– Это голубцы.
– Чего?
– Голубцы. Мясо, завернутое в капустные листы и приготовленное на пару.
– Откуда это дерьмо в моем доме?!
– Принесли вместе с продуктами. Король борется с бедностью.
– Это каким это образом? Заставил богатых сожрать всех бедных, нашинкованных в капусту? Я-то не бедный! Со мной зачем бороться?! Ненавижу тушеную капусту, выбрось немедленно!
Я пожала плечами. Тушеная капуста и во мне не вызывала теплых чувств, но, в отличие от магистра, я не располагала состоянием и жалованьем отставного военного. Ела, что давали.
– Тогда какой завтрак вы хотите?
Магистр, задумчиво ероша темные волосы, остановился рядом и заглянул в мешок с продуктами. Я украдкой на него покосилась, невольно вспоминая, как приятно оказалось рыдать рядом с кем-то, кто может успокоить и побыть гласом разума, уверяющим, что рога, выставленные на всеобщее обозрение, не конец света. И как приятно от него пахло орехами и кофе.
По телу прошлась странная волна дрожи. И все бы ничего, если бы она не исходила откуда-то… откуда раньше ничего не исходило. По спине, вдоль позвоночника и куда-то… в хвост?!
Я покосилась вниз. Хвост торчал вбок, обвив ногу магистра чуть повыше колена, на сколько хватало длины.
– Чего это он? – вырвалось у меня.
Магистр проследил за моим взглядом и на несколько секунд замер, явно не ожидая увидеть такую картинку.
– Хм… да ничего… мир изучает.
– Хвост? – непривычно тоненьким голосом спросила я.
– Хвост.
– Он что… разумный?!
– Нет, просто новый. Ты им еще не управляешь. Точнее, управляешь, но инстинктивно и эмоционально. Как собака.
Я поперхнулась воздухом и обиженно засопела. Хвост ослабил хватку. Еще бы вилять начал!
– Вот ты о чем сейчас подумала?
– О том, что вы – жестокий магистр.
– А до этого?
Я слегка покраснела.
– Так… о всяком. Задумалась.
– Ну вот и он задумался. Хочу яичницу с беконом. Можете начинать готовить!
– Да хватит издеваться! Хвост – не самостоятельный!
– А я и не о хвосте. Вон, тролль в коридоре вздыхает, жрать хочет. Нашинкуй ему голубцы, им уже хуже не будет. На месте короля я бы законодательно запретил тушить капусту. А он ее еще и по домам, гад такой, рассылает.
Иногда я совсем не понимаю магистра Кригана, но, как сказала Дарина, определенно приобретаю ценный жизненный опыт. Правда, как мне в жизни пригодится знание, что Малкольму нравится сырое мясо и не нравятся голубцы, я пока не придумала.
Ося не страдал гастрономическими капризами и мгновенно всосал все, что я ему нарезала. На что магистр посмотрел и вздохнул:
– Эх ты, а я уж подумал, что из тебя получится сделать человека.
Тролль стыдливо повесил нос и виновато на него посмотрел, мол, прости, хозяин, хотел бы быть таким, как ты, но перед силой притяжения еды я слаб и беспомощен.
Потом я села заниматься. И вот что удивительно: в прошлом году я со страхом шла на пары магистра Кригана, а в этом почему-то на исторические семинары. Новейшая история – не мой любимый период. Папа не любил говорить о работе, о войне, и я нутром чуяла: ничего хорошего там не расскажут.
– Освещать события, непосредственные участники и виновники которых живы и вполне себе здравствуют, всегда сложно. Семьи многих из вас так или иначе коснулась война с Орхаром, и совсем не факт, что официальная точка зрения совпадет с мнением, принятым в ваших семьях. Поэтому я ввожу несколько правил. Можете называть меня тираном, самодуром, жаловаться в ректорат, родителям, высшим силам. Но с правилами придется смириться.
Магистр обвел нас суровым взглядом.
– За абстрактное проявление расизма я заочно снимаю один балл на экзамене. За конкретное проявление расизма – два балла. За проявление расизма в адрес присутствующих или их семей – три балла. Таким образом, у вас есть уникальный шанс заработать «неуд» автоматом. Моя последняя разработка, практически новинка.
– И как мы должны понять, что в вашем представлении есть проявление расизма?
Ко всеобщему удивлению, раздался голос магистра Кригана, наклонившегося к МагПаду у меня за спиной:
– Это значит, адепт Нолан, что если вы заявите «все нелюди – уроды», то вместо тройки получите на экзамене двойку. Если скажете «мой сосед-оборотень – урод», то вместо тройки получите двойку и в глаз от соседа. Ну а если ляпнете, что вы в группе единственный чистокровный, то еще и мой экзамен завалите.
– Спасибо, магистр, – усмехнулся преподаватель. – Очень наглядно. Но можно я все-таки начну лекцию?
– Конечно, а я, собственно, за этим и пришел. Вы не против, если я тихонько послушаю? Уж очень интересная тема.
– Как вам угодно, только исчезните, пожалуйста, из кадра, вы отвлекаете адептов.
– Секунду, только кое-что передам адептке Драйвер насчет ее… м-м-м… зелья, которое она готовит для следующей лекции.
Я нахмурилась и открыла было рот, чтобы сказать, что я не готовлю никакое зелье и Малкольм ошибся, но он коснулся МагПада, приглушая звук, и тихо, почти у самого моего уха, прошептал:
– Попроси, пожалуйста, свой хвост меня отпустить.
Я покраснела и покосилась на его ногу, которую, воспользовавшись тем, что магистр воспитывал Генри, снова обвила моя новая конечность. Не тратя время на попытки справиться с ним силой мысли, я отмотала рукой, познав, что такое настоящая неловкость.
Магистр, явно преисполненный уважением к Малкольму, любезно дождался, когда я снова включусь в работу, и продолжил:
– Ну что ж, господа, переходим к главной теме нашего семестра, а именно войне с Орхаром. На прошлом занятии мы остановились на том, что орхарцы напали на делегацию Амбрессии, уверенные, что с легкостью справятся с людьми. Кто мне ответит на вопрос, почему они, несмотря на цель – захватить магические ресурсы, – не пошли войной к столице, как обычно делают захватчики? Адепт Нолан, что-то мне сегодня не хочется дожидаться, пока вы снова выступите без разрешения, так что начнем с вас. Итак, что вы почерпнули из подготовки к семинару?
Генри, судя по всему, явился на пары после хорошей попойки, ибо весь его вид говорил о полной незаинтересованности приличной оценкой. Что он и подтвердил коротким и емким:
– Они трусы.
– Сейчас кто-то уйдет в минус и сдаст экзамен только к пенсии, – буркнул Малкольм так, чтобы слышала только я.
– Ответ оригинальный. Но неубедительный. Развейте свою мысль во что-то более… подробное.
– Нелюди не привыкли сражаться на чужой территории. Они герои и воины только там, где знают каждый клочок земли. Они трусы, надеявшиеся победить, не вставая с дивана.
– Н-да. Что ж, у кого-нибудь есть что добавить? Дополнить? Возразить?
Дарина подняла руку.
– Орхарцы действительно предпочитают вести бои на своей территории. Но оборотней и демонов сложно назвать трусами. С древних времен нелюди – воины и охотники. Их города построены так, чтобы оборотни во второй ипостаси могли свободно перемещаться и пользоваться всеми благами. В Орхаре оборотни смертельно опасны. Если бы война шла на территории Амбрессии, их потери были бы выше. Орхарцы очень ценят своих воинов и не любят терять их зря.
Магистр кивнул.
– Как бы ни учила обратному нас история, в случае Орхара это действительно так. Надо сказать, подобная идеология дает свои плоды: обычно орхарцы всецело преданы своей стране и не переходят на человеческую сторону.
Со стороны магистра раздался грохот – несколько книг упали со стеллажа, рядом с которым он сидел. Я встрепенулась, и хвост следом: чудом успела прихлопнуть его к столу.
– Адептка Драйвер? Что у вас случилось?
– Извините, я… так, надоедливая муха.
– Что ж, будем надеяться, она прожужжала вам все уши моим предметом. Не будем сейчас углубляться в военное дело, о нем нам поведает адепт Грант, который, я надеюсь, решил проблемы с МагПадом и хотя бы на сегодняшней паре готов отвечать. А вы, Анастасия, дадите вводную информацию о народах, населяющих Орхар.
– Врагов надо знать в морду лица, – раздался из артефакта измененный магией голос.
Преподаватель закатил глаза.
– Магистр Криган, как считаете, сделаем вид, что не догадались, чья это выходка, или проведем публичную экзекуцию?
– Оставим небольшую интригу. Узнает, когда его отец прибежит жаловаться ректору и обнаружит в личном деле дорогого наследника мерзкое замечание.
Генри стиснул зубы и, хотя всем видом давал понять, что ему совершенно плевать, о нем идет речь или нет, занервничал – я хорошо его знала и все еще могла читать все эмоции в глазах. Он явно позволял себе больше, чем следовало, раз перспектива разбираться в присутствии отца так вывела его из равновесия. Мальчика не научили, что не все, услышанное дома, можно нести в люди. Я бы могла преподать ему пару уроков, но Генри скорее удавится.
Эта мысль неожиданно развеселила, и я чуть более вдохновлено начала отвечать:
– Орхар – многорасовое королевство. Превалирующими расами являются демоны и оборотни, хотя так было не всегда. Однако малые народности нелюдей – гарпии или гоблины, например – живут обособленно. Считают чужаками даже своих королей и никого не пускают в собственные владения. Поэтому, рассуждая о войне с Амбрессией, имеет смысл касаться только демонов и оборотней. У них много схожих черт: огромная физическая сила, кровожадность, горячий нрав…
– Неразборчивость в связях! – выкрикнул кто-то.
Я поморщилась. Еще одна причина, по которой я так старательно скрываю рога. Демоницы – шлюхи, и попробуй объясни таким, как Генри, что далеко не все.
– У нелюдей иные семейные и нравственные ценности, – сквозь зубы проговорила я, – это верно. Часто они полигамны. Что, однако, не исключает и традиционные пары и крепкие семьи. В целом институт брака и любви в Орхаре можно охарактеризовать так: никто не лезет в чужой дом и чужую постель. Поэтому и я не буду.
Магистр хмыкнул, причем явно довольно – мой ответ ему понравился. А может, понравилось, как скорчили рожи друзья Генри. Уж конечно, слушать про похождения демониц куда интереснее, чем про всякие там военные маневры.