ь свое имя, что вздрогнула, увидев на поверхности МагПада Малкольма. На несколько секунд замешкалась, всматриваясь в ставшие привычными черты, а потом выдохнула и усилием воли заставила себя вспомнить хоть какую-то из еще не названных версий.
– Из-за грозы мог случиться взрыв снаружи. Молния попала в сухое дерево на поверхности. Взрыв вызвал обрушение тоннеля. Так как камень экранирует магию…
Я осеклась. Изображение зашаталось, но дело было вовсе не в моем МагПаде. Малкольм нахмурился и потянулся к артефакту, но ничего не успел сделать. На стол спикировал Ося.
Несколько секунд тролль удивленно моргал глазками-бусинками, словно не верил, что видит меня. А потом – я не выдержала и рассмеялась – носом полез целоваться. И, когда понял, что вместо теплой Аси уперся в холодный экран, так жалобно вздохнул, что у меня сжалось сердце.
– Маленький мой, – вздохнула я. – Хороший.
– Так, – Малкольм схватился за пушистые бока тролля, чтобы убрать от МагПада, – вот вам отличный пример неожиданных магических помех. Печально, что никому не пришло в голову учесть какие-нибудь внезапные факторы вроде…
– Летающего тролля? – улыбнулась я.
– Хотя бы и его. Адепт Нолан, вы почему опять не учли летающих троллей?
Я едва сдержалась, чтобы не фыркнуть, а Генри так злобно зыркнул на Малкольма, что я даже испугалась. Не злил бы он Ноланов. Отставной военный, оборотень, преподаватель – серьезное положение в обществе. Но с дипломатом сложно тягаться. Особенно если выйти за рамки закона.
– Адептка Драйвер, продолжайте.
– Так как камень экранирует магию…
Я снова не договорила: Ося пошел в новую атаку. С пронзительным воем, словно у бедной зверушки отбирают последнюю радость в жизни, он полез к МагПаду, отчаянно сопротивляясь пытавшемуся его удержать Малкольму.
«Чпок!» – все, что он думает об изверге и тиране, Ося выразил по-привычному, превратив нос в хвост.
И… сшиб им МагПад со стола. Несколько секунд картинка на нем хаотично вращалась, а потом погасла. Кажется, магистр Криган на пару сегодня не успеет…
Для приличия прождав положенные полчаса, мы отключились и с чувством облегчения разошлись по своим делам. Вряд ли Ося освободит нас от контрольной, но когда это кто отказывался от отсрочки экзекуции?
Я не могла избавиться от дурацкой улыбки.
Ося скучает. Так сильно скучает, что, услышав мой голос, даже взлетел. Не знаю, почему это обстоятельство ввергло меня в такой восторг. Я только надеялась, что Малкольм его не накажет. А еще немного сожалела, что у них теперь нет МагПада и не удастся связаться даже на минутку. Не то чтобы я собиралась, меньше всего мне хотелось, чтобы у Малкольма из-за меня начались проблемы. Но было приятно думать и представлять.
– Чего это ты светишься? – с подозрением спросил отец, когда я вышла, чтобы пообедать.
– Так, ничего. Веселая пара.
– Что за пара?
Голос у папы звучал равнодушно, но уж меня-то, родную дочь, он никогда не мог обмануть!
– По истории. Мы разбираем войну с Орхаром. Генри Нолан бесится, а магистр над ним подтрунивает.
– Ох, Анастасия! – Папа отложил газету и покачал головой. – Если ты мне врешь…
– Да не вру я! Пап!
Он вздохнул.
– Ладно, прости. Я всего лишь волнуюсь. В твоем возрасте кажется, что родители тебя не понимают, мешают твоему счастью и все такое. И даже если сейчас ты меня ненавидишь…
– Я не ненавижу тебя, пап, – вздохнула я. – И все понимаю. Мы всего лишь поцеловались, и все. Случайно. Просто было интересно, каково это. Но ты прав, ничем хорошим наши отношения бы не закончились.
Папа поднялся и, проходя мимо, ласково чмокнул меня в макушку.
– Ты у меня умница. Еще встретишь своего принца. Умного, красивого, доброго, такого, как Малкольм. И он в тебя непременно влюбится.
– Конечно. – Я с трудом заставила себя улыбнуться.
Аппетит напрочь пропал.
Отсидев еще одну лекцию, я убрала в сторону уроки и легла в постель, обдумать задание на следующий этап конкурса. Никаких интересных идей в голову не приходило. Все артефакты, которые я могла изготовить, казались скучными и банальными. Сложные мы еще не проходили, а простые… зачем создавать сотый артефакт, экранирующий магию? А очередной вечный светильник или обогреватель? А музыкальную шкатулку? Это все ерунда, за которую не получить ни одного голоса жюри. И хоть я не верила в победу, не собиралась выставлять себя полнейшей бездарностью. Замуж я не хочу, но вдруг кто-то предложит работу или стажировку?
Пытаясь выудить из недр сознания что-то необычное, я уснула, хотя обещала себе наладить изрядно сбившийся без строгого контроля Малкольма режим. Пасмурный день за окном сменился сумерками, а следом – безлунной ночью. Мне снилось что-то про академию, МагПады и целые стаи летающих троллей, от которых я отбивалась сворованным в столовой подносом.
Тролли ударялись о железо со звонким «БАМ!» и отлетали в сторону, громко «чпокая».
После одного такого «Бам-чпок» я и проснулась, не сразу поняв, что это был лишь сон и никто нас не атакует.
На столе стояла самоохлаждающаяся миска с тартаром и запиской от папы.
«Тебе нужно больше есть, Анастасия! Не забывай про мясо, это важно в период взросления демона».
Я действительно ужасно проголодалась! Села в постели, схватила вилку и…
«Бам!»
«Чпок!»
Нет, это определенно мне не снится! Что-то звонко ударилось в окно, а потом с улицы раздался знакомый «чпок».
Я осторожно выглянула наружу, зажав нос и рот. И…
Да, под окном стоял Малкольм. В удивительно дурацком виде: с Осей в одной руке и какой-то коробкой в другой.
«Залезу?» – спросил он жестами.
И я распахнула окно, надеясь, что в комнату не налетит куча пыльцы и папа не проснется. Потому что если он нас увидит… я даже боюсь представить, что будет!
С пугающей звериной ловкостью Малкольм, не используя руки, взобрался сначала на крышу веранды гостевого дома, а затем и в комнату. Ося явно не доверял подобному транспорту, но послушно сидел в руке, прижав к голове длинные уши.
– Привет, – усмехнулся Малкольм. – Выбирай. Тролль или подарок?
Конечно, я выбрала Осю и схватила, как любимую мягкую игрушку. Тролль довольно заурчал, обслюнявил меня носом и обмяк, наслаждаясь почесываниями.
– Я не смог с ним справиться. Он сломал МагПад и весь день ныл, отказывался есть и начал линять. Я не придумал, как объяснить ректору голую троллячью жопу, и понес на свидание.
– Спасибо! – улыбнулась я и прижала палец к губам. – Если папа услышит…
– Обещаю, как положено приличному любовнику, спрятаться в шкаф.
Я покраснела и поспешила закрыть окно.
– Хочешь тартар? Его готовил папа, но он вполне ничего.
– Хочу.
Мы сели на кровати – других мест не было, в присутствии широкоплечего Малкольма комната показалась совсем крохотной – и по очереди ели нежное мясо из миски. Порцию мне, порцию ему, и обязательно Осе с рук, чтобы не скулил и не подвергал нас смертельной опасности.
– Не хочешь ничего мне сказать? – спросил Малкольм, и я поперхнулась мясом.
– Ну… могу на задачу до конца ответить…
На секунду лицо Малкольма приобрело неповторимое выражение! Эдакая смесь удивления и обиды. Но он тут же вернулся к привычному равнодушию и пожал плечами.
– Ладно, отвечай.
Настал мой черед удивляться.
– Сейчас ночь!
– Да. Очень эротично. – Он понизил голос. – Ночь, спальня, двое на постели… решают задачки по теории магии.
Я сейчас тоже начну рычать и сопеть! И отгрызу хвост, потому что он выдает все эмоции хозяйки! Даже Малкольм заметил, как он истерично мечется по постели, и задумчиво поймал стрелочку.
– Эй! – Краснея еще гуще, я отобрала конечность, стараясь справиться с мурашками. – Хватит!
– Не нравится? – наклонив голову, спросил Малкольм и так на меня посмотрел, что…
Что рука замерла над миской, и Ося, воспользовавшись случаем, сунул в нее свой нос.
– Так, – Малкольм взял тролля вместе с миской и переместил на стол, – посиди пока тут, наслаждайся.
Я опустила голову, но, когда он придвинулся ближе, не отстранилась.
– Отец тебя хорошо запугал, да?
– Нет, папа никогда меня не обидит. Но он прав. Только в книгах все заканчивается счастьем. В реальной жизни… вспомни, почему ректор против романов преподавателей и адептов.
– Ты собираешься шантажировать меня? Клеветать страже, что я заставил тебя заниматься сексом за зачет?
– Нет!
– Вот видишь. Тем более все знают, что у меня получить зачет невозможно даже таким способом, – поддел он меня, вспомнив наш разговор в начале карантина.
– Ты же понимаешь, о чем я. Мы разные. Я младше.
– Ты умненькая. Вот с Ноланом я бы не стал встречаться, он идиот. А ты вполне ничего.
– Спасибо за комплимент, хотя «вполне ничего» – это только от тебя комплимент, от других скорее оскорбление. Но я не об этом. Разве тебе со мной интересно? Все мои мысли сейчас: кто и что болтает в академии, как сдать сессию и вернуть стипендию, когда уже закончится карантин и как же задолбал этот конкурс!
Малкольм хмыкнул.
– Да, у меня примерно те же. Разве что сессию не я сдаю, хотя иногда кажется, что наоборот.
– Не издевайся! Мы не можем куда-то вместе пойти, это против правил. Не можем жить вместе, об этом все узнают. Не можем…
– А есть реальная причина? – перебил он меня. – Потому что пока ты придумываешь сложности, которые тебя не волновали до приезда Братиса.
– Волновали. Просто я о них старалась не думать.
– И все же…
Малкольм потянулся и лег на постель, увлекая меня за собой. Я замерла, пригревшись у теплого бока, ошалев от новых ощущений. Знакомых, с одной стороны, – мы уже не раз спали рядом, и новых – с другой – я еще никогда не чувствовала, что нахожусь рядом с ним не случайно.
– Есть одна причина, главная. Та, которая заставляет тебя сопротивляться. Может, ты ничего ко мне не чувствуешь? Или боишься зверя внутри меня? Или все еще стесняешься своей сущности? Подумай хорошо и выбери главную причину.