Забравшись в машину и включив зажигание, я шумно вздохнула, все еще сомневаясь в правильности своего решения. Даже не считая времени, пока находилась в Церенте, я прогуляла уже много пар. Преподаватели обязательно начнут спрашивать, а мне ничего не останется, как врать им в лицо.
Но даже несмотря на это, мне надо идти, чтобы хотя бы развеяться. Еще один бесполезный день дома, и я полезу на стену.
Войдя в холл университета, я со странной ностальгией осмотрела вереницу огромных зеркал, закрывавших стену и тянувшихся почти до самого потолка, и огромную, неуместно помпезную люстру с множеством хрусталиков, которую впору вешать во дворце.
Вспомнила, как удивилась, когда пришла сюда во время поступления, ведь ранее я успела обойти еще несколько университетов, где царила удручающая совдеповская обстановка. Нынешнее учебное заведение считалось лучшим в городе и, казалось, даже внешним обликом старалось оправдать это звание. Хотя у него имелся и старый, ничем не примечательный корпус, выглядевший почти как обычная жилая пятиэтажка.
Увидев охранника чуть выше на лесенке, я полезла в сумку за студенческим. Благо моя комната в доме родителей, как и все вещи, остались нетронуты, что даже странно. Родители бы вечно просто не замечали моего отсутствия?
Развернув корочку и пройдя пропускной пункт, я остановилась, наблюдая за студентами. Кто-то стоял, копаясь в телефоне, другие толпились в длинной очереди на распечатке. Попадались знакомые лица, с которыми у нас были общие лекции на потоке.
«Всего одну пару, и сразу же поеду домой…» — решила я, направляясь к выложенной блестящим кафелем лестнице.
Ностальгия — странное чувство. Вроде скучаешь по прошлому, но стоит вдруг оказаться в той же обстановке, она кажется тебе чуждой. Вот и сейчас, пока шла по коридору, мною завладели подобные ощущения.
Я увидела свою группу еще издалека — большая ее часть состояла из девчонок, парней раз-два и обчелся. Многие поступили вообще без какого-нибудь опыта ¬— в этом я убедилась на творческом экзамене — и сразу угодили на платное. Помню, как переживала, вырисовывая барельеф, выставленный в центре аудитории, а еще тренировалась до этого. Конечно, старания окупились и спустя месяц я скакала от радости, оказавшись на бюджете, и в тот момент очень гордилась собой.
Да, родители могли оплатить мою учебу, но деньги ведь лишними не бывают. Впрочем, старания принесли весьма приятный сюрприз — мне подарили машину — бежевую «Skoda Octavia» со светлым салоном.
— Угадай кто? — весело спросили у меня, накрыв глазами ладони.
— М-м-м. Не знаю.
— Ну-у-у.
— Таня! — произнесла я, убирая девичьи руки со своего лица и оборачиваясь.
— Верно, — торжественно подтвердила подруга, обнимая. — Вылечилась? Что-то долго тебя не было. Не помню, чтобы ты вообще так болела, чтобы неделями не посещать занятия. Раньше ты могла примчаться даже с температурой, — тараторила она, пока мы подходили к аудитории.
Низенькая, но очень миниатюрная Таня могла похвастаться стройными ногами и аккуратным личиком с пухлыми губами. Некий ангел, которого хотелось оберегать. Парни, между прочим, на это клевали, а потом удивлялись, когда узнавали, что у девушки черный пояс по тхэквондо. Это они еще не видели, как она парней в младших классах гоняла, постоянно задирая ноги и хвастаясь тем, чему научилась на тренировке. Так продолжалось до тех пор, пока она случайно не ударила по коленке одноклассника с болезнью Осгуда-Шлаттера. Тот случай сильно напугал подругу, научив осторожнее использовать свои приемчики.
— Не беспокойся, я всех предупредила. Куратору сказала, и преподаватели все в курсе.
— Спасибо. Я, правда, справку от врача забыла. Уже в машине вспомнила, но возвращаться не стала, — соврала как можно более безмятежным голосом.
— Ты что, волосы покрасила? — возмущенно спросила вдруг подруга, остановившись. — Зачем испортила?
Она быстро протянула руку, касаясь моего пучка, и ее лицо приняло озадаченное выражение.
— Мягкие. К хорошему колористу попала? Или маску сделала?
— Да. Дорогущему. Много денег отдала, — уверенно отозвалась я, тем временем осторожно отодвигаясь. Моя шевелюра — магический сосуд, и от чужих касаний по моему телу пробегались неприятные мурашки, словно от холодного ветра. С Розенталем этого не происходило…
Воспоминание об Александре прогнало радость напрочь. В груди разлилась горечь, и сердце застучало как-то с надрывом, срываясь вниз. Тем временем подруга разговорилась с одним из одногруппников о предстоящем практическом занятии, а я машинально со всеми здоровалась, одновременно будто утопая, как в трясине, в душном узком коридоре и гомоне голосов.
Интересно, как они там все? Что случилось с Данилом? И как оправилась Кирстен после произошедшего?
— Ева, ты слушаешь?
— Что? Да-да, — очнулась я от мрачных мыслей.
— Ты с Владом списывалась? Он спрашивал у меня о тебе постоянно, — воодушевленно сообщила Таня и, наклонившись, шепотом добавила: — Кажется, ты его очень зацепила, подруга.
Черт! Я едва не застонала, стоило вспомнить, о ком говорит девушка. Кажется, я уже упоминала, что перед тем, как перенестись в Церент, у меня почти появился парень. Так вот Влад и был тем самым почти. Причем многообещающим.
Выйдя из здания университета через полтора часа и на ходу застегивая тонкую желтую куртку, я остановилась и глубоко вдохнула. Всего одна пара, а я чувствовала себя выжатой как лимон. Правда, прохладный воздух бодрил и будто придавал сил.
Я бездумно обвела взглядом двор учебного заведения и напряглась, заметив знакомое лицо. В одной из компаний студентов, что толпились у входа (в основном с сигаретами), стоял Влад. Мысленно выругавшись, я поняла, что он меня увидел. Бросив что-то своим друзьям, парень направился ко мне. Мне же захотелось сбежать, потому что теперь наше общение вообще не имело никакого смысла. Сплошная неловкость.
— Ева… — Он растянул мое имя, словно оно было каким-то заклинанием, что способно сотворить чудо, а потом с улыбкой добавил: — Я скучал.
Мы были совсем не в тех отношениях, чтобы всерьез говорить друг другу подобные вещи, и живой взгляд парня лишь подтверждал: это всего лишь флирт. Но теперь я понимала, почему Влад когда-то мне понравился, — прекрасно сложен, всегда гладко выбрит, опрятно и стильно одет, но главным козырем была эта смелость и прямота. Далеко не все так свободно подходили к девушке. Хотя не сказала бы, что теперь эти качества казались мне такими же естественными, как я воспринимала их раньше. Нет, теперь я видела все изъяны и некую наигранность.
Заметив, что его знакомые смотрят на нас и ухмыляются, что-то обсуждая, я нахмурила брови.
— Я болела, — невпопад проговорила я, это было лучше, чем молчать как рыба.
— Твоя подруга мне сказала об этом, — сказал он, в упор глядя на меня. — Ты куда-то собралась? — Парень выразительно кивнул на сумку на моем плече и руку, в которой виднелся брелок от автомобиля.
— Да, домой. Что-то снова плохо себя почувствовала, — отозвалась я. Разговор явно не клеился.
Похоже, я Влада все еще привлекала, а он меня уже нет. Как отрезало. Розенталь прочно обосновался в моей голове, и сейчас его мысленный образ смотрел на моего собеседника спокойно, но с затаенной кровожадностью и угрозой, будто говоря: «Только дай мне повод. Пожалуйста…»
Я так живо это представила, что передернула плечами от пробежавшего по спине озноба.
— Давай я довезу тебя, — предложил Влад, делая едва заметный шаг ко мне.
Я же попятилась, вновь увеличивая расстояние между нами. Если это продолжится, мне придется четко расставить все точки над «и». А пока я очень старалась оставаться вежливой.
— Спасибо, я на машине, — ответила, хоть он и сам уже понял.
— Я могу отвезти тебя на твоей. Вдруг по дороге тебе станет хуже. Потом вернусь в универ на такси.
Влад, видимо, все для себя решил, и поэтому схватил меня за руку, уверенно направляясь к парковке. Раньше я бы даже обрадовалась подобному вниманию, а теперь оно казалось мне навязчивым. Хотя парень, в общем-то, ни в чем не виноват. Кто знал, что моя жизнь перевернется с ног на голову?
Мой ухажер сделал всего пару шагов, как вдруг, вскрикнув и подпрыгнув на месте, отбросил мою руку прочь. Я и сама испугалась этого возгласа, в упор смотря на него, как и остальные студенты. Друзья, с которыми он стоял еще минуту назад, откровенно смеялись, пародируя недавний его прыжок.
Влад быстро подобрался, сделав вид, что ничего не случился, и с рассеянным и немного испуганным видом вновь взял меня за руку. А в следующую секунду, когда он вдруг упал на пятую точку и в ужасе стал отползать от меня как от прокаженной, я поняла в чем дело — за мгновение до нового кульбита на моем запястье возникло едва проглядываемое пламя, что стремительно перекинулось на пальцы парня. Теперь же вся его рука была красной, без волдырей, но выглядела так, будто он сунул ее в кипяток.
Я быстро огляделась, понимая, какое внимание привлекло это представление, а потом, пробормотав тихие извинения, обогнула распластавшегося у моих ног на земле студента и направилась к парковке, напрямик к своей машине.
Лишь забравшись в салон, ошарашенно уставилась перед собой.
Это что сейчас произошло? Действительно огненная магия?
Хотя она показалась мне странной, и пламя было почти прозрачным.
Мне стало как-то совестно оттого, что из-за меня парень опозорился перед друзьями. Но, с другой стороны, я не виновата, просто стечение обстоятельств, и колдовство Розенталя, что, похоже, до сих пор таилось во мне.
Почему-то приободрившись от очередного открытия, я завела мотор и резво выехала с парковки. Хотелось как можно скорее вернуться домой.
***
Александр
— Сожми мои нежные руки своими, — сев рядом на трибуне и протянув ладони, сложенные лодочкой, сказал Мартин.
Друг несколько минут смотрел выжидающе, потом вздохнул, опершись на спинку сидения, и, вытянув ноги, проворчал: