– Ты же это не серьезно, да?
– Да нет, конечно, дело не в этом! Дело в отсутствии контакта. Между нами. Раньше он был, но чем дальше, тем чаще я чувствую, что он неоткровенен со мной. Как я могу при этом быть откровенной с ним?
– Кому-то из вас придется сделать первый шаг, – Тара пожала плечами, одаривая подругу еще одним выразительным взглядом. – Разве не ты сама говорила мне, что в этом сила ваших отношений? В том, что вы всегда стремитесь понять друг друга. И простить. Попробуй сказать ему, что тебя обижает его молчание. Наверняка он пытается оградить тебя от своих проблем из лучших побуждений и просто не понимает, что делает только хуже.
Таня вздохнула и покосилась на Тару уже менее озабоченно.
– Ты же младше меня, почему ты такая спокойная и мудрая?
Тара рассмеялась.
– Потому что я смотрю со стороны. А со стороны всегда и виднее, и советовать проще. И потом… Я не сказала тебе ничего из того, что ты сама не знаешь. Когда-то именно ты научила меня этому. Просто сейчас у вас сложный период. Вы оба в стрессе и оба пытаетесь оградить второго от чего-то. Вам нужно просто вспомнить, что вдвоем вы со всем справляетесь легче.
Таня задумчиво покивала, все-таки отправляя в рот конфету, которую отложила раньше. Заставить себя говорить было сложно, но озвучив свои страхи, она почувствовала заметное облегчение. И вместе с ним – благодарность Яну. Не достучавшись до нее самостоятельно, он нашел для нее другой способ справиться с пугающей ситуацией. Она испытала острое желания прямо сейчас встать, попрощаться и сбежать к мужу, обнять его и все ему рассказать. Однако Яна все равно не было дома, поэтому Таня осталась сидеть на месте. Да и бросать подругу так внезапно было бы некрасиво.
– А у вас как дела? – поинтересовалась она. – Полагаю, нет таких проблем, как у нас?
Тара пожала плечами и покачала головой, подливая себе чай из белоснежного пузатого чайника.
– Единственная моя проблема с Найтом в том, что он чересчур за меня боится и постоянно опекает. Сначала он поднял все связи, чтобы обезопасить меня, наш дом и даже наш пляж. Охрана в его доме появилась вместе со мной. Я ношу уже три защитных амулета, и на мне лежит с полдюжины охранных заклятий, одно из которых темное.
– Зато тебя никто не похитит ради твоих слез.
– Да, я знаю, – Тара улыбнулась. – Мне и самой так спокойнее. Да и тут не только Найт постарался, отец и брат добавили от себя. Но потом случилось это, – она немного смущенно махнула рукой, показывая на свой живот. – Теперь он постоянно уточняет, можно ли мне что-то есть или пить, не надо ли мне отдохнуть, а можно ли мне столько ходить или стоять. В лабораторию уже месяц не пускает. То есть, зайти я могу, а работать в ней – нет.
– Да уж, гиперопека тоже может раздражать.
– Самое смешное, что меня не раздражает. До меня двадцать лет никому не было особого дела. Моя приемная мать старалась, очень старалась быть хорошей матерью, но она не была ко мне так привязана. А Найт… Я знаю, что он и не надеялся дожить до этого времени, а все мечты о нормальной семье оставил задолго до этого. Наверное, он имеет право на некоторое сумасбродство и гиперопеку. Думаю, в нем все еще живет страх все это потерять.
– Будем надеяться, его отпустит, когда ты родишь.
– Хотя бы после второго ребенка, – усмехнулась Тара, закатив глаза и давая понять, что не надеется на скорое успокоение мужа.
– А сколько всего вы их планируете? – Таня настороженно нахмурилась.
Тара поморщилась и неуверенно ответила:
– Найт все время говорит о четверых. Видимо, он хочет много детей.
– Пфф, он хочет – он пусть и рожает!
На этот раз они рассмеялись вместе. Однако Танин смех быстро затих, она о чем-то задумалась, а Тара наконец решилась задать вопрос, который давно ее интересовал, но который до сих пор она считала неуместным и даже некорректным.
– А у вас какие планы насчет детей? – Заметив выражение, промелькнувшее на лице Тани, она тут же уточнила: – Если, конечно, ты не против этого вопроса. Просто вы женаты уже два года, а Ян, извини меня, не становится моложе. Или это он не хочет детей?
Таня снова помрачнела. Ее мать тоже интересовалась этим вопросом, но к счастью, отец велел ей не лезть в чужую семью.
– Не знаю я, чего он хочет. Он не говорит об этом. Но дело даже не в нем. Мне кажется, я сама не очень готова к детям.
Тара удивленно приподняла брови. Она тоже не чувствовала себя готовой стать матерью. Да и не знала, как можно к такому подготовиться. Но ей казалось, что раз уж она связала свою жизнь с Найтом, то родить его ребенка – естественно. Ни вопросов, ни сомнений она не испытывала. Ей это казалось просто… правильным.
– Дети – это большая ответственность, – пояснила Таня в ответ на ее немое удивление. – И быть женой древнего короля – это большая ответственность. И быть ревоплощением древней королевы – большая ответственность. Мне кажется, меня и так скоро раздавит этой ответственностью. Куда мне еще детей?
Последний вопрос был задан таким тоном, то Тара невольно улыбнулась.
– Знаешь, вам действительно нужно серьезно поговорить друг с другом, – резюмировала она. – Обо всем этом.
Таня тихо застонала, изображая страдание, но не признать правоту подруги не могла. Она и сама знала, что это давно нужно сделать, но все тянула и откладывала, в глубине души боясь результата.
– Ладно, – согласилась она. – Можешь считать, что поручение Яна ты выполнила и меня неразумную вразумила.
Тара укоризненно посмотрела на нее, но возражать не стала. Вместо этого предложила:
– Давай тогда пойдем и посмотрим, справился ли со своим поручением Найт.
– А что, Ян и его припахал?
– О, сейчас увидишь, – нервно рассмеялась Тара, с некоторым трудом вставая с кресла.
Оставив недопитый чай и недоеденные конфеты, они вернулись в малую гостиную, а оттуда вышли в коридор. Тане очень нравился особняк Фарлагов: большой и светлый, он казался воздушным и уютным. Она даже немного завидовала Таре, потому что у той был настоящий дом, в котором она уже давно чувствовала себя полноправной хозяйкой, хотя постоянно жила здесь едва ли больше полугода.
Таня с Яном продолжали жить в Орте. Единственное изменение, которое все-таки произошло, состояло в том, что они переехали из преподавательских апартаментов в ректорские – более просторные. Им обоим было так удобно: она училась в Орте, а он руководил университетом. Ей не приходилось заниматься домашним хозяйством, потому что обслуживание апартаментов и питание по системе «все включено», как про себя называла это Таня, входили в условия проживания. Да, это определенно было удобно, но в итоге Тане постоянно казалось, что они живут в отеле. Красивом, дорогом, комфортном отеле.
Только сейчас, следуя за Тарой, после их разговора Таня поняла, что это тоже стало подспудной проблемой. Она ощущала себя так, будто находилась в поездке, которая рано или поздно завершится. Она привыкла к Орте, но не воспринимала это место как дом, а потому не чувствовала стабильности. Поначалу Таня не обращала на это внимания, но сейчас осознала, что в какой-то степени это обстоятельство тоже подтачивало ее отношения с мужем, разрушало их изнутри.
Тара привела ее в «верхнюю лабораторию», как они это называли. Насколько Таня знала, всего в доме Фарлагов было две лаборатории. Вторая находилась в подвале и предназначалась для потенциально опасных экспериментов, которыми Найт предпочитал не заниматься. Поэтому в основном он работал на втором этаже.
Оказавшись внутри, Таня сдавленно охнула, пораженная открывшимся ей зрелищем. Она и раньше бывала здесь. Обычно с Тарой, когда муж еще не был против того, чтобы она готовила снадобья. Тогда ей казалось, что в лаборатории достаточно много свободного места, а стол, предназначенный для подготовки ингредиентов, выглядел даже слишком большим.
Сейчас часть ранее свободного места занимали три огромные доски, покрытые бесконечными формулами, списками ингредиентов и какими-то запутанными схемами. Остальное свободное место занимали… книжные шкафы. Создавалось впечатление, что их переместили из библиотеки, чтобы не ходить туда-сюда за книгами. Полки зияли пустыми провалами, зато большой стол, стоявший в центре, был завален учебниками, справочниками, монографиями и сборниками статей, раскрытыми на разных страницах. А еще коробочками и баночками с ингредиентами. На горелках варилось сразу три снадобья, а на полу то тут, то там валялись листы бумаги, тоже исписанные формулами и схемами.
Найт Фарлаг выглядел под стать лаборатории: взъерошенно и немного безумно. Его щеки покрывала минимум трехдневная щетина, волосы топорщились в разные стороны, рубашка и брюки выглядели так, словно он ходил в них уже несколько дней. И спал тоже в них.
Когда они вошли, он, присев на краешек стола и держа в руках раскрытую книгу, гипнотизировал взглядом одну из досок. Карие глаза быстро скользили по строчкам заковыристых формул, губы что-то беззвучно шептали.
Тара, увидев мужа в таком состоянии, только покачала головой, нахмурившись. Она подошла к нему, коснулась плеча и поцеловала в щеку. Только тогда он наконец заметил их. Точнее, ее – Тару. На Таню он пока даже не взглянул.
– Привет, – он улыбнулся жене. – Соскучилась?
– Есть немного, – признала Тара, зачем-то пытаясь пригладить его торчащие в разные стороны волосы. – Честно говоря, мне нравится, когда ты спишь в постели рядом со мной, а не здесь. – Она оглянулась на книжные шкафы и нахмурилась еще сильнее. Она привыкла видеть в этом месте диван, но сейчас он был скрыт от ее взгляда. – Но я надеюсь, что ты все-таки спишь, – неуверенно добавила она. – И ешь хотя бы иногда.
Найт отложил в сторону книгу, повернулся к ней, чтобы обнять и поцеловать в кончик носа.
– Я ем и сплю, – заверил он с серьезным видом, – но делаю это до того беспорядочно, что не хочу мешать вам, – его ладонь осторожно скользнула по ее животу.