Лицо мужчины склонилось ко мне, и теперь я даже не была уверена, что боюсь его или хочу убежать прочь. Зрачки знакомо вспыхнули зеленым огоньком, а я завороженно смотрела в глаза своему страху и очень хотела этого поцелуя.
– Не надо, – тихо произнесла я, вспомнив, что рисунок на руках не позволит отдаться романтике момента.
– Хорошо, – тепло улыбнулся полуоборотень, протянул руку и прохладными пальцами провел по моим горячим губам.
Это было так же трогательно, как сам поцелуй, и сердце тревожно забилось. Его глаза мерцали зеленым огоньком, а взгляд был прикован к моим губам.
Шортан поднялся, подал мне руку и помог встать на ноги, обнял, и мы направились к едва заметным огонькам. В том, что мы идем в нужном направлении, я нисколько не сомневалась, нюх волка никогда не подводит.
Поземка заметала все, что мы сотворили этой прекрасной снежной ночью, будто давая нам возможность попробовать еще раз. Окрашенные моей магией снежинки пропадали под новым слоем своих белых сестренок, скрывая от любопытных взглядов следы нашего танца. И это было правильно, потому что это было только наше.
На постоялый двор мы вошли шумные, раскрасневшиеся и очень довольные. Потом пришлось долго вытряхивать усыпанную снегом одежду, при этом мы все время посмеивались и переглядывались. Нам обоим очень нравилась эта суматоха. Хозяин покачал головой, увидев нашу влажную одежду, с которой начинал капать подтаявший снег, и предложил развесить пальто на кухне, рядом с огромной печкой, которая давала тепло всему большому дому.
Оказавшись в комнате вдвоем, я не ощущала неловкости, как в прошлый раз. Какое-то теплое чувство, поселившееся в груди сегодняшней ночью, заняло место страха перед полуоборотнем.
– Рея, ложись отдыхать, – улыбаясь, тихо произнес куратор.
– А как же вы, господин Шортан? – замешкалась я, понимая, что мужчине сегодня предстоит бессонная ночь, если я одна займу всю кровать.
– Пока мы не на лекциях, зови меня Люк. Так все друзья ко мне обращаются, и мне будет приятно, если ты будешь тоже так называть, – предложил полуоборотень.
– Хорошо, – робко произнесла я, но мысль упорно возвращалась к кровати и нерешенному вопросу с ночевкой.
Но, видимо, самого Шортана это мало занимало. Давно настала ночь, за падающим снегом не было видно звезд и луны, но понятно, что уже поздно. Пассажиры спали в тех комнатах, что им предоставил хозяин. И только мы все никак не могли улечься.
К кровати мы шагнули одновременно, столкнувшись. Меня качнуло, мужчина быстро обхватил за талию и придержал.
– Ой, простите, – смутилась я.
– Это я был неловок, – отозвался куратор.
Полуоборотень тихо позвал меня:
– Рея…
Я подняла на него глаза и вновь замерла. Мужчина больше не делал попыток поцеловать меня, но взгляд у него был достаточно красноречивым, а мне было очень приятно осознавать, что я могу нравиться. Зеленые всполохи в глазах куратора заворожили, оторвать взгляд я была не в силах. Очнулась от прикосновения пальцев к волосам на виске, ладонь чуть спустилась вниз и прошлась легким прикосновением по щеке. Еще чуть ниже, и большой палец едва дотронулся до уголка губ. И все это время я смотрела в глаза полуоборотня, которого сейчас совсем не боялась, а мужской взгляд внимательно следил за движением собственной руки. Как же мне нравился его взгляд! Но в тот момент, когда Шортан стал склоняться ко мне, я снова вспомнила о рисунке на руках и, перехватив ладонь, отняла ее от лица.
– У вас ожоги, давайте залечу, – я опустила взгляд на поврежденную кисть и постаралась переключить свое и его внимание на нее.
– Меня зовут Люк, и мы давно на «ты», – едва слышно произнес куратор.
Я вспомнила, что, пока кружились над полем, мы действительно были очень близки.
– Люк, – эхом повторила я, но поднимать взгляд на мужчину побоялась, остановившись на вырезе рубашки, где виднелась ложбинка на шее.
Так захотелось осмелеть и провести пальчиками по бьющейся жилке, но я удержалась и присела на край кровати, потянув мужчину за собой.
– Я вчера только залечила руки от магических ожогов, – показала ему свои кисти рук, на которых не осталось и следа.
– Хорошо, – спокойно произнес Шортан и предоставил свои поврежденные руки моему неумелому целительству.
Со всей ответственностью я подошла к лечению. Старательно вспоминала заклинания, которые диктовал Маркиз, мне пришлось по нескольку раз произносить их, чтобы залечить свои ожоги. Теперь же я бормотала вслух все, что запомнила, и помогала себе магией. Конечно, регенерация оборотня понемногу восстанавливала кожу на кистях рук, но прошло слишком мало времени. Что удивительно, я только один раз ошиблась и произнесла неправильное заклинание. Мужчина выдержал, не издал ни звука, только руки дернулись, будто я его вновь обожгла. Вспомнила, как сама себя лечила и ругалась вслух, когда путала заклинания.
– Прости, – я виновато посмотрела на полуоборотня.
Он лишь улыбнулся в ответ. Сколько же ему пришлось из-за меня вытерпеть? Ведь эти пять лет обучения были очень насыщены событиями, в которых моя магия принимала не самое последнее участие. Вот я и старалась как-то загладить все неприятности, в которые он попадал по моей милости.
Удивительно, что ожоги достаточно быстро исчезали, может быть, помогала регенерация оборотня? Подумать над этим было некогда, а Маркиза поблизости не было, чтобы задать ему вопрос. Эх, как же я привыкла к этому коту ученому! Мне сейчас очень не хватало его замечаний.
Когда закончила и не осталось даже следов от ожогов, я провела ладонью по нежной коже, проверяя, все ли залечила. Мужчина взял мои руки и поднес к губам. Дыхание перехватило от этих поцелуев. Нежные, короткие или, наоборот, долгие, они покрывали мои ладони, а потом возвращались на тыльную сторону кисти. Но едва я сделала движение, чтобы забрать руки, меня тут же отпустили. Наконец-то можно было выдохнуть. Кажется, я выдала, какое произвели впечатление эти поцелуи.
– Спасибо, – произнес полуоборотень, – ложись спать.
Шортан поднялся и отошел к окну, где на узеньком столике еще горела одинокая свеча, слабо освещавшая комнату. Я сняла ботинки, повесила на стул теплую кофту, остальное снимать не стала и в таком виде легла в постель, накрывшись одеялом.
Мужчина обернулся, убедился, что я легла, и начал раздеваться. Он спокойно расстегнул теплый сюртук и повесил на тот же стул, что и я свою кофту, потом снял рубашку и небрежно отправил ее туда же. Я потрясенно смотрела на куратора, мысли в голове бродили самые разные. Если что, буду звать на помощь! А кто придет, если все уверены, что мы женаты? Вот я, все время попадаю в такие глупые ситуации!
Шортан скинул зимние сапоги и расстегивал ремень на брюках.
– Вам не холодно? – решилась я спросить.
Нужно же как-то выяснить его намерения?
– Когда оборачиваюсь, то одежда пропадает, а я с собой запасной не взял, – спокойно ответил куратор и остался в одном белье.
Вот что же мне так везет-то все время? Теперь мужчина, который несколько минут назад целовал мои руки и хотел поцеловать меня, сейчас окажется в этой комнате абсолютно голый!
Я накрылась с головой, перекатилась к самой стенке и постаралась уткнуться в нее носом, не желая вызывать ненужных мыслей обо мне. Те мысли, что бродили в голове у меня, даже пересказывать не хочется, я и не подозревала, что знаю столько ругательных слов, которые сейчас повторяла в свой адрес. Вот влипла! И кто бы сомневался, что это со мной в очередной раз произойдет?
Послышались приближающиеся шаги, и кровать приняла тяжесть, тихонько скрипнув, обозначая, что теперь на этом узком ложе я не одна. А потом на мой бок что-то навалилось сверху. Ну, все! Это уже ни в какие ворота не лезет!
– Да как ты смеешь?! – подскочила я на месте, собираясь поколотить обидчика, покусившегося на мою честь, ну, или кровать.
Я увидела добродушно улыбающуюся волчью пасть. Вот как у серого волка может быть улыбка во весь рот? Не знаю, почему я решила, что он улыбался, но зверь был точно доволен. Еще бы он не был доволен, развалился почти на всю кровать и язык вывесил.
– Иди отсюда, – ласково сказала я ему и махнула рукой в сторону пола.
Не хватало с этим куском шерсти в одной кровати спать. Мне мама в детстве объяснила, что всякую зверушку в постель нельзя тащить, а этот мало того, что сам запрыгнул, так еще и не совсем зверушка, а вполне себе взрослый волк-оборотень, к тому же самец. Так что нечего ему делать в кровати приличной девушки, вот куратор Шортан сразу это понял и сказал, что что-нибудь придумает. Стоп! Именно это он и придумал? Я подозрительно прищурилась на нахального волка, который сделал вид, что вообще не понимает слов и спрыгивать на пол не собирается.
– Не слышишь? Иди! Вон на полу сколько места! – пихала я серую тушу с кровати.
Но получила только еще более радостный оскал, серая голова упала мне на грудь. А уши такие забавные, треугольником и все время торчком.
– Хочешь сказать, что никуда не уйдешь?
Волк поднял голову, посмотрел внимательно мне в глаза и постарался лизнуть в лицо, но я успела увернуться.
– Ну тебя! – я прикрывала лицо руками и не поддавалась ласковому волку.
Мы еще в прошлый раз понравились друг другу, когда я алтарь на ногу куратора уронила, а он обернулся. Волк поверил и подошел ко мне. Вот и сейчас он нахально развалился на кровати и никуда не собирался уходить.
– Ладно, оставайся, только прекрати! – уже в голос смеялась я, уворачиваясь от мокрого волчьего языка.
Зверь еще раз лизнул подставленную ладонь и, успокоившись, улегся поверх одеяла.
– Вот подлиза, – сказала я довольным тоном.
Время позднее, пора спать, а сна из-за этих обращений ни в одном глазу. Волк делал вид, что спит, да не просто спит, а давно спит. И вообще, это его законное место.
– Кажется, куратором ты мне нравишься больше, – проворчала я в ответ на недовольное сопение волка, когда я попыталась устроиться поудобнее.