавила:
– Даже почитала в библиотеке.
Эта новость обрадовала – не придется вдаваться в объяснения, что уже сэкономит немало времени.
– Я, пожалуй, пойду, – вдруг выдавил Фрай. – У вас тут свои какие-то секретики…
– Останься. – Я резко встала, увидев, что парень поднимается из-за стола. – Пожалуйста.
Он поднял взгляд, встретившись с моим. И только тогда я поняла, какую боль испытывает Фрай, находясь рядом со мной. Его губы дрожали, хотя темерат пытался сжать их в напряженную линию. В глазах плескались усталость и тоска.
Однако Фрай послушно сел, и я тоже опустилась обратно за стол.
– Можно с тобой поговорить? – спросила осторожно, боясь спугнуть.
Темерат смотрел на меня из-под опущенных ресниц. Его грудь тяжело вздымалась, ноздри дрожали. Фрай слабо кивнул, а Эйлин бросила в мою сторону удивленный взгляд.
Похоже, до моего появления Фрай вел себя нормально. Значит ли это, что он все еще под действием приворота?
От досады я прикусила губу. Так и не успела один на один обсудить этот вопрос с Эйлин, что было бы очень полезно. Догадается ли подруга сама, в чем причина странного поведения Фрая?
Сомневаюсь. Скорее, решит, что дело – в ссоре и недомолвках.
– Я оставлю вас наедине? – Взгляд Эйлин метался между мной и Фраем.