А уж если в доме еще и оборотень… зря Ося так быстро отпустил урода. Малкольм бы на его месте полужопие откусил!
Едва лунная ночь сменилась рассветом, он тут же стал человеком. Вообще, оборотни умеют обращаться в любое время дня и ночи, если нужно. В Орхаре они предпочитают быть волками, в человеческих королевствах – людьми. Но полнолуние строго обязательно для превращения! Единственные дни, когда нет никаких шансов сдержать внутреннего зверя.
Приняв душ и переодевшись, Малкольм почувствовал себя человеком. И созрел на завтрак, тем более что Анастасия все три дня баловала его сырым мясом на чистой тарелочке, и теперь со страшной силой захотелось чего-то сладкого. Может, торт или блинов… да, пожалуй, блинов.
С ними и застала их Анастасия, спустившаяся к завтраку. Она явно провела бессонную ночь под впечатлением от визита бывшего. Малкольм снова почувствовал, как пылает внутри ярость, и сжег под это дело блин.
Хороший из него маг огня, ничего не скажешь.
– Ой… вы снова человек… – Анастасия густо покраснела. – Гм… доброе утро.
– Доброе, – усмехнулся Малкольм. – Если тебе интересно, я помыл лапы.
– Да хватит издеваться! – простонала она. – Я никогда не видела оборотней раньше. И собак-то не особо… Могли бы рассказать!
– Мог бы, – согласился он. – Но имею же я право на маленькие секреты?
– Ничего себе маленькие! Еще и папа будет ржать.
– Папа, между прочим, тоже мог бы пояснить, к кому тебя отправляет. Или подумал, что рыбак рыбака увидит издалека? Ты рассказала ему про хвост?
– Зачем? – Ася пожала плечами. – Он знает, что у демонов они есть.
Чуть подумав, Малкольм решил все же осторожно задать вопрос, мучивший его уже давненько.
– А откуда вообще пошло мнение, что ты демоница в бабушку? Я раньше не слышал, чтобы раса передавалась через поколение.
Ему необязательно было смотреть на Анастасию, чтобы почувствовать, как она напряглась. Как стиснула зубы и уставилась на кружку перед собой. Ему стоило, пожалуй, остановиться. Но порой даже магистру Малкольму Кригану не хватало выдержки.
– Ты уверена, что… нет других вариантов наследования демонической крови?
– А это важно?
– Да нет. Просто интересно, откуда ты узнала про бабушку.
– Слушайте, мой отец – человек, мама – тоже. Что мне нужно говорить? Давать повод в очередной раз обсудить все сплетни? Бабушка ни у кого до сих пор не вызывала вопросов, и только вам почему-то вдруг стало очень интересно!
Он даже опешил от напора и вызова, которые прозвучали в ее голосе. Мол, ну давай, нападай, я готова рычать и защищаться не хуже тролля!
– Извини, – Малкольм пожал плечами, – любопытство. Я подумал, ты веришь в этот бред про бабушку. Решил выяснить, кто именно тебе врет.
– У меня одни родители, и других мне не надо! – отрезала она.
Потом, спустя несколько секунд, пока Малкольм обдумывал услышанное, она явно остыла и уже мягче добавила:
– Мама меня приняла и вырастила. Ни разу не делала между мной и родными детьми различий. Рассказывать на каждом углу, как папа привел в дом внебрачную дочь от демона, было бы жестоко по отношению к ней. И мне без разницы, откуда взялась кровь демона. Мои родители – это мои родители, и точка!
С этими словами она вздернула подбородок и упрямо на него посмотрела, словно Малкольм собирался спорить. А он не собирался. Он вообще пытался осмыслить услышанное. Значит, не Братису изменила жена, а он где-то нагулял ребенка от демона?
Да не может этого быть! Братис Вернер?! Ребенок от демоницы?
Малкольм задумчиво посмотрел на Анастасию и впервые в жизни подумал – краешком сознания, тут же прогнав глупую мысль, – что, кажется, почти влюбился.
Когда ты замещаешь ректора в охваченной хаосом дистанционки академии и отсутствуешь при этом три дня, наваливается какое-то невероятное количество работы. Пока Анастасия завтракала и спешно доделывала какие-то задания к парам, Малкольм успел ответить на пару писем и разослать оргкомитету конкурса последние указания. Впереди маячили четыре этапа, и ему хотелось как можно скорее разделаться с навязанной повинностью.
– Красоту мы проведем вот так… Хозяйственность вот так. Одаренность и финал в один день после выхода с дистанционки, – бормотал он себе под нос, впихивая этапы в и без того забитое расписание академии.
Конференции, семинары, мастер-классы и практики, несмотря на царящий хаос, никто не отменял. И все эти мероприятия надо было выстроить так, чтобы смогли участвовать члены жюри, газетчики, спонсоры, организаторы. Ах да, еще самим участницам желательно было бы не пропускать под соусом подготовки к конкурсу пары. А то замуж возьмут не всех, некоторым придется идти на работу.
Поэтому к моменту, когда раздался сигнал МагПада, Малкольм так задолбался, что послал бы самого короля, если б тот сильно напрашивался.
Но, к счастью, его вызывал всего лишь ректор.
– Малкольм, друг мой, скажи, почему мне с утра звонит посол и угрожает всеми божьими карами за то, что его сын был укушен в зад в твоем доме?
– А потому что неприятности нужно встречать как мужчина, лицом. Чем повернулся – за то и укусили.
– Ты обалдел?! – почти взвизгнул ректор. – Кусать адептов?! Малкольм, он же ребенок!
– Жеребенок явился в мой дом и угрожал моей… э-э-э… адептке. А вот укусил его, кстати, твой тролль.
– Осенька?! – совершенно искренне изумился ректор, мгновенно забыв о возмущенном после и безвинно погрызенном посленке. – Осенька не умеет кусаться! Ты посмотри на этого невинного малыша!
Малкольм обернулся. Тролль застыл посреди гостиной, опустив уши и нос, глядя на хозяина огромными, полными смирения и любви глазами.
– Осенька еще и летать умеет, – добил Малкольм. – Так что разруливай проблему с Ноланами сам. А то, если они дойдут до меня, я им про все свои бедульки расскажу. И как коварный ректор навязал мне плотоядного летающего монстра, и как, едва я уехал, Генри Нолан заявился в мой дом, чтобы устроить безобразный скандал и распустить руки. И как улепетывал, вереща как девчонка. А там, глядишь, и узнаем, что адепт Нолан пишет в сети. Про преподов, других адептов, ректора, опять же. Какие подробности выкладывает и в чьи сеансы связи влезает. В общем, развлекаться будешь до пенсии.
– Малкольм… – Ректор даже надулся и покраснел от возмущения. – Ты… ты… ты…
– Что?
– Ты можешь хотя бы с послом не конфликтовать?! Да будь проклят тот день, когда я взял тебя на работу! Это же Ноланы! Ноланы! Да они камня на камне от академии не оставят!
– Ага, – флегматично отозвался Малкольм, – а я не оставлю камней от их репутации. Газеты очень обрадуются всем высказываниям Нолана-младшего об Орхаре. Скандалище будет. Санкции. Послов пошлют, как обычно. Думаешь, король похвалит нас за то, что все сломали и уронили? Мы с тобой не котики, чтобы вызывать только умиление.
– Гад ты, Криган. Хитрожопый гад! С такой наглостью – только в политику.
– Ма-а-а…
В комнату влетела Анастасия, готовая к лекциям. Увидела на поверхности МагПада ректора и осеклась. Кажется, в панике опаздывая на пару, она собиралась позвать его по имени. Эта мысль как-то слишком повеселила.
– Магистр Криган, э-э-э… Господин ректор, доброе утро.
– Все, прощайся с деточкой, адептке нужен МагПад, – скомандовал Малкольм. – Ося, скажи папе «пока!».
«Чпок!»
Чувство юмора определенно передается воздушно-капельным путем. Даже зверушка, вон, за пару недель с ним издеваться научилась.
Глава двенадцатая
Ненавижу Малкольма Кригана!
– Вы это специально!
– Что специально? – самым невинным тоном спросил он, старательно делая вид, будто не понимает, почему я размахиваю пришедшим письмом.
– Специально сделали такие правила! Я… я с вами поделилась! Доверилась! А вы что сделали?!
– Во-первых, ты делилась и доверялась с неизвестной голодной собачкой, а не со мной. А во-вторых, я ничего не делал. Что тебе снова не так?
– Вот!
Я положила перед ним на стол конверт с правилами очередного этапа конкурса. «Чтобы все было честно» (это прямая цитата из письма), правила принесли в день этапа. Помимо описания самого испытания, там была фраза, которая ввергла меня в настоящую панику.
«Цвет этапа: черный».
– Черный! Черный! Черный!
– Да, спасибо, я уже прочел. Что не так с черным? Прекрасный цвет.
– Не издевайтесь надо мной! – особенно отчаянно взвыла я, и из кухни донесся Осин «чпок». – Вы специально выбрали черный! У меня нет черного платья!
– Есть.
– Вот! И вы прекрасно знаете, почему я не могу надеть его на дефиле. Но вы уже не первый раз подталкиваете меня ко всяким глупостям.
– Я?!
– Да, вы! Думаете, я не вижу ваши намеки?
От такого заявления Малкольм поперхнулся, отставил в сторону кружку и с интересом на меня посмотрел. Появилось ощущение, что я ляпнула что-то не то, но злость и паника не дали как следует над ним поразмыслить.
– Вы снова и снова пытаетесь мне доказать, что я напрасно стесняюсь своего происхождения. И что я должна участвовать в конкурсе, и что надо быть увереннее, ну и прочие прописные истины.
– Так, и? Пока что я не выгляжу таким уж злодеем.
– И вы услышали, что я стесняюсь надевать черное платье. А теперь я получаю вот это. Хотите сказать, цвет – не ваша идея? Вы могли задать романтический стиль или деловой, могли выбрать винтаж или, может, бальные туалеты. Но выбрали черный! И единственное подходящее под него платье – ужасно вульгарное!
Я замолчала. Малкольм подождал несколько секунд на случай, если мне захочется сказать что-то еще, затем вздохнул и произнес:
– Ну давай по порядку. Во-первых, да, мы с оргкомитетом действительно обсуждали правила, и я в обсуждении участвовал. Видишь ли, когда конкурс проходит не на дистанционке, у него тоже есть правила. Платья предоставляют спонсоры, и уже они с оргкомитетом договариваются о том, в какой тематике будут наряды. Чтобы вы не бегали по сцене, как стая разноцветных куриц. Конкурс должен выглядеть стильно, дорого