Она не собиралась, но всё-таки схватила его за локоть, когда перед глазами улица с её лавками, людьми, лошадьми и повозками слилась в одно сплошное жёлтое пятно. А потом пятно резко почернело.
Очнулась Гвен среди шума толпы и музыки, среди смеха и аплодисментов. Осмотревшись, поняла, что лежит на тюфяке в шатре, на стенах которого пляшут тени. Когда она села, со лба свалился почти высохший кусок белой материи. Гвен поднялась. Голова слегка гудела, но в целом всё было сносно. Выглянув наружу, она увидела на помосте фокусника с ассистенткой в неприлично коротком платье. Задрав ткань шатра с другой стороны, чтобы избежать внимания публики, Гвен побежала к дому.
По дороге она думала, рассказать ли Найдену, и, конечно, не стала никому рассказывать. А что говорить? Как она краснела от пристального взгляда фокусника? Как у неё сжималось в груди от его голоса?
Она не видела мужа почти год! Да ей вообще не следовало находиться ближе, чем в сто шагов от мужчин. А она позволила себе сесть с одним из них за столик и пить чай!
С этого дня Гвен предпочитала кофе и квас. Одна лишь мысль о чае вызывала у неё отвращение к самой себе. Но это уже ничего не меняло и не могло смыть с её тела маленькой отметины, скрытой под густыми волосами. Отметины, оставленной магией. Настанет день, и Гвен, сама себя не помня, пойдёт на зов.
Удар был нанесён задолго до битвы. Конечно, враг знал, что стоит магу смерти вернуться домой, момент будет упущен. Они начали действовать тогда, когда Найден был на войне, его старший сын учился в академии, а младший ещё не открыл своей магии и не мог ни защитить от неё мать, ни даже обнаружить её.
Этот удар Найден пропустил.
Гвен ничего ему не сказала. Но он всё узнал от него.
От Онгхуса Дэя.
— Гавран! Быстро ты! — обрадовался Найден, увидев птицу на окне своей комнаты в Доме Шторма через два дня после визита в Главную Башню. Крошечная записка была примотана к ноге птицы. Почти незаметно. Особенно в полёте.
В записке было всего три слова «трактир у причала». Найден, не сказав никому, а лишь бросив Деяну, что скоро вернётся, сразу же отправился к лодочнику и переправился в столицу. Вот только до трактира он не дошёл.
В этот раз Найден не взял ни Миля, ни Деяна. Никого. Он знал о видении Кази и был готов ко всему. Но только не к тому, что в руках врагов окажется его жена.
Он узнал об этом по дороге к трактиру у причала. Выйдя из лодки, он шёл по песку, под подошвами хрустели выброшенные на берег ракушки. Босоногий мальчишка, пронёсшийся мимо, сунул записку в карман его плаща.
Холодный пот побежал по спине Найдена, и он свернул в узкий переулок, чтобы отдышаться и подумать. Часы на Башне Времени отбили «двенадцать», и он с каждым ударом слышал стук сердца. Своего сердца. Сердца Гвен.
Гвендолин.
Каким же глупцом он был!
Сплюнув на брусчатку, Найден направился туда, куда велела записка.
36. Маг ценит верность, ибо она дорого стоит
В столовой собрались рано. Кази сразу же оповестила всех о своём видении. Народ загалдел, разбрасываясь угрозами в адрес светлой школы в целом, и Рута морщилась изнутри от каждого оскорбления, всё ещё не желая осознавать всю глубину этого предательства. В то же время за столом, плотно заставленным тарелками и кружками, которые поочерёдно наполнялись ароматным тыквенным соком, зашла речь и о другом предательстве, от которого стало ещё больнее.
— А где маг пространства? — спросил Барра Шторм.
— То-то я думаю, больно тихо, — подтвердил Прокош.
— Женнивер никогда не спускается в такую рань, — хмыкнув, сказал Орос. — Могу предположить…
— Она не появлялась в комнате, — подала голос Вела. — Я заглядывала к ней вечером и с утра. Мне хотелось узнать… Ну, не важно. Её не было.
— Миль подчинялся только двоим людям. Их обоих нет среди нас, — сказала Рута, стараясь сделать как можно более беспечное выражение лица. — Он маг пространства и может быть где угодно. Так что давайте подумаем, как нам вытащить Идана без его помощи, — предложила она, понимая, что, если сейчас все будут строить план, основываясь на помощи Миля с проходом, это ни к чему не приведёт. — Кази, расскажи, что за место ты увидела.
Есть она не могла. Пока Кази вкратце пересказывала видение (а они решили умолчать о предательстве Миля), Рута бессмысленно возила вилкой по тарелке с ломтиками мяса и листьями шпината. Кухня Бойда приобретала всё более экзотический оттенок. Наверняка, сказывалось влияние Тристы.
— Что же, всё сходится, — подытожил Прокош. — Онгхус, громкое тиканье часов на фоне, Идан в Башне Времени. Очевидно, в столице.
Рута не выдержала этого спокойного тона, вскочила и прошлась по комнате, глубоко дыша.
Слабый, но узнаваемый аромат иланг-иланга висел в воздухе у окна, обрамлённого мягкими складками тяжёлых портьер.
«Складками?»
«Складки пространства»
Рута сглотнула, но сдержала удивление в себе, резко отвернувшись, чтобы не вызвать чьих-нибудь подозрений.
— Мы должны спасти Идана! Немедленно. Я за оружием.
Она бросилась к двери.
— Триста! — приказ Арти, и девчонка в секунду опередила Руту, которую даже обдало потоком воздуха.
Триста загородила собой дверь, разведя в стороны руки. От скорости её волосы, завязанные в некрепкий хвост, встали дыбом на макушке.
— Прости, — пролепетала она, когда Рута ошалело остановилась.
— Нет-нет, рыжая, — прогремел, подходя Арти. — Ты никуда не пойдёшь. Тебя сцапают уже через пять минут, как только ты появишься в столице, а потом будут готовенькие поджидать нас. Нужно составить план. И строго ему следовать. Тебе ясно?
«С каких это пор Арти вообразил себя военачальником?»
Впрочем, Руте это было на руку. Оставалось дождаться ночи. Но виду она не подала, а злобно засопела, глядя то на Арти, то на прилипшую к двери Тристу.
— Он прав, Рута, — приближаясь, сказал Деян. — Так ты Идана не спасёшь, и сама вляпаешься, поверь.
— Как ты не понимаешь! — вскрикнула она, продолжая играть бунтарство. — Он твой брат, и на него вот-вот наложат неснимаемую печать!
Деян помотал головой.
— Печать не так просто наложить. Это сложный ритуал. Он требует подготовки и времени. Нужно помолиться всем богам и получить их согласие на лишение магии. Богиня смерти не согласится отдать своё дитя, и тогда потребуется принесение кровавой жертвы.
Рута во все глаза уставилась на Деяна.
— В таких случаях жертвуют животных, — поспешил пояснить он. — Так что время у нас есть, и мы должны использовать его с толком.
— Поняла? — Арти навис над ней. — Успокойся, сядь и обсудим план.
Глубоко вздохнув, Рута молча вернулась за стол, получив очередной укоризненный взгляд подруги.
— Тихо туда не проникнуть, — задумчиво произнёс Барра Шторм. — Если Онгхус задумал такое, башня защищена по высшему уровню опасности. Взять её можно только силой. Я могу стравить городских стражников друг с другом, но начнётся кровопролитие.
— Нет, — сразу отрезала Рута. — Мы не будем проливать кровь. Богиня смерти не защитила своих детей, и мы не должны ей потакать.
Все переглядывались. Кто-то с усмешкой, кто-то с тревогой, кто-то согласно кивал.
— Давайте искать более или менее мирный способ.
Началось обсуждение. Каких вариантов только не накидали разгорячённые предвкушением битвы юные маги. Вплоть до сонного супа, который каким-то невероятным образом доставят в башню. А Бойд готов был сварить что угодно, лишь бы не воевать. Он уже очень слился со своим приятным предназначением.
Рута слушала вполуха, то и дело посматривая то на часы, то за окно, где неумолимо смеркалось. Но это было совершенно не важно. Главное, в эти моменты её взгляд должен был быть красноречивым и чётко говорить о планируемом побеге. Это же так в её духе. Он поведётся.
Так и не составив конкретного плана, народ потянулся в свои комнаты. Она тоже поднялась и вяло поплелась в спальню. Кази и Тайко незаметно для всех сбежали, и Рута догадывалась куда. Они полюбили сидеть на самом верху под крышей до глубокой ночи. Рута, с одной стороны, радовалась за них, а с другой, посмеивалась, что они вели себя как дети.
Гойка, получив от Еля короткий поцелуй в щёку, юркнула в спальню, а Рута за ней не пошла. Она просеменила за Елем и следом за ним прошмыгнула в спальню мальчишек, прикрыв за собой дверь. В отличие от Тайко, который сразу бы поставил под сомнения все её идеи, Ель выслушал план молча и вдумчиво, положил ей руку на плечо и сказал:
— Будь осторожна. Мы всё сделаем.
Окрылённая согласием Еля, Рута прокралась в кухню, бросила жирную кость собаке и уже знакомым ей по прошлому побегу путём покинула замок. Быки вяло повернули головы в её сторону, когда она, мягко приземлившись на ещё зелёную, но уже сырую от вечерней влаги траву, бросилась к лесу.
Прислушавшись, не бежит ли кто за ней, и оглядевшись, она припустила вперёд, чтобы поскорее скрыться среди деревьев.
И её план сработал.
Миль появился внезапно, словно прыщ на носу, и преградил ей путь.
— Ты? — Рута попятилась, изобразив потрясение, развернулась и побежала назад, но он снова очутился перед ней.
Она быстро огляделась, рванула в сторону, но он возник и там. Не успей она затормозить, врезалась бы в него на бегу. Выхватив из ножен кинжал, Рута приготовилась защищаться, отступая.
— Стоп-стоп! — успокаивающе сказал Миль, выставив ладони. — Сколько бы ты ни бегала, я всегда буду впереди. Так что предлагаю прекратить метаться, рыжуля.
Рута прикусила губу и посмотрела на мага исподлобья. Он улыбнулся.
— Было бы сложнее, если бы ты стала алайсиаги. А так… я справлюсь с тобой и голыми руками. — И вообще, может, будешь благоразумной и сама пойдёшь туда, куда я открою проход?
— Зачем? — бросила Рута, оглядываясь и показывая смятение.
— Затем, что представляешь угрозу. Кто ещё знает об Идане?
Она дёрнула плечами.
— Кази, конечно. И твой брат, да?