— Тогда слушай, что тебе нужно будет сделать.
— «Сколько ненависти в его глазах, — посмотрев на его перекошенное лицо подумала я. — Сколько злости. Стихия, и за что мне это? Права была Ковалевская сказав, что, оказавшись в одном помещении, Ярар постарается убить меня. И только цепи и магический блокиратор не дают ему исполнить желаемое.»
Примерно час он, словно умалишенный, старался разорвать цепи, чтобы добраться до меня. Но потом его злость начала угасать, и он молча сел напротив водного источника, погрузился в медитацию. При этом он не реагировал на мои слова.
На вторую ночь я проснулась от того, что цепи вновь загромыхали.
— Ярар, ты слышишь меня? — спросила я, не подходя к границе, которую он не мог переступить.
— Тварь, ненавижу тебя! Ненавижу! — он почти до самого утра говорил, и поначалу я верила, что всё это последствия воздействия Аконитового убийцы, но следующие его слова как будто выражали его потаенные мысли. — Скажи, тебя возбуждает, что я ставлю тебе рога с другой? — посмотрев на меня, он ухмыльнулся. — Что? Не нравится? Так подойди и ударь меня!!!
Разумеется, мне хватило ума не делать этого. И поняв, что я не повелась, он рассмеялся.
В этот момент я не слышала, как ко мне подошла Софья. Она подала мне листок, на котором было написано:
«Он заговорил с тобой. Рассудок возвращается к нему!»
Взяв у Софьи карандаш, я написала:
«Это хорошо?»
«Разумеется, да.» — ответила она. Потом она окинула взглядом мою фигуру, и на её лице появилась ехидная улыбка. — «Ты ведь умеешь танцевать эльфийские танцы? Или танцы Арабского Халифата?»
«Да и да.»
«Отлично! Начни танцевать перед ним. — И посмотрев мне в глаза, она дописала: — ГОЛОЙ!»
— Что? — воскликнула я вслух.
«Ты хочешь вернуть его?» — продолжила писать на бумаге Софья.
Я кивнула.
«Сейчас мы добились того, что он смог вернуть рассудок. Однако он всё ещё ненавидит тебя! Теперь ты должна напомнить ему, почему он любил тебя! Разумеется, если ты хочешь вернуть его себе…»
Прочитав, что написала Ковалевская, мне кажется я покраснела от кончиков пальцев ног до самой макушки.
«Решать тебе… — продолжила она писать, после чего достала из кармана медальон. — Это не даст тебе замерзнуть в процессе. И ещё я велю принести сюда артефактную музыкальную шкатулку с успокаивающими мелодиями. Танцуй, девочка, так, как никогда и никому не танцевала!» — Я кивнула не в силах что-либо сказать.
— И не смей переходить границу! — наставительно сказала она. — Он может обмануть тебя и навредить. Ты поняла меня?
Я снова кивнула.
Я медитировал, когда до моего слуха дошла успокаивающая мелодия. И непроизвольно я обернулся. Мой взгляд устремился к Элин, которая, увидев, что я смотрю на неё, начала медленно танцевать.
«Что она делает?» — подумал я. Моё сознание так и рисовало картину, как мои руки схватили её шею и начали медленно душить.
«Эта тварь издевается над тобой, — говорил мне внутренний голос. — Она хочет, чтобы ты завидовал её свободе!»
«НЕТ!» — мысленно закричал я. Но голос не отступал. Он вновь и вновь говорил мне то, чему я в итоге верил.
Однако я продолжал смотреть на её движения, которые были плавными и изящными, она воплощала в себе свободу и соблазн. Она двигалась в такт музыке. И танец её был полон чувственности и притягательности, она играла с моим воображением. А когда она начала расстёгивать верхнюю рубашку, моё сердце стало стучать сильнее, а дыхание ускоряться. Взгляд Элин был полон страсти, манящий и одновременно загадочный.
Только тогда я заметил, что на Элин всё это время была надета моя верхняя одежда.
— Что ты делаешь? — закричал я, и хоть эти слова были наполнены ненавистью, я понимал, что мне нравится то, что я вижу.
С каждой минутой мне было всё сложнее устоять перед соблазном.
Когда на ней осталось одно нижнее белье, я подумал: «Как же она красива!»
Каждый изгиб возбуждал во мне желание достичь границ запретного. В этот момент мне захотелось разорвать цепи, но не затем, чтобы навредить ей. Во мне проснулось новое чувство!
Я ЖЕЛАЛ ЕЁ!
Когда последние звуки мелодии стихли, танец закончился, и Элин осталась передо мной в одних трусиках.
— Как ты? — спросила она.
И в этот момент я почувствовал словно какая-то струна только что порвалась. На меня навалился целый вихрь эмоций, которые были заглушены пока я чувствовал одну лишь ненависть.
— Мне легче, — отдышавшись произнёс я.
— Что ты чувствуешь? Ты всё ещё ненавидишь меня? — спросила она, и будто специально сложила руки таким образом, чтобы подчеркнуть оголённые изгибы груди.
Немного подумав я ответил.
— Элин, я опустошён. И если ты серьёзно спрашиваешь насчёт того, что я чувствую, то иных мыслей, кроме как сорвать с тебя эти симпатичные трусики, у меня нет.
— Это то, чего ты желаешь? — спросила она, медленно проведя ладонью по телу, тем самым дразня меня.
— Да, — выпалил я.
Но вместо того, чтобы подойти ко мне, Элин медленно нагнулась, и начала собирать свою одежду. Каждое движение её тела, каждый изгиб были наполнены сексуальностью.
Когда она оделась, сказала.
— Спи, Ярар. Я не переступлю линию, потому что боюсь тебя.
— Но ты же видишь, что мне легче! — возразил я.
— Вижу. Но вдруг твоя невменяемость вновь вернётся к тебе, — ответила Элин, после чего легла на свою кровать. — Завтра поговорим.
Понимая, что она не шутит, и мне ничего не светит, я ещё пару часов медитировал, приводя свой мозг в порядок. А после я тоже лег на расположенную на моей половине кровать и со спокойным сердцем уснул.
Утром нас проведала Софья. Она принесла артефакт детектор-лжи и поставила его рядом со мной. В начале она поговорила с Элин. Затем со мной. Потом, контролируя каждый мой шаг, она завела Элин на мою половину. Около получаса мы просто общались, потом Элин дотронулась до моей руки. Той ненависти и злобы больше не было.
— Что ты чувствуешь? — спросила меня Софья.
— Ненависти нет, — ответил я.
— А любви? — тут же спросила Элин.
Прислушавшись к себе и посмотрев на артефакт, при котором врать бесполезно, ответил.
— Её тоже нет. Сейчас внутри меня словно пустота. — и артефакт, как и прежде, услышав правду, осветился зелёным светом.
— А как же вчера…? — чуть ли не плача начала задавать вопрос Элин.
— Девочка, — перебила её Софья, — ночью Ярар испытал сильное сексуальное желание, страсть. Если ты вспомнишь первую ночь, то согласишься со мной, что он был похож на дикого зверя. А зверем, как известно, управляют инстинкты.
— И что, это всё? — почему-то спросила она у Софьи, а не у меня.
— Не глупи. Время лечит. Я уверенна, скоро воздействие, оказанное на Ярара пройдёт, — ответила Софья.
Артефакт загорелся красным, показывая, что Софья врала.
Элин посмотрела на артефакт, потом на Ковалевскую, а потом, бросив на меня короткий взгляд, убежала из подземелья.
— Так ты не веришь в то, что мои чувства к ней вернутся? — спросил я.
Ковалевская подняла артефакт перед глазами.
— Надо же было так сглупить…
— Ты не ответила на мой вопрос, — более твёрдо сказал я.
— Я не знаю, Де Тьер. Как говорила ранее, я впервые сталкиваюсь с таким. Просто помни, что эта девочка для тебя сделала. Поверь, ей было трудно выслушивать твои обидные слова. И после этого танцевать для тебя. Немногие так смогут.
Я кивнул. После этого Софья освободила меня, и я наконец-то покинул подземелье.
— Господин, как Вы? — спросил Столяров, увидев меня.
— Нормально. Ты видел куда пошла баронесса Дель?
Он кивнул.
— Она просила передать Вам, что поживёт некоторое время у принцессы Исаврийской. — И чуть помявшись продолжил: — Она сказала, что ей нужно время всё обдумать.
— А её вещи? — спросил я.
— Завтра утром, пока Вы будете на занятиях, она придёт за ними.
Я кивнул, после чего направился в свою комнату. Мне самому нужно было многое обдумать. А ещё очень сильно нужно было помыться!
Прошли выходные дни, а за ними и будние.
Внутренняя пустота никуда не ушла. Ланель так и не начала со мной разговаривать, хотя я пробовал наладить с ней диалог. Уверен Элин ей рассказала, что со мной произошло. И из-за чего так сильно изменилось моё поведение. В итоге я оставил тщетные попытки, и с головой ушёл в тренировки и занятия магии.
Ставр Долгоруков поделился со мной секретом создания ледяного клинка. И я, как и обещал, выписал ему чек на тридцать тысяч золотых. В итоге оба остались довольны.
Вместе с Дрейком, моим мучителем учителем магии, я научился создавать ледяной клинок. Причём, с его слов, я сделал это раньше самого Ставра. Можно с уверенностью сказать, что за два дня он у меня стал получаться не хуже, чем водный.
Однако я не мог не обратить внимание на то, какой хитрый ход был придуман для создания ледяного клинка. Ведь по сути я не использовал энергию льда.
Я также активировал стихию воды, однако при создании конструкта замедлял молекулы воды, из-за чего происходила их кристаллизация. Человек, разработавший этот конструкт, был гением. И что-то мне подсказывало, что маг, у которого мы купили заклинание, не был его создателем.
На зрительских местах арены было не протолкнуться. Все пришли, чтобы стать свидетелями дуэли между князем Тьером и графом Тауриелием. Граф, как и большинство прибывших в свите принцессы, был одарён стихией огня.
Перед боем я заметил, что он задумчиво смотрит на меня. Но забивать себе голову этим я не стал. Я не собирался проигрывать, хоть и чувствовал за собой вину.
Ректор вышел на середину арены и обратился к нам.
— Прежде чем начинать проверку, я обязан предложить сторонам примириться, — достаточно громко произнёс Меньшиков.
И я, и граф ответили отрицательно, после чего к нам подошли преподаватели, чтобы проверить нас на наличие артефактов и выпитых зелий. Когда проверка показала, что мы чисты, Меньшиков продолжил.