Новая волна вопросов.
— Наверняка до вас дошли слухи о том, что меня якобы выкрали шолонианцы… — я взяла недолгую паузу. — И наверняка вы поняли, что это неправда. Я пребываю в здравом рассудке, иначе Сердце не дало бы мне слова. Я хочу начать с того, что… я была слепа. Раньше я даже внимания не обращала на то, как живут другие люди. Не замечала проблем, которые, как сорняки на грядке, зреют в королевстве. И именно академия Лакрес заставила меня услышать и увидеть все то несовершенство, которое царит вокруг, — я взглядом нашла Шиака, стоящего в первых рядах. Он напряженно, но одобрительно кивнул, поддерживая. Ведь он стал первым, кто попытался открыть мне глаза. — И многие из вас до сих пор имеют полное право считать, что я капризная принцесса, что все мои слова — блажь. И еще каких-то несколько месяцев назад это было бы правдой. Но… академия Лакрес показала мне иной путь, путь к изменениям, — прошлась взглядом по преподавателям. Теперь я могла понять, почему они так относились ко мне в самом начале. — И вот теперь я стою перед вами, совершенно незащищенная, — за спиной едва слышно хмыкнул Ворон, — и хочу просить вас об одолжении. Но прежде, чем его озвучить, я хочу рассказать вам одну историю.
«Историю про глупую принцессу, ее сестру, родителей и… как на фоне семейной драмы разваливалось королевство», — это я произнесла уже мысленно. Вслух же проговорила все то, к чему пришла за последние дни. Про политику отца, про геноцид ни в чем не повинных жителей. Я старалась сгладить углы, но в то же время мне казалось важным, чтобы они знали правду. И пошли не за мной, не за Вороном, а за истиной.
— И я вижу лишь одно решение в сложившейся ситуации, — я перевела дыхание после долгого монолога. — Ведь в наших руках изменение сложившегося порядка вещей. И те, кто хочет быть услышан, должен быть услышан…
— Ты заговариваешься, — шепнул Ворон.
— Ева, вы хотите свергнуть отца? — лорд Сандрайн посмотрел на меня испытующим взглядом.
— Нет, — резко, но твердо ответила я. — Я считаю, что сложившийся порядок надо менять более кардинально.
Ворон шумно выдохнул за моей спиной. Упс, об этой части плана я его не предупредила. Ну что, Ворон, нравится, когда тебя используют? Или ты искренне полагал, что я стану знаменем в твоей революции? Нет, я предпочту идти своим путем.
— Как, я думаю, все присутствующие знают, законодательной инициативой может обладать лишь его величество. Новые налоги, армия, территории, назначение на посты и жалование титулов — все это лежит исключительно на моем отце. Он по ряду причин может даже не слышать простых жителей, ведь у них есть возможность достучаться только до своих господ. А те далеко не всегда отважатся прийти к королю с той или иной просьбой. Они точно так же держатся за свои титулы и земли, как обычные крестьяне — за кров и еду. Каждому в этой игре есть что терять. Потому я предлагаю часть законодательной инициативы переложить на Совет. Оставить его величеству лишь одну треть голосов и назначение на места в Совете, но по жесткому территориальному признаку.
Негодование Ворона я чувствовала затылком. Он был очень зол. Настолько, что мне показалось, будто воздух вокруг нас стал горячим. Я рисковала. Последние несколько минут я рисковала всем. Не только властью своего рода, но и жизнью. Все произошедшее казалось мне каким-то дурным сном. У меня в голове никак не желало укладываться то, что я стою сейчас перед несколькими сотнями людей, рассказываю ужасные вещи про правление моей семьи, пытаюсь донести свою позицию. Что, если именно это станет толчком к исполнению пророчества Сохель?
Эта мысль ударила будто молния.
И пусть.
Если только так я смогу преломить текущий ход вещей, значит, так тому и быть.
— И я призываю вас открыть глаза и заглянуть в свое сердце. Так же, как Сердце академии заглянуло в мое. Ответьте. Не мне, а себе. Хотите ли вы войны? Хотите ли, чтобы то, что происходит в настоящее время, только усугублялось? Хотите ли вы быть услышанными, понимая, что этот рискованный шаг неизбежен? И сделать его должны если не мы, так наши потомки.
ГЛАВА 17Схватка
Я никак не ожидала, что моя несвязная речь вообще сможет привлечь хоть кого-то. Но за мной пошли. Разумеется, не все. Более того — меньшинство. Мне было сложно осуждать тех, кто отказался от затеи, и отчасти я их даже понимала.
Идти за второй принцессой для того, чтобы полностью изменить форму правления? Пожалуй, Натаниэль был прав — это самое настоящее сумасшествие. И чем ближе мы подбирались к дворцу, тем отчетливее я это понимала.
Ворон был угрюмее тучи. Перед тем как выдвинуться в наш импровизированный поход, он устроил мне самую настоящую выволочку. Сообщил о том, что я вообще не понимаю, что творю. Спорить мне было сложно. С каждым шагом я и правда чувствовала, как уверенность в правильности собственных действий убавляется.
Потому, когда перед нами показались шпили дворца и широкие улицы столицы, я предложила сделать недолгий привал. Тянула время. Очень хотелось сказать всем: ну что, ребят, погуляли, теперь давайте обратно. Но в то же время я понимала, что любое промедление забирает больше жизней жителей королевства. Кто знает, к каким селам и деревням отец направил свою «очистительную» армию.
— Ева, — ко мне подошел Натаниэль. Он всю дорогу не выпускал из рук сумку, но сообщать, что там находится, отказывался. Сказал только, что это станет нашим запасным планом. — Ты уверена в том, что делаешь?
— Если меня спросит еще хоть кто-то, то я растеряю остатки уверенности, — мрачно сообщила я.
Натаниэль неловко улыбнулся и положил руку мне на плечо.
— Каким бы абсурдным я не считал твой план, в тебя я верю, — легонько сжал.
— Спасибо, — глухо произнесла я и ответила на улыбку. Скорее по привычке, чем искренне. Мне было страшно. По-настоящему страшно. Не за себя, не за отца и даже не за мать. А за тех людей, которых я, возможно, веду на верную гибель.
— Принцесса, — к нам подошел Ворон. Его тон сквозил сарказмом, все происходящее ему явно не нравилось. — Я очень хочу уточнить. На случай, если твой отец не примет твое предложение и останется глух, даже если вдруг тебя поддержит Совет. У тебя есть запасной план?
— Он должен услышать, — категорично ответила я.
— Он король, он никому ничего не должен, — Ворон с сожалением помотал головой. — Не будь такой наивной, Ева. Ему ничего не стоит отправить нас всех на плаху, как это сделали…
— Да, ты прав. Ему ничего не помешает, — холодно ответила я. — Вот только если о его планах станет известно не какой-то жалкой горстке людей, коими являемся мы, а всему королевству, он потеряет власть. Если поддержит мое предложение, сумеет сохранить корону и за собой, и за Софиной.
— И как же, позволь уточнить, он узнает, если к утру мы все внезапно окажемся без головы?
— Лорд Сандрайн, — ответила я. — Это единственный запасной план, который у меня есть.
— То есть ты искренне считаешь, что брат твоей матери пойдет против монаршьей семьи?
— А кто вообще пойдет против монаршьей семьи? Есть ли хоть у кого-то другой план? — я начала закипать. — Или у всех смелости хватает только на то, чтобы отсиживаться в горе?
— Ева, — тихо окликнул меня Натаниэль, но я не смогла вовремя замолчать.
— Бастиан, я приму любой твой план, если он окажется лучше моего.
— Ура! — саркастично выдохнул он. — Мой план куда как лучше.
— Удиви меня.
— Мы захватываем дворец и провозглашаем тебя новым правителем — это если вкратце.
На мгновение я потеряла дар речи.
— А если не вкратце? — делано спокойно уточнила я.
— Мы даем отпор всем, кто встанет на нашем пути. Наших сил вполне хватит на это, с учетом того, что большая часть королевской гвардии у границ. Затем плодотворно беседуем с твоим отцом, сестрой и Советом…
— Я больше не хочу это слушать, — резко выдохнула я, разворачиваясь от Ворона и направляясь к лошади. — Мы не узурпаторы, мы — слово народа. И с этим отцу придется считаться.
— Наивная! — почти по слогам выдал Ворон.
Как бы я ни хотела избежать столкновения, первым барьером на пути к дворцу стала городская стража. Едва мы проникли на улицы столицы, нам попытались дать отпор. Без лишних вопросов и разговоров в нас полетели стрелы. Натаниэль отбил ту, что летела ко мне, почти сразу, когда я еще толком не сообразила, что происходит. А Ворон уже сплетал чары, чтобы дать отпор.
К горлу подступила тошнота. Глупая. Глупая принцесса! На что ты рассчитывала?! Что никто не пострадает. Прав Ворон — наивная! И наивность, конечно, не порок, но не тогда, когда от этого страдают другие люди.
Когда мы добрались к стенам дворца, меня уже не только тошнило, но еще и потряхивало. Перед глазами в салочки играли темные мушки. Я уже сотню раз пожалела о том, что затеяла. Но отступать было поздно. Едва я увидела часть королевской гвардии, встречающей нас «у порога», потеряла надежду на то, что мы вообще выберемся из этой заварушки живыми.
— Как-то их совсем мало, — наигранно протянул Ворон. Я почувствовала, что он тоже нервничает, но старается не подавать виду.
Дарх! И он, и Натаниэль с самого начала понимали, что мой план — собачье дерьмо! Почему они не остановили меня?! Почему не попытались вставить извилины на место?!
«Спорить с принцессой, которая была так уверена в своем плане? Они не смертники. Просто хотят взять ситуацию в свои руки, как только станет ясно, что ты сдалась», — услужливо подсказал внутренний голос.
Гвардия замерла на месте. Первыми они не нападали, ждали нашего шага. Мы тоже замерли. Все ждали приказа. По всей видимости — моего.
— Я… я боюсь, — едва слышно прошептала я. Но Ворон и Натан, стоящие по обе стороны от меня, услышали. Бастиан шумно выдохнул. Мне оставалось только представлять, какими ругательствами он может мысленно меня поливать.
— Они нас не пропустят просто так, Ева, — мягко заметил Натан. А то я не понимала.