Внезапно наступила ночь.
Чарли взглянул вверх и увидел звезды... только выглядели они слишком правильными. У каждой было по пять идеально ровных кончиков, и все они слабо светились. И вдруг мальчик понял, что это звездочки с потолка в его спальне. Взглянув вниз, он увидел, что находится в своей собственной комнате — вместе с тем существом, в которое превратился ВП.
Существо было похоже на скорпиона — скользкая красно-черная шкура туго обтягивала невероятно раздувшееся, готовое лопнуть туловище. На концах длинных, неестественно тонких рук выросли острые когти. Над рогатой головой яростно извивался тонкий хвост с тридцатисантиметровым жалом, а во рту, словно змея, метался покрытый сверкающим серебром язык.
Чарли хотел закричать, позвать на помощь, но во рту стало сухо, как в пустыне. Увидев, что чудовище двинулось к нему, Чарли схватил с ночного столика карандаш. Собрав в кулак всю свою волю, он с криком: «Проснись!» вонзил карандаш себе в руку.
Чарли проснулся от собственного крика. Влажные от пота волосы прилипли ко лбу, сердце бешено колотилось. Мальчику даже казалось, что оно ударяется о ребра.
«Никогда не буду больше спать», — сказал он, вылезая из постели.
Шаря перед собой руками, Чарли двинулся к тонкой, спасительной полоске света, пробивающейся из-под двери.
Рука на что-то наткнулась.
Чудовище из его кошмара!
«О нет», — задохнувшись от ужаса, прошептал Чарли.
Нависнув над ним, тварь подняла свое длинное изогнутое жало, готовясь вонзить его в мальчика. На кончике жала дрожала капля яда. У Чарли подкосились ноги, и он повалился на пол.
«Не надо», — прошептал он.
Хвост чудовища со свистом рассек воздух. Казалось, рядом ударил тяжелый молот.
В эту секунду раздался оглушительный звон, посыпались осколки стекла, и в окно спальни ворвался высокий мужчина. Он легко взмахнул рукой — Чарли увидел только, как перед ним, словно молния, мелькнул голубой свет, который в тот же миг обвился вокруг смертоносного жала, придавив его к деревянному полу. Вверх фонтаном полетели щепки.
Незнакомец прыгнул вперед и, схватив Чарли за рубашку, оттащил его подальше от монстра. Мальчик решил, что этот мужчина — ковбой. У него были запыленные голубые джинсы, смазанные маслом кожаные сапоги, надвинутая на глаза ковбойская шляпа, а в правой руке — лассо, испускающее голубой свет.
— Привет, парень, — усмехнувшись, сказал ковбой. — Наконец-то я тебя нашел. И кажется, вовремя.
Глава 2. СЕРЕБРЯНЫЙ ЯЗЫК ПЯТОГО КЛАССА ПОЕТ В ПОЛНЫЙ ГОЛОС
— Вы кто? — прошептал Чарли, с ужасом глядя на незнакомца.
— Рекс, — коротко бросил ковбой. — У тебя, конечно, куча вопросов, и я на них отвечу — только погоди немного, давай сначала выберемся из этой передряги. Дела-то у нас дрянь.
— Дрянь? Хуже вот этого? — спросил Чарли, кивнув на скорпиона, который отчаянно пытался высвободить хвост.
Рекс засмеялся.
— Погоди, увидишь, что будет дальше. Пожалеешь, что на свет родился, когда старина серебряный язык запоет.
— Запоет? — изумившись, повторил Чарли.
И вот тут-то все и началось. Существо разинуло пасть, высунуло невероятно длинный, с раздвоенным кончиком серебряный язык — и запело, издавая не слова, а только звуки, которые сливались в удивительно красивую мелодию.
— Ах нет, — жалобно проговорил Рекс и, обернувшись к окну, крикнул: — Где портал, Табита, радость моя?
— Подожди, сейчас будет, — ответил женский голос, и в комнате, забравшись так же — через окно, появилась красивая женщина с короткими рыжими волосами. На ней были ярко-зеленые, под цвет глаз, брюки, а пальцы и шею украшали целые гирлянды драгоценностей.
— Вот она, моя сияющая королева, — сказал Рекс. — Ты как бальзам для исстрадавшихся глаз, прелесть моя.
— Я тебе не прелесть, — отрезала она.
— Ладно-ладно, сахарный ротик, — усмехнулся Рекс.
Не найдя, что ответить, Табита грозно посмотрела на него и протянула вперед правую руку. Тут же по телу ее побежали сверкающие малиновые огоньки. В воздухе запахло электричеством, от которого у Чарли волосы встали дыбом. А чудовище продолжало петь — теперь уже громче и быстрее. Мальчика завораживала странная красота его голоса.
— Вот это да, — пробормотал он.
— Ага, пока не дойдет до верхней ноты, — сказал Рекс. — И тогда уж — держись.
— А что тогда будет?
— Да голова лопнет, вот что.
— У нас лопнет голова? — в ужасе прошептал Чарли.
— И это невероятно интересное явление, — произнес еще чей-то голос.
Резко обернувшись, Чарли увидел маленького толстого человечка с аккуратно подстриженной бородкой, который в это время осторожно пролезал в окно. На нем был темный шерстяной костюм-тройка — честно говоря, слишком теплый для такой ночи.
— Видите ли, — продолжал человечек, утирая носовым платком потное лицо, — частота, на которой звучит самая высокая нота серебряного языка... постойте... вот дурацкое окно... заставляет вибрировать барабанные перепонки человека с такой частотой, что черепная коробка может не выдержать. Весьма эффективная стратегия нападения, надо сказать.
— Ты в самом деле так думаешь? — спросил Рекс.
— Да, я так думаю, в отличие от тебя, — резко ответил бородач, все еще пытаясь справиться с окном. — Позволь напомнить, что ты не должен предпринимать каких-либо действий, не согласовав их со мной. Тебе известны наши правила.
— Да перестань ты, Пинч. Я зазевался всего-то на секунду.
— Терпеть не могу, когда меня называют Пинч! — возмутился человечек.
— А я терпеть не могу терять время на такого хорька, как ты, когда серебряный язык пятого класса заводит песню.
— Не пятого, а четвертого, — поправил Пинч, с глухим стуком сваливаясь с подоконника.
— Нет, пятого! — рявкнул Рекс. — Сосчитай шипы у него на хвосте — или ты уже считать разучился?
Чарли взглянул на хвост скорпиона.
— Да, их пять, — сказал он.
— Смотри, Пинч, это даже ребенку ясно.
В эту минуту, издав пронзительный визг — словно из деревянной доски вытащили ржавый гвоздь, — серебряный язык вырвал свое жало из досок. Сбросив лассо, он попытался хлестнуть Рекса, который мгновенно отскочил в сторону.
— Так как же насчет портала, принцесса? — крикнул Рекс.
— Сейчас будет! — прокричала в ответ Табита.
— Уже утешает.
Рекс с ловкостью матадора увернулся от очередного удара хвоста. Вытащив из-за пояса короткий нож, который также светился голубым светом, он продолжал отбивать удары смертоносного жала. К тому времени звуки, издаваемые чудовищем, слились в один пронзительный вой. Чарли казалось, что его голова начинает вибрировать. Глаза, казалось, хотели выскочить из орбит.
— Сделайте что-нибудь! — завопил Пинч. — Он подбирается к верхней ноте!
— Что там происходит? — внезапно послышался из коридора знакомый голос— Чарли, у тебя все в порядке?
— Это папа, — поморщился Чарли. — Мне давно полагается спать.
В это мгновение тело Табиты превратилось в один пылающий малиновый факел. Подула струя горячего воздуха — и прямо посреди комнаты образовался огромный сверкающий вход, похожий на дверной проем. Края входа горели темно-красным огнем, как и тело Табиты.
— Вот умница, — улыбнулся Рекс
В это время дверь спальни распахнулась, и на пороге появился мистер Бенджамин.
— Чарли, ты снова видишь ко... — Он застыл от изумления. — Э-э... Что здесь происходит?
Серебряный язык метнулся в его сторону.
Рексу только того и надо было. Рванувшись к чудовищу, он изо всех сил ударил его плечом в тот момент, когда монстр собрался взвыть на самой верхней ноте. Потеряв равновесие, серебряный язык свалился прямо в светящийся проем и исчез. Сгорая от любопытства, Чарли подбежал к проему и просунул в него голову.
То, что он увидел, повергло его в изумление.
Проем парил в воздухе над незнакомой местностью. Где-то далеко внизу виднелось нагромождение желто-зеленых кристаллов, которые переплетались между собой, как звенья колючей проволоки, образуя густые заросли. Серебряный язык грохнулся прямо на эти кристаллы, сильно поранившись об их острые грани, и вскоре пропал из вида, затерявшись в непроходимой чаще.
— Ух ты! — сказал Чарли.
Рекс поднялся на ноги и сунул нож за пояс.
— Вот как это делается, — сказал он с кривой ухмылкой. — Иногда меня и самого удив...
И вдруг, прямо с ярко-красного неба, к проему подлетела неизвестно откуда взявшаяся огромная малиново-красная летучая мышь. Она схватила Рекса когтями и, громко хлопая крыльями, с пронзительным писком понеслась в свой странный и чужой мир.
— Рекс! — взвизгнула Табита.
В ту же секунду из проема со свистом вылетело лассо, едва не задев Чарли по щеке. Издав резкий хлопок, оно несколько раз обернулось вокруг дверной ручки и крепко натянулось. На другом конце лассо, словно застигнутый ураганом воздушный змей, болтался Рекс, летучая мышь крепко держала его.
— Тяните! — завопил Рекс. — Тяните, не давайте ему ослабнуть!
Ухватившись за лассо, Табита и Чарли начали тянуть его к себе, а мышь — к себе. Получилось что-то вроде игры в перетягивание каната. Пинч принялся нервно бегать по комнате.
— Я же говорил, что все действия нужно согласовывать со мной, — причитал он. — Ну что мы теперь будем делать?
Летучая мышь продолжала отчаянно дергать за веревку, а Рекс болтался на ней, словно рыба, попавшаяся на крючок.
— Да тяните вы! — крикнул он. — А ты, Пинч, заткнись!
— Ну какие же мы болваны! — воскликнул вдруг Пинч и, обернувшись к отцу Чарли, спросил: — Мистер Бенджамин, у вас не найдется немного муки?
— Муки?
— Да, сэр, именно муки. Из нее еще пекут пироги.
— О, — сказал Баррингтон, — наверное, найдется.
— Принесите ее, пожалуйста, — скомандовал Пинч. — И побыстрее, если можно.
— Сейчас, — ответил папа и выбежал из комнаты.
Тем временем мышь начала брать верх над Чарли и Табитой, медленно, но верно подтаскивая их к открытому входу.